— А ты что будешь делать? — испуганно спросил Саня.
— Ничего. Держи.
Саня не успел сообразить, в чем дело, как Бянкин отвернул от взрывателя гранату.
— А теперь бросай взрыватель.
— Куда?
— В снег. Да чего ты боишься?
Саня бросил. Взрыватель, описав дугу, упал в снег. Все ждали взрыва, а его не было.
— Что за хреновина? — удивленно протянул Домешек.
Бянкин поднял взрыватель, подергал трубку.
— Брак!
Заряжающий с наводчиком принялись дико хохотать, к ним присоединился и Щербак.
Домешек схватил Малешкина за руку:
— Я по этому поводу расскажу анекдот…
Анекдота наводчик рассказать не успел: появился комбат и приказал выводить машину на дорогу.
На другом конце леса, как молотилка, застрекотала самоходка, к ней присоединилась вторая. «Первая батарея уже заводит», — догадался Малешкин и стал торопливо натягивать фуфайку. Затрещал и защелкал мотор командирской машины, и в ту же секунду за кустами взвизгнул стартер и, как пушка, захлопала самоходка Пашки Теленкова. Справа с надрывным воем выползала из ямы машина Чегнички. Сам он пятился перед ней, махал руками, грозил кулаком и показывал пальцем то на одну, то на другую гусеницу. Теперь весь лес стрекотал, трещал, хлопал, выл… Сизый вонючий дым по стволам искалеченных сосен пополз к такому же сизому сырому небу, смешался с ним, и ничего не стало видно.
Саня, прикрывая лицо руками, стоял перед люком механика-водителя и ждал, когда тот запустит мотор. Стартер визжал, выл, как сирена, а мотор не заводился. Саня в конце концов не выдержал, подскочил к люку.
— Почему не заводится, а? Ты что, меня угробить хочешь?!
— Аккумуляторы сели, — ответил Щербак.
— Отчего ж они сели? Вчера заводили, а сегодня сели?
— Потому что вы всю ночь рацию гоняли! — закричал Щербак.
Саня опешил. Такого он от Щербака не ожидал. Малешкина затрясло от обиды.
— Ты чего валишь с больной головы… Не подготовил машину, а теперь валишь. Ну погоди, я с тобой разберусь, — зловеще прошипел Малешкин.
— Не очень-то, лейтенант, разоряйтесь! А что вы все время музыку слушаете — факт, и никуда не попрешь, — заявил механик.
Действительно, против этого факта переть было некуда. Радио он любил и частенько часа по два гонял рацию, хотя знал, что от этого аккумуляторы разряжаются. Саня с тоской посмотрел в глаза механика-водителя. Они от гнева округлились и пожелтели, стали как медные пуговицы.
— Давай еще попробуй, Гриша, — попросил Саня.
Щербак попробовал, и металлический пронзительный звон ударил Малешкина по ушам. Однако мотор не завелся.
— Эх ты, механик-водитель, — простонал Саня.
— Садитесь сами и заводите, — огрызнулся оскорбленный механик-водитель.
Ах, если б Саня умел! Разве бы он не завел? Но Саня не знал мотора и не умел его заводить, в боевой машине за рычагами сидел всего два раза в училище на танкодроме, а то все время упражнялся на учебных да на макетах. Попав на фронт, он целиком доверился механику-водителю. Как в эту минуту он жалел, что так бесшабашно относился к технике! «Выйдем на формировку — не отойду от машины, изучу ее до винтика и научусь водить». Дав себе такой обет, Саня попросил Щербака попробовать в последний раз. Попробовали, и ничего не вышло. Подошел ефрейтор Бянкин.
— Лейтенант, может, воздух попал в систему?
— А может, и в самом деле! — Саня ухватился за этот «воздух», как утопающий за бревно, и крикнул наводчику, чтобы тот спустил из топливной системы воздух.
Домешек давно успел все приготовить к маршу. Закрепил пушку, чтоб она не болталась, на казенник натянул чехлы, поудобней приспособил сиденье. И теперь, наблюдая, как Щербак мучается с мотором, злорадно думал: «Так ему и надо». Он не любил Щербака за трусость, лень и наплевательское отношение к машине и твердо был уверен, что это для них когда-нибудь кончится очень печально. Всегда веселый, неунывающий, Мишка Домешек в последние дни скис и почти перестал рассказывать свои анекдоты.
— Мишка, выпусти из системы воздух! Там есть краник, поверни вправо! — кричал младший лейтенант Малешкин. Сам он толком не знал, где этот краник находится, но знал, что он есть и что повернуть его надо вправо.
Наводчик же отлично знал этот краник, и поворачивать его ему приходилось тысячу раз еще до младшего лейтенанта Малешкина. Домешек полтора года сидел в танке. Когда после госпиталя его направили в самоходную артиллерию, он несказанно обрадовался, что наконец-то избавился от «братской могилы четырех» — так называли танкисты свою машину. Но когда его посадили в самоходку, которая почти не отличалась от танка, Домешек, горько усмехнувшись, сказал: «Нельзя желать того, чего не знаешь… На войне как на войне».
Наводчик повернул краник, спустил на днище машины сто граммов газойля. Щербак нажал кнопку стартера, он дзинькнул, и мотор завелся с таким остервенелым хлопаньем, что у Сани чуть не лопнули барабанные перепонки.
Щербак со страшным скрежетом воткнул первую скорость и дал такой газ, что машина пробкой вылетела из ямы. Саня едва успел отскочить в сторону, а Домешек, проклиная дурака водителя, завалился на снаряды.
Малешкин пятился перед самоходкой, показывая Щербаку то на одну, то на другую гусеницу. Спиной дошел он до канавы на окраине леса, перепрыгнул ее и стал обеими руками махать водителю, что означало: «Давай смело вперед, через канаву». Но самоходка стояла перед канавой, а Щербак ожесточенно ругался. Саня бросился к машине.
— Опять? Что?
— Лопнула тяга левого фрикциона.
— Почему же она лопнула? — со слезами на глазах спросил Саня.
— Лопнула, и все, — ответил Щербак.
— Ну и гад же ты, Гришка! Мерзавец, — сказал Домешек. — «У меня все готово»… Подлец!
Подошел Бянкин и, узнав, в чем дело, мрачно засопел.
— Слушай, Щербак, а ведь ты доиграешься.
— Я виноват, что она лопнула?! — истошно заорал водитель.
— А кто ж? Конечно, ты, — поддержал ефрейтора Домешек. — Ладно, лейтенант. Если что, мы скажем, какой он механик-водитель и как он к машине относится.
— Факт, командир здесь ни при чем, — добавил Осип Бянкин. — А перед наступлением за такие штучки… — И ефрейтор выразительно щелкнул языком.
У Щербака испуганно забегали глаза.
— Вы что, ребята, с ума сошли? Думаете, я ее нарочно сломал? Ей-богу, она сама сломалась!
— Почему же ты перед выездом не проверил, а доложил лейтенанту: «Все готово»? — спросил Домешек.
— Да, почему ты доложил: «Все готово»? — повторил Саня.
— Ну что вы на меня все навалились? Подумаешь, тяга! Да я ее сейчас, в одну минуту… Одну минуту, и поедем, товарищ лейтенант. — Щербак выскочил из машины, забегал вокруг нее, с грохотом открывая ящики с инструментом, бросился назад, к яме, где раньше стояла самоходка, и вернулся с толстым концом проволоки.
