– Когда вскрытие делается, – опять подробно стал объяснять Василий, – кишки вырезаются и выбрасываются, ну там, чтобы гнить не начало. А штаны мы вложили внутрь и зашили.
Саша стал вспоминать. «Да, при эксгумации труп вскрыли, и мне показалось, что из живота какое-то тряпье вытащили. Значит, внутрь зашивают одежду, которая была на теле в момент смерти. Но не всю же. Понятно».
– Всю одежду?
– Нет, – извиняющимся тоном сказал Василий. – Остальное сложили в пакет, сейчас отдадим, а штаны не посмотрели.
– Понял, сейчас решим.
Саша вышел на улицу и стал почему-то звонить тете:
– А брюки в пакет вы не клали?
– Нет, я же тебе говорила, что брюки не нашли.
– А кто должен был брюки положить?
– Рафида, я же ей сказала.
– Понял.
– А что? – в свою очередь спросила тетя.
– Брюки зашили, у нас сейчас нет брюк, – сбивчиво объяснил он. – Как нам его везти?
– Куда зашили? – не поняла тетя.
– В него. При вскрытии.
– Так, – Саша услышал, как тяжело воспринимается ею эта мысль. По большому счету еще никто до конца не поверил, что Сашин отец умер. И там, в Опольске, все только догадывались, чем сейчас занимается Саша. – Езжайте в магазин, срочно, – жестко потребовала она. – Без штанов его не везите.
– Конечно, понял.
– Да, еще по паспорту. Я нашла телефон главного этого морга. Сейчас начну звонить.
– Подождите, – остановил ее Саша, – может, не стоит пока волну гнать? Переборщим.
– Не поняла.
– Ну, вроде выдают.
– Ладно, смотри сам. Тебе виднее.
– Будем выезжать, позвоню. К Саше подошел Алик:
– Что случилось? – спросил он Сашу.
– Брюк нет.
– Как?
– Мы не нашли, а сейчас переодеть не во что.
– Может, так, накроют покрывалом?
– Да я не знаю, можно ли так везти.
– Я тоже.
Они вдвоем подошли к Рафиде, сидевшей в кабине, и Саша ее спросил:
– Рафида, вы брюки не брали, чтобы переодеть отца?
– Нет, – просто ответила она, и Саша не стал больше ее ни о чем спрашивать, чтобы не травмировать. Вместе с тем он отметил: «Уж больно пассивно она себя ведет».
– Размер у него какой? – спросил Алик.
– Не помню, – чуть подумав, сказал Асов, – да и неважно. Лишь бы налезли.
– Ну, я примерно помню. Съездить?
– Да, пожалуйста, если несложно. Я пока документы получу.
Саша знал, что предложи он сейчас Алику деньги за брюки, тот смертельно обидится. Умение не задавать такие вопросы и умение не беспокоиться о таких мелочах, как деньги, в нужный момент – это одно из свойств, по которому порядочные люди могут отличить друг друга.
– Я быстро, – сказал Алик и куда-то ушел, а Саша отправился в регистратуру.
В регистратуре опять образовалась скорбная очередь. Саша в третий раз встал в нее. Очередь двигалась медленно, и когда до окошка Саше осталась половина очереди, в помещение вошел Алик с каким-то мужчиной. Подведя его к Саше, он сказал:
– Вот познакомься, работает в УВД. Поможет.
– Да, – тихо произнес мужчина. – Я вам соболезную, расскажите, какие проблемы. Какая нужна помощь? Чем могу, тем помогу.
– Да вроде бы все уже закончилось, – с благодарностью за то, что тот поинтересовался, ответил Саша. Он рассказал, не зная почему, как его заставили вести тело в Песков, умолчав, как он договорился о вскрытии. – Без справки о смерти я не могу отвезти его в другой морг, без справки из морга я не могу его захоронить. Это фактически вымогательство, – закончил он.
– Да, – печально качая головой, сказал мужчина. – Но если что-нибудь понадобится, обращайтесь.
– Спасибо вам за сочувствие, – ответил ему Саша, и тот, обернувшись к Алику, спросил:
– Ну что, я пойду? Потом переговорим.
– Да, – Алик пожал ему руку. – Спасибо, что приехал.
– Ну, такое дело, – ответил тот, потом пожал руку Саше, высказал еще раз соболезнования и ушел.
– Брюки купил, – погладив Сашу по плечу, сказал Алик. – Не волнуйся.
– Спасибо вам за все.
– Ну все, я пойду прослежу, – и, скрывая внезапно подступившие слезы, Алик вышел.
Саша продвинулся к окошку регистратуры. Девушка, уже узнав его, без вопросов стала выписывать какие-то бумаги. Она подала ему их, и Саша увидел, что это «Справка о смерти».
– Вот видите, – улыбаясь почти наивно, сказала регистраторша ему, – все успели.
Саша проглотил очередную обиду и тихо ответил:
– Да, вы были правы. Спасибо. Та самодовольно усмехнулась.
Саша решил проверить, а сможет ли он здесь получить гербовую печать на этой справке для вскрытия в другом регионе?
– А гербовую печать можно поставить? – спросил он, рассмотрев внизу бумажки печать «Для документов» и заранее решив, что эту бумажку он уже ни за что не выпустит из рук, чтобы не было «отката».
– Нет, что вы, – как он и ожидал, ответила девушка. – Этой достаточно.
– А мало ли что? – спросил Саша.
– Да ничего не будет. Везите спокойно по нашей справке. Она, кстати, установленного образца, номерная, видите? Даже за границей хоронят, и никаких вопросов не возникает.
– А все-таки просто чтобы мне было спокойнее. Ну что вам стоит? – не унимался Саша, зная, как трудно бывает людям ему отказать, когда он уговаривает.
– Да у меня и печати-то нет, она у директора. Сейчас выходные, ее вообще никто не сможет взять. Да и зачем? Даже прокуратуре такие справки подходят, а вам нет. Ну, скажи ты ему, – и регистраторша обратилась к той надменной девушке, которая сидела в глубине кабинета. – Если хотите, поговорите вот с представителем прокуратуры.
«Прокуратура, – подумал Асов. – Ну как же я мог так ошибиться! Точнее, не догадаться. Это же прокуратура. Она из прокуратуры. Вести себя как высшая каста, а остальные чернь, может только прокуратура. Блатная „ссыкуха“, в общем, помощница или просто секретарша. Нет, следак. Кто ж еще берет акты вскрытия в материалы или дела. Какие дела? Если и расследует, то одними отдельными поручениями в РОВД. Хотя, что это я. Такими вот существами дела и запарываются». Саша, не выдавая своих мыслей, наивным взглядом уставился на «прокуроршу».
– Чего ему? – сухо, оторвавшись от чтения и надменно посмотрев на Сашу, спросила та.
– Да вот. Печать не нравится, – сказала регистраторша.
Та в ответ махнула на Сашу рукой и, не удосужив его взглядом, продолжила чтение. Саша, выяснив все, что хотел, и больше не думая о моральных уродах, развернулся и ушел. Благодарен он остался лишь санитару Василию да песковскому похоронному агенту, даже несмотря на то, что дал им деньги.
