— Квартира у него на последнем этаже трехэтажного дома, — продолжил эсер. — Здесь, совсем рядом. Пару минут ходьбы проулками. Ночью парадное там закрыто. Его запирает портье, а сам уходит к себе в каморку. У всех жильцов есть ключи...
— Очень хорошо. Нам желательно попасть к нему в квартиру, но в случае невозможности Полански надо просто убить. Без особого шума. Если что, будем импровизировать. Уже на месте сориентируемся. Ну что, по капельке коньяка к чайку, господа офицеры? Во что играем? В подкидного? Н-да...
ГЛАВА 19
Бывшая Османская империя.
Константинополь. Район Пера
01 февраля по старому стилю. 1920 год. 10:00
Операция сорвалась.
Полански прикатил домой в сопровождении четырех вооруженных охранников, в бук-
вальном смысле прикрывавших француза своими телами до того самого момента, как он дошел до парадного входа особняка.
Признаюсь, шансы у нас все-таки были, даже весьма немаленькие, потому что Игнашевич находился на позиции со своей трещоткой очень близко и мог, при должном везении, положить их всех одной очередью, но я все-таки отменил операцию. Дело в том, что француз появился уже к восьми часам утра, когда улица была полна народу и любая стрельба могла повлечь за собой кучу ненужных жертв. Да и патрули союзников никуда не делись. А устраивать бойню в самом центре Константинополя в мои планы не входило.
В общем, не сложилось.
Скорей всего, Полански уже связал гибель поляков с моей персоной и ждал возмездия. Так сказать, справедливой ответки за подлянку. Ну что же, этого и следовало ожидать, так как француз не показался мне глупым человеком. Стало ясно, что в ближайшем обозримом будущем таким способом мы его не достанем, поэтому я не стал переносить акцию на последующие дни и скомандовал отбой.
«Что дальше делать будешь, твое высокоблагородие? — думал я, неспешным шагом возвращаясь в пансионат. — Хотя для начала не помешало бы хорошенько проанализировать ситуацию. Итак, что мы имеем... В первом варианте, прекрасно понимая, что отсидеться ему не получится и рано или поздно его достанут, Полански поднимает на уши свои связи в спецслужбах и сливает им информацию, что поляков пришил я. Господина Корфа начинают искать и первым делом выходят на баронессу Теодаракис, потому что именно она рекомендовала его в казино. А вот тут может выйти совсем неоднозначно. Гортензии, в свою очередь, меня рекомендовал ее ненаглядный Егорий, которого, скорей всего, она ни за что не захочет подставлять. И все — на этом месте ниточка рвется, потому что баронесса, с ее гигантскими связями в руководстве оккупационного контингента и в высшем свете Британии с Францией, мало кому по зубам.
Ладно, допустим, каким-то способом на меня все- таки вышли. И что? И опять ничего. Во-первых, Полански подставится сам, потому что история с похищением выплывет наружу, а во-вторых, можно будет самому перейти в наступление, списав все на немотивированные действия польской разведки. По факту, дружественной Югу России. Скандал выйдет грандиознейший. Особенно если я намекну, что пшек держал на крючке одного высокопоставленного офицера из союзнической миссии и получал от него важнейшую развединформацию. Хм... а получается не все так плохо, как казалось с самого начала. Но посмотрим, ближайшие пару дней все покажут. В любом случае с Сержем надо что-то решать...»
Приободрившись, я наконец вернул себе желание воспринимать окружающую действительность и сразу же наткнулся взглядом на витрину с манекенами в шикарнейших женских нарядах. Оформленная затейливыми виньетками вывеска гласила, что сие заведение есмь не что иное, как «Салон парижской моды» мадам Жизель Дюшамп. Именно той мадам, у которой одевались практически все дамы из европейского высшего общества Константинополя.
«Н-да... а почему бы и нет?»
Немного поколебавшись, я толкнул входную дверь в салон.
Мелодично звякнули колокольчики.
В салоне, обставленном элегантной вычурной мебелью, было пусто. В воздухе стоял легкий аромат слегка приторных женских духов, разбавленный запахом свежезаваренного кофе и... и пахло собакой. А точней, смердело.
Сама собачка, пушистая, как мне показалась, даже завитая, миниатюрная болонка с повязанным на шее розовым бантиком, обнаружилась возле большущего раскидистого фикуса, стоявшего в углу. Псина как раз задирала свою заднюю лапку и старательно мочилась на кадку.
Увидев меня, она залилась визгливым лаем, впрочем, не прекращая отправлять свои потребности.
— Бабетта, на кого ты лаешь, моя сладкая? — в салоне появилась полноватая дама в домашнем халате, с портняжным метром, висевшим на шее, и с чашечкой кофе в руках. Ой... — увидев меня, она слегка смутилась. — Ой, простите меня. Я как всегда забыла запереть дверь. Вы, очевидно, ошиблись? Магазин мужской одежды господина Брамса на другой стороне улицы...
— Нет, не ошибся, мадам Дюшамп, — я улыбнулся даме в ответ. Несмотря на то что даме было далеко за сорок, выглядела она просто обворожительно, олицетворяя собой хорошо выдержанную временем красоту.
— Даже так? — хозяйка очаровательно и лукаво улыбнулась. — Ну что же, мой бутик в вашем распоряжении, господин...
— Берг. Алекс Берг.
— Чашечку кофе?
— Пожалуй не откажусь...
Салон я покинул где-то через час, полиняв на двести пятьдесят франков задатка. Но зато мадам Жизель к завтрашнему полдню пообещала мне доставить в указанное место все, что может потребоваться молодой даме для того, чтобы, собственно, выглядеть как «дама». Что за дама? Ясмина, конечно. За каким чертом оно мне надо? Сам не знаю. Надо — и все. И вообще, стал замечать, что очень сильно поменялся после момента попадания в барона. Не то чтобы я был в восторге от этого, но все еще остаюсь самим собой.
Следующую остановку сделал уже в мужском салоне, где заказал себе новый смокинг, взамен безнадежно офоршмаченного кровью гордых, но уже покойных шляхтичей.
Ну а затем нанес визит вежливости господину Шмуклеровичу с супругой. Надо же проверить, сорвали мы планы франкам или нет.
Как очень скоро выяснилось, что все-таки сорвали. Рейс в Батум откладывался на неопределенное время, что повергло Израиля Львовича в нешуточное уныние.
— Нет, это возмутительно! — сварливо бурчал он. — Я уже набрал команду и пополнил запасы. И что теперь? Никому нельзя верить, никому.
— Думаю, вы что-то придумаете. Опять же, надо понимать, что неустойка...
— Пустое... — еврей быстро сменил тему разговора. — И таки да, Георгий Владимирович, просто замечательно, что вы зашли к нам.
— Что так?
— Ну, во-первых, — Шмуклерович состроил умильную рожу, — мы вам всегда рады!
— А во-вторых? — Ну... — судовладелец явно смутился. — Тут такое дело... Мне поручили...
