Этот самый приятный момент намного превосходил вечерние свидания у лифта.
Потому что из спальни выходило двое.
Первым всегда – большой, шумный и быстрый.
Затем, после непродолжительной паузы, – невысокая, медленная и тихая.
Хозяин отправлялся в подвальный гараж. Хозяйка – в крытый, с подогревом бассейн, расположенный за особняком и соединенный с первым этажом прозрачным арочным переходом.
Супругу предстояло трудиться. Супруге – поддерживать форму.
Немецкий кот был важной персоной, с которой начиналась череда неизбежных аудиенций.
Даже начальник охраны уступал Аристократу первенство, садясь в головную машину эскорта только перед открытием ворот.
Вчерашний семейный инцидент не внес коррективы в устоявшийся распорядок.
Миновав чердак, тевтонец спустился по винтовой лестнице в коридор второго этажа и свернул в направлении к счастью.
К счастью, пусть и короткому, но такому необходимому и незаменимому, к счастью непосредственного контакта с добрым хозяином и ласковой хозяйкой.
Немецкий кот солидно принимал обожание и нежность. Позволял трепать загривок, поглаживать брюхо, теребить уши, подергивать хвост.
При этом сам успевал и ткнуться носом, и лизнуть, и потереться боком, и легонько куснуть, и шутя ударить лапой с втянутыми когтями.
Довольный семейный любимец подтверждал долгим урчанием искреннюю привязанность и неподдельную любовь.
Ничто не могло сравниться с утренним баловством – ни забава игрушками, ни созерцание рельефного глобуса, ни штурм кабинетной мебели, ни прогулки в саду, ни вкуснятина от шеф-повара.
До сегодняшней порции счастья оставался еще один поворот и короткий отрезок художественной галереи.
Всю глухую стену занимали полотна, на которых в прилизанной манере с непременным сфумато фигурировал исключительно тевтонский гулон. Живописцы старой реалистической школы увековечили потомка любимого кота фюрера и маслом, и темперой, и акварелью. На пленэре и в интерьере.
Аристократ ощутил по внутреннему хронометражу отставание от графика и добавил прыти.
Картины в тяжелых рамах промелькнули благоуханной вереницей.
Тевтонец сбросил темп, когда приблизился вплотную к супружеским покоям.
Антикварные часы подтвердили курантами, что тевтонец, несмотря на ветреную ночь и благостный рассвет, покинул крышу в нужный момент и оказался там, где надо, точно по расписанию.
Аристократ улегся на пол, взяв под контроль вход в спальню.
За плотно закрытой дверью из соснового массива, обшитого дубовым шпоном, проходила традиционная фаза пробуждения.
Но тевтонец на этот раз не услышал привычных звуков.
Мужское надсадное дыхание.
Женские томные вскрики.
Ритмичный кроватный поскрип.
И эротические ароматы сегодня не просачивались в коридор.
Но Аристократ различил оба знакомых голоса.
Тон мужского и тембр женского ничем не напоминали вчерашнюю сцену ревности.
Кот успокоился и стал ждать развития задверных событий.
Примирение супругов, окончательное и безоговорочное, произошло ночью, когда антикварные часы пробили три раза.
Жена впервые нарушила уединение мужа в кабинете.
Магнат, почти очухавшийся от офисного унижения и домашних обвинений, принял явление благосклонной фурии как должное.
От подсвеченного изнутри рельефного глобуса исходило интимное сияние.
Розовый пеньюар отлетел в сторону, элементом импровизированного стриптиза.
Обнаженная супруга выглядела инородным телом на фоне гравюр, сувениров и громадины сейфа, украшенной кактусами.
Магнат, понимая, что требуется доказать верность самым надежным и проверенным способом, постарался забыть электронное пуканье надувной красавицы и отправил плед к распластанному пеньюару.
Магнат освободил край лежбища для распаленной супруги.
Диван героически принял дополнительную нагрузку.
Соитие с женой получилось у жертвы столичного бюрократа намного хуже, чем с эрзац-женщиной.
Подобревшая сибирская дама не стала изображать фальшивый оргазм и высказывать укоры, а просто увела мужа, опустошенного морально и физически, в спальный альков.
Но кабинетное чрезмерно страстное доказательство чувств обернулось после короткого сна полной импотенцией.
Поэтому Аристократ и услышал только супружеский диалог, который вскоре сменился гигиенической суетой.
Из-за дверей раздалось монотонное журчание воды и хлюпанье тугих струй.
Потянуло шампунем и гелем.
Бритвенным кремом и дезодорантным лосьоном.
Терпким одеколоном и тонкими духами.
Аристократ не разбирался в парфюмерном ассортименте, но по шлейфу запахов понимал, что близится самый важный, самый необходимый, самый прелестный момент начинающегося дня.
Аристократу не терпелось получить очередное подтверждение своей незаменимости в этой семье, в этом доме.
Воссоединение элитного тевтонца и золотой четы должно было пройти на высшем кошачьем уровне.
8. Миллионерская доля
Члены Глобального Координационного Совета определялись с кандидатурами на резонансные ликвидации.
Компьютер щедро выдавал имеющуюся информацию по кошачьим единоличным состояниям.
– Может, прикончим благочестивую тварюгу из Канады? Видите ли, четырехлапая фарисейка каждый день посещает храм и жертвует порядочные деньги на церковные нужды.
– Наверное, крестится хвостом, а опекуны истолковывают это движение как знак свыше и переводят сумму за суммой в казну настоятеля.
– Нет, давайте лучше завалим самца, проживающего в гордом одиночестве в Швейцарии на вилле из двадцати комнат. Гурман из гурманов. Завтрак, обед и ужин обжоре доставляют самолетом из лучших парижских ресторанов.
– Интересно, слуги за хозяином подъедают остатки?
– И допивают экологическое молоко идеальных коров, пасущихся на высокогорных травах, не имеющих никакого отношения к геномодифицированному клеверу.
– А вот кичливая особа из Голландии – очень достойный объект: каждую субботу привереда совершает ювелирный шопинг и тратится на драгоценности. Похоже, вкус у тварюги отменный – такой коллекции позавидует любая топ-модель.
– Я бы рекомендовал к экзекуции миллионера из Аргентины. Хозяин оставил наследнику пару крупных мясокомбинатов и торговую сеть.
– Не забыть помочь уйти на тот свет парализованной бедняжке из Норвегии. Не встает на лапы уже пятый год. Не помогают ни медицинские процедуры, ни ежедневные прогулки в лесопарк.
