В общем, через пару месяцев Петя въезжал в новую квартиру в районе метро «Орехово» и исправно выплачивал проценты по кредиту из расчета 15 % годовых. А Саша знакомился с новыми соседями — милой супружеской парой. Все это время бывшие друзья мало того, что не пили вместе пива — они не разговаривали даже по телефону и не общались по ICQ.
И вдруг, в один не для всех прекрасный день, в новой квартире Пети раздался звонок. Голос Сашки узнать было сложно. И дело не только в том, что приятели давно не общались. Дело в том, что Санек был сам на себя не похож: он неуверенно и жалобно мяукал в трубку что-то на тему «ребята, давайте жить дружно». Подивившись такой резкой перемене характера, Петька для порядка поломался и решительно в дружбе отказал. Но когда Сашка чистосердечно признался в том, что был очень, очень и очень не прав, когда отказал лучшему другу в поручительстве, и больше так не будет, Петино сердце не выдержало. В конце концов договорились встретиться в центре и посидеть. Беседа текла рекой — у обоих мужчин было что рассказать друг другу. Петька делился впечатлениями от нового района и образа жизни. Сашка же очень грустно вздыхал:
— Как жалко, нет, ты не представляешь, как мне жалко, что не ты стал моим соседом, а эти… — В богатом лексиконе Санька даже слова подходящего не нашлось.
— Что, шумят? — не без удовольствия поинтересовался Петя.
— Шумят, — кисло кивнул Шурик. — Но если бы они только шумели! Представляешь, прихожу я две недели назад домой, а у меня потоп. Мокрое все: и стены, и потолок, и диванчик на кухне, и телевизор, и магнитола, и, самое ужасное, — ноутбук! Я его там же, на столике, с утра оставил. Кошмар, правда? Ведь ты бы мне так не сделал?
— Не повезло, — философски покачал головой Петя. — И что ты?
— Пошел к соседям сверху. Притащил их к себе и давай требовать компенсацию нанесенного материального и морального ущерба. Они вначале вроде как согласились, извиняться начали. Но как только я начал считать, смотрю: что-то не так. А сумма нехилая вышла — тыщи эдак на четыре баксов как минимум. Один ноутбук тошибовский мне почти две штуки стоил! Ну и тут дорогие мои москвичи совершенно занервничали и говорят, мол, подавайте-ка вы, Александр, лучше в суд. Мы вам лучше будем по решению суда из официальной части зарплаты лет пятнадцать ущерб выплачивать, чем вот так вот сразу. Ну не козлы? Ведь ты бы мне так не сказал, правда?
— Правда, — подтвердил Петя. — И что ты?
— Ну, подал в суд, но ремонт-то все равно делать надо, и диванчик новый покупать, и все такое. В общем, думаю взять кредит на неотложные нужды тыщи на четыре зеленых. Хотел вот тебя попросить: стань моим поручителем, а?
Апрельские HRоники
Шутки не понимают два сорта людей: те, у которых нет чувства юмора, и те, над кем подшутили. Если же человек отвечает сразу двум указанным позициям, то он как раз и становится, по иронии судьбы, постоянным объектом демонстрации чувства юмора окружающих. Почему-то считается, что «так ему и надо».
Я вообще подозреваю, что День дурака придумали какие-то дураки. Ну не было у них своего профессионального праздника. Такого, чтобы их весь день показывали по телевизору, брали у них интервью и чтобы как можно больше людей им в этот день подражали. У многих это подражание выходит чрезвычайно естественным. И все в этот день с серьезными лицами говорят, как сложно жить на свете без чувства юмора и насколько смех продлевает жизнь. А вот кто-нибудь считал, сколько драгоценных минут бездарно потерял в химчистке тот, кому спину выкрасили белым в честь 1 апреля? И неужели не жалко было злым шутникам из конторы «Геркулес» старика Кукушкинда, который каждый раз впадал в предынфарктное состояние, когда 1 апреля обнаруживал у себя на столе фальшивый приказ об увольнении? Честное слово, у меня при воспоминании о несчастном Кукушкинде каждый раз на глаза наворачиваются слезы. Примерно такие же, как когда я вспоминаю свой собственный день 1 апреля пару лет назад. Помнится, я долго добивалась комментария от одного важного чиновника. Его помощники футболили меня друг к другу, заставляя слать факсы пачками и е-мейлы мегабайтами. Я уже выучила их всех по именам, правда, голоса еще различать не научилась. Товарищи по перу, естественно, были в курсе моих мытарств и сильно сочувствовали. И вот в один прекрасный день, представьте себе, раздается звонок и приятный мужской голос представляется помощником того самого чиновника и тут же надиктовывает весьма складные и сенсационные ответы на мои вопросы. Я, естественно, успокаиваюсь и перестаю бомбардировать приемную г-на N звонками и факсами. Когда же через две недели приходит срок сдавать статью в печать — я со спокойной совестью ставлю в полосу слова этого самого господина. Который и звонит мне на следующий день и мечет в трубку громы и молнии. Выяснилось, что разговор с приятным голосом, представлявшимся помощником, состоялся у меня аккурат 1 апреля. Но то был отнюдь не он, а совсем посторонний мужчина. Который звонил по наущению товарищей по перу. Шутка такая. Потом в пылу веселья все как-то забыли сообщить мне о своем милом розыгрыше. В результате чего газете пришлось публиковать опровержение, а я была оштрафована на ползарплаты. Очень весело. И таких жертв доморощенных шутников можно встретить повсюду.
Разве у вас еще нет знакомого, который опоздал на самолет, потому что соседи-весельчаки в ночь с 31 марта на 1 апреля связали ему дверь? А одна моя знакомая, имевшая интимные отношения с популярным в России украинским артистом, в прошлом году, помню, подговорила его позвонить ее родителям и сказать, что он увозит милую девушку Лену в самостийную Украину и назад уже не вернет. Нечего, мол, ей тут делать какую-то дурацкую карьеру, когда у него там борщи не варены. Когда Леночка вечером заявилась домой, перенервничавшей маме врач со «скорой» делал уколы. А еще был случай: один знакомый по имени Артем устроился на должность HR-менеджера в одну весьма успешную контору, занимавшуюся организацией корпоративных праздников, банкетов, юбилеев и т. п. (для маскировки назовем ее хотя бы «Веселье без границ»).
— Эти творческие работники, знаете ли, не слишком-то организованны, — поделился с Артемом при приеме на работу директор. — С ними построже надо. Вы, я надеюсь, сумеете привить им дисциплину и организовать корпоративную культуру.
Артем задачу понял.
Для начала он завел обычай каждое утро с 10.00 до 10.30 стоять на входе в офис и записывать, кто во сколько пришел. Многие быстро догадались, куда ветер дует, но продолжали вести антикорпоративный образ жизни. За что и поплатились частью зарплаты. К тому же Артем быстро вник в тонкости производственного процесса и уже приступил к разработке системы оценки коэффициента трудового участия (КТУ). Артем считал, что знание собственного КТУ мотивирует персонал на трудовые подвиги и его, этого КТУ, повышение. Но народ, как водится, все превратно понял и решил, что HR готовит обоснование для введения новых штрафов. Но, к счастью, генеральный директор прекрасно понимал методы и цели работы Артема и полностью его поддерживал. Беззлобное недовольство со стороны работников нарастало. Но HR свято верил — однажды и они оценят его по достоинству! Нужно только не терять терпения и дождаться этого момента. Вместо этого он дождался того, что в один не сильно прекрасный день, направляясь в Пенсионный фонд с какими-то там документами, был остановлен гаишником.
