– Кстати, – продолжал Саша, – ученые доказали прямую причинно-следственную связь между стрессом и количеством потребляемого сахара.
– Вот, – намекая на свою правоту, поддакнул Сергей.
– Не важно, да, самое главное – это нервы. Только вот еще что, без сахара мозги не работают. Нужна глюкоза. Если мозги не варят, то ты ни о чем не думаешь, тебе все по фигу, потому что ничего не осознаешь.
Сергей закончил есть и бросил мусор из оберток на поднос. Пакетики с сахаром он положил на приборную панель:
– Пригодятся, – произнес он.
Асов решил допить свой кофе по дороге, а мусор сложил в целлофановый пакет из-под бутербродов. Они с Сергеем поискали мусорные баки, но, как всегда, их поблизости не оказалось. Поэтому Саша поставил пакет с мусором себе под ноги в надежде выбросить его потом в мусорный бак, но они так и не нашли его и выбросили мусор где-то на обочине. На среднем кресле, освободившемся от подноса, Саша увидел атласы дорог. Сергей завел двигатель, и они вновь выехали на трассу. Саша допивал свой кофе. «Паршивый кофе», – решил он. Он почувствовал изжогу.
– Очень плохой кофе, – сказал Саша вслух.
– Да, – подтвердил Сергей.
Саша допил кофе и с отвращением запихнул стакан в пакет с мусором. Потом взял в руки атласы и стал их разглядывать, пытаясь прочитать текст в свете проплывающих по ветровому стеклу огоньков.
– Возьми в бардачке фонарик, – сказал Сергей. Саша открыл бардачок и, пошарив в его темном нутре, нащупал продолговатый предмет. «Женщина считает любой предмет сексуальным, если его длина больше его диаметра», – усмехнувшись, вспомнил Асов одно из умозаключений Фрейда.
– У него кнопка сзади, – подсказал Сергей.
«Удобный фонарик, – решил Асов, – такими в фильмах домушники пользуются».
– Хороший фонарик, – словоохотливо продолжал Сергей.
Саша щелкнул прорезиненной кнопкой, и фонарь послал узкий белый луч света.
– Галогенка, – сказал Саша.
– Чего?
– Лампочка такая, маленькая и мощная.
– Может быть, не знаю. Там несколько лампочек и всего несколько пальчиковых батареек. Поэтому он такой маленький.
Саша выключил фонарик и посмотрел в светоотражатель. Действительно, на нем по кругу расположились несколько лампочек.
Асов имел способности практически ко всему. Впрочем, единственное, что у него никак не получалось, – рисование. Однако все остальное он постигал тяжким трудом, поэтому чувствовал себя уверенно в любой незнакомой ситуации. Вот и теперь память подсказала ему курс топографии и советы отца, которые помогли ему. Саша стал читать карты.
– Один советский, – стал изрекать комментарии Сергей. – Очень хороший, но в нем нет новых дорог. Второй новый, в нем есть новые дороги, но все равно не все. Даже некоторых городов и сел нет.
– Совместим, – ответил Саша, читая оглавления и выискивая нужные районы.
Старый советский атлас был в твердой обложке и, несмотря на постоянное использование и возраст, хорошо сохранился. В новом уже начинали выпадать страницы из переплета. Естественно, что Саша стал первым просматривать советский атлас, по новому он решил только сверяться. Советскому атласу он больше доверял. Просматривая карты, Саша нашел основные трассы и стал измерять километраж.
– Нам бы до Угольцов добраться или до Кингисеппа. Там я уже дорогу знаю, – говорил Асов, водя лучом света по страницам. – Ух ты, – сказал Саша. – Как в песне. Получается, что мы должны ехать по трассе Е95. Другого пути нет.
– Не знаю, – ответил безразлично Сергей. – Смотри.
Саша снова стал рассматривать неровные сетки, обозначающие дороги.
– Пора определяться, – проговорил Сергей, – кольцевая уже.
– Долго по ней ехать-то?
– Часа два.
– Ого.
– А ты думал. Она длинная.
– Я помню, отец старался выехать на кольцевую рано утром, чтобы в пробку не попасть. «Проскочить Москву».
– Правильно, но сейчас машин будет мало. Саша стал опять рассматривать карту.
– Похоже, что с кольцевой нужно уходить на Тверь, – задумчиво стал говорить он. – Вот уж не думал, что через Тверь нужно ехать, никогда там не был. С Твери на Младгород, который теперь ни с того ни с сего стал Великим. Потом на какие-то Пики, от них на Кингисепп или на Песков. Через Кингисепп мы крюк делаем, но там питерская трасса. Еще при мне, то есть когда я жил в гарнизоне, она была очень хорошей. По ней же фуры гонят в Европу и Финляндию, с ворованным лесом, как правило. Вся страна одна большая трасса, блин. Развиваются только дороги и инфраструктура вокруг них. Между тем в учебнике по истории было написано, что политика меркантилизма изжила себя еще в семнадцатом веке, при Петре.
Сергей засмеялся:
– Что за политика?
– Это когда вывозится только сырье и ничего не производится. Да и вообще просто все вывозится и продается.
– Ладно, – подытожил Сергей, – крюк не надо. Какая нам разница, какая дорога. Это ж «Газель».
– Вот что. Я сейчас звякну другу отца. Он в Питере живет. Должен дорогу знать. Он же к нам в гарнизон приезжал в гости.
– Что за друг? – поинтересовался Сергей.
– Они в Опольске вместе школу закончили. В секции занимались, дружили. Отец кандидата в мастера спорта по греко-римской борьбе получил. А после школы отец уехал в Челябинск учиться на штурмана, а дружок в Питер. Поступил в институт или академию радиоэлектроники имени Попова. Тоже «золотая голова». Может из ничего собрать любой электроприбор, любую микросхему. После учебы служил на флоте. Просто один мечтал быть летчиком, а другой моряком. Представь, дружка сократили в то дебильное время постперестройки. Просто выкинули на улицу, а он посухопутному был майором, причем действительно на работающей должности был. После сокращения он подрабатывал, как мог. Делал на заказ нелегально приборы слежения и подслушку. Потом его в банк какой-то наняли. В общем, теперь он зарабатывает неплохо, только жмот большой. Это у него появилось из-за того времени, после сокращения, хотя нет, задатки появились еще в школе. Он болезненно скуп. Года два назад отец с ним поссорился из-за вот этого жмотства, но тот все равно клялся, несмотря на ссору, что остался ему другом. После сокращения дружок остался один с двумя малолетними детьми. Жена болела, лежала в больнице, он ее выхаживал, но у нее отказали почки. В общем, она умерла, а он ее очень сильно любил. В общем, он с детьми чуть с голоду не помер в Питере. Дикое было время. Но он молодец, выжил и детей вырастил. Вот так иногда жизнь поворачивается. С нашим государством никогда нельзя иметь дело, тем более если ты офицер. Ему бы со своими мозгами раньше уволиться, ан нет, как и многие, ждал, когда же оно опомнится.
– Да уж, было время.
– А, – устало сказал Асов. – Сейчас чуть лучше. Да и то потому, что люди сами приспособились выживать, без государства, хотя не все. Вся милиция работает на двух работах. Те же, кто привык жить с государственной сиськой во рту, так и остались в нищете и бесправии. Посмотри на наших старушек и пенсионеров. Некоторые это же чистые разбойники. Столько злобы в них, а с другой стороны, жаль их. Пишут нам анонимки, жалобы, заявления и ждут, что мы перед ними на коленях ползать будем. Они откровенно пытаются решить свои мелкие проблемы руками правоохранительных органов. О том, что нужно хотя бы показания дать, никто не задумывается и не желает. Типа кинул «козью» бумажку, а вы тут разбирайтесь. Был один придурок, насилу отбились от него, так он, когда паспорта обменивали, запечатал свой паспорт в конверт и отправил президенту в Москву. Адрес где-то раздобыл администрации.
