Этим вечером веселье у бассейна было особенно истерично-интенсивным. Виктор совал всем под нос на манер микрофона бутылку водки и громко верещал:
— Скажите, что выше — Альпы или Малый Кавказский хребет? А какой процент мужчин ездят в Сочи без жен?
Тод, обернутый в полотенце, в это время сидел в кресле и тщательно прислушивался к беседе. В руках у него был блокнот, в котором он быстро делал какие-то пометки, — по-видимому, записывал вопросы на будущее. Потом он непонятно откуда отловил какого-то служащего отеля и долго и подробно выяснял технологию доставки морской воды в бассейн и ее обеззараживания.
— Тод, выпей ты уже и расслабься, — на всякий случай предлагал ему Витька. — Ну или хотя бы поплавай, что ли!
— Нет, ни в коем случае, — лопотал Тод. — Расскажите лучше…
— Ну что ты все спрашиваешь, — не выдержал Витя. — Рабочий день окончен! Что ты как разведчик-то!
— Нет, я должен понять, — настойчиво твердил Тод.
Но Витька его уже не слушал, а громким шепотом делился догадкой с коллегами:
— А он ведь и правда, наверное, шпион!
На следующий день предстояло посетить Центр национальных культур в поселке Лазаревское. Здесь все наблюдали за колоритными танцами украинцев, русских, адыгов, греков и дегустировали национальные блюда и местные вина. Тод же в это время по одному отводил в сторону национальных представителей в костюмах и негромко выпытывал у них о том, какие в регионе возникают конфликты на национальной почве. Аборигены как один твердили, что они тут просто танцами занимаются, а на самом деле уже и мало помнят, кто они — украинцы или белорусы, и стремились убежать от американца назад в хоровод. Непривычно трезвый Витька маячил за спиной у американца и тоже почему-то начал ходить с диктофоном.
— Выясняет слабые места внутренней политики для последующего разжигания межнациональной розни, — серьезно докладывал нам Витька. — Точно шпион. Вы смотрите, при нем никаких особенных разговоров! Если кто в военчастях бывал — никаких баек.
— Да ладно тебе, — захихикали все, уминая хачапури, но все-таки слегка насторожились.
— Просто у них, у американцев, принято на работе работать, — предположил Серега. — Не умеют они на работе отдыхать, вот он и парится!
— Вот именно, вот именно! — закивали все, разливая по стаканам легкое вино вместо водки.
— Может быть, он вообще чисто по-человечески интересуется. Ну или чисто этнографически…
А Тод все спрашивал. На всякий случай некоторые особо жалостливые девушки подтаскивали ему тарелки с бутербродами и стаканчики с соком.
— Слушай, может, ты и правда уже отдыхать начнешь? — дружелюбно предложила иностранцу Маринка. — Хватит тебе уже информации. Информацией сыт не будешь.
Она хихикнула, а потом вообще зашлась смехом:
— А то и правда за шпиона сочтут и визу не продлят!
Когда делегация наконец вернулась в Москву, выяснилось, что в привезенных пресс-релизах и брошюрах нет тех самых цифр, которые необходимы для заметок. Все необходимые данные, естественно, легко нашлись у Тода. За что ему был высказан огромный респект, и в очередной раз была сделана попытка познакомить его с состоянием алкогольной интоксикации.
И вот — на носу новая весна. В преддверии курортного сезона Краснодарский край хочет донести до широкой общественности, что он к приему отдыхающих готов. Письмо все из той же пиар-конторы опять зовет в дорогу.
— Ой, а Тод, американец этот, поедет? — не без производственного умысла интересуются девушки, укладывая чемоданы, у сопровождающей Светы.
— Тод? Ах, Тод! — мурлычет она по телефону. — Вы знаете, ему почему-то визу не продлили. И вообще, кажется, въезд, что ли, запретили, не знаю. Зато в этот раз вас ждет салон SPA, полет на вертолете и в первый день не будет никаких пресс-конференций!
— Ура! — кричат девушки и бросают в чемодан купальники.
Проклятье фараона
Да, господа хорошие, на дворе март. А значит, у семейства кошачьих по программе знаменитое толстовское «не могу молчать!».
Честное слово, ума не приложу: откуда берутся все эти коты, которые орут у меня под окном? Ни осенью, ни зимой я не замечала, чтобы вокруг дома шлялись какие-то орды этих животных. А весной они как будто из воздуха материализуются. Ну и вот, поскольку они там себе мяукают, я тут тоже ни о чем другом, кроме как о кошках, думать не могу.
Наверное, если бы моя знакомая по имени Люба попала в Сокольники на выставку кошек в марте, а не в декабре 2002 года, ей бы и в голову не пришло, что двухмесячный круглоголовый плюшевый котик — именно то, чего ей не хватало для счастья. Но поскольку дело было тихим зимним выходным, эта мысль Любе в голову пришла. Сначала она просто взяла котика подержать, а он начал уютно тыкаться ей в руки влажным носом и премило мурлыкать.
— Я ему нравлюсь! — восторженно выдохнула Люба своему мужу Пете. — Я его хочу!
— Любочка, ну мы же договаривались, что пришли только посмотреть! — завозражал было Петя.
Но Любочка уже запихивала котика за пазуху, а тетя-котовод писала ей на листочке, чем надо животное кормить, какие прививки когда делать и что сыпать в кошачий туалет.
— Люба, что ты делаешь? — отчаянно шипел Петя и пытался оттащить любимую от тети-котовода.
И ему таки это удалось. Получилось даже водворить котика назад в клетку. Но после получаса Любочкиных нашептываний, несчастных глаз и тяжелых вздохов пара снова стояла у заветной клетки.
Тут наконец-то и прозвучал сакраментальный вопрос: «Сколько стоит?» И выяснилось, что «много». Потому что Любочка влюбилась не в какого-нибудь там беспородного котика (а на выставке были и такие), а в сына сильно титулованных родителей с отличной родословной и самой модной на сегодняшний день породы — британской. К тому же хозяйка животного начала произносить малопонятные фразочки типа «котенок шоу-класса», «родословная с печатью РФФ», «можно вырастить отличного племенного кота» и прочие заклинания, на ее взгляд, объясняющие, почему котика меньше чем за $300 отдать никак нельзя, хотя вообще-то он стоит $500.
Петя, понятное дело, опять же был сильно против такой неразумной траты, но, пользуясь старыми приемами, Любочка получила что хотела: кота и пару каких-то там бумаг. Всю дорогу до дома Люба очень смеялась: ее веселило словосочетание «племенной кот». Ей почему-то казалось, что племенными могут быть только быки. По паспорту животное звали сложно: Фараон Сильвер Чего-то Там. Так что дома его прозвали попросту Фара.
Петя очень скоро с Фарой смирился — котик и правда, как уверяла продавец, оказался чрезвычайно культурным: когти драл только о когтедралку и гадил только в специально отведенном месте. Проблемы возникли летом, когда парочка захотела отправиться на отдых в заграницу. Выручила мама: она согласилась приютить «малыша», который к тому времени весил почти четыре кило.
