К тому времени, когда мы разгрузили фургон и выехали, мы обнаружили, что людей на улицах еще меньше, чем вчера. При звуках двигателя они теперь не пытались остановить нас, а торопливо отходили на тротуары.
Первый приглянувшийся нам грузовик оказался бесполезен, потому что был нагружен деревянными контейнерами, снять которые было бы нам не под силу. Следующая находка была более счастливой – пятитонка, почти новая и пустая. Мы пересели в нее и поехали, бросив фургон на произвол судьбы.
Железные шторы пакгауза по первому адресу в моем списке были опущены, но без особых трудностей поддались нажиму ломика из соседней лавочки и закатились вверх. Внутри мы обнаружили находку. У платформы стояли три грузовика. Один из них был загружен ящиками с мясными консервами.
– Вы смогли бы вести такую машину? – спросил я Джозеллу.
Она поглядела.
– Почему бы и нет? Общий принцип тот же, верно? И уличного движения никакого.
Мы решили вернуться за грузовиком позже и поехали на пустой машине к другому складу, где погрузили свертки одеял и пледов, затем поехали дальше, чтобы забрать звонкую груду кастрюль, сковородок, котелков и чайников. Управившись с этим, мы почувствовали, что поработали здорово и что работа оказалась тяжелее, чем мы предполагали. Разыгравшийся аппетит мы утолили в маленьком кабачке, до сих пор нетронутом.
Атмосфера в деловых и коммерческих кварталах была мрачной, хотя мрачной скорее в стиле обычного воскресного или праздничного дня, чем бедствия. Людей здесь почти не было. Если бы катастрофа разразилась днем, а не ночью, когда все служащие уже разошлись по домам, картина здесь была бы чудовищной.
Подкрепившись, мы забрали из пакгауза грузовик с консервами и медленно, без всяких приключений повели оба грузовика к университету. Мы оставили их во дворе и снова отправились на добычу. Около половины седьмого мы снова вернулись со второй парой грузовиков и с приятным чувством выполненного долга.
Микаэль Бидли вышел, чтобы обследовать наш взнос. Он одобрил все, кроме дюжины ящиков, которые я поставил в кузов своего второго грузовика.
– Что в них? – спросил он.
– Противотриффидные ружья и припасы к ним, – ответил я.
Он недоуменно поглядел на меня.
– Ах да! Вы же явились с целым арсеналом.
– Они нам наверняка понадобятся, – сказал я.
Он подумал. Было ясно, что он считает меня слегка помешанным на триффидах. Наверно, он относил это за счет профессионального предубеждения, усиленного фобией, которая возникла в результате недавнего несчастного случая. Теперь он, конечно, подозревал меня в других, менее безобидных маниях.
– Послушайте, – сказал я, – мы с Джозеллой привели четыре полных грузовика. Мне нужно в одном из них место для этих ящиков. Если вы полагаете, что не можете выделить мне его, я пойду и найду трейлер или другой грузовик.
– Нет, оставьте их там, где положили, – решил он. – Места они занимают немного.
Мы отправились в здание и попили чаю в импровизированной столовой, которую с большим знанием дела оборудовала миловидная женщина средних лет.
– Он думает, – сказал я Джозелле, – что я свихнулся на триффидах.
– Боюсь, что горький опыт научит его, – ответила она. – Странно, что никто, кроме нас, не встречался с ними.
– Эти люди находились в центральных районах, так что это не удивительно. Мы ведь тоже сегодня не видели ни одного.
– Они могут добраться по улицам сюда, как вы считаете?
– Трудно сказать. Может быть, отдельные заблудившиеся…
– Как они вырвались на волю?
– Так случается рано или поздно, когда они мечутся на привязи достаточно беспокойно и достаточно долго. А на наших фермах они прорывались так: наваливались всей кучей на какой-нибудь участок ограды и опрокидывали его.
– Неужели вы не могли сделать ограды прочнее?
– Могли, конечно, но мы же не держали их на фермах постоянно. Притом это случалось не так уж часто, а когда случалось, то обычно они просто вырывались из одного огороженного поля на другое. Мы загоняли их обратно и восстанавливали ограду. Я не думаю, что триффиды направятся сюда намеренно. Триффидам город должен представляться пустыней, и мне думается, что они двинутся наружу, в открытые поля. Вы когда-нибудь стреляли из противотриффидных ружей? – добавил я.
Она покачала головой.
– Я переоденусь во что-нибудь более подходящее, и мы попрактикуемся, если хотите, – предложил я.
Примерно через час я вышел к ней, чувствуя себя гораздо более удобно в костюме, представляющем некую модификацию ее идеи о лыжных брюках и прочных башмаках, и увидел на ней весенне-зеленое платье, которое было ей очень к лицу. Мы взяли пару ружей и отправились в садик на Рассел-сквер. Мы провели около получаса, отстреливая верхушки у подходящих кустарников, когда к нам по траве широким шагом приблизилась молодая женщина в кирпично-красной куртке и элегантных зеленых брюках. Остановившись в нескольких шагах, она направила на нас крошечный фотоаппарат.
– Вы кто? – спросила Джозелла. – Пресса?
– Почти, – ответила молодая женщина. – Я официальный летописец. Зовут меня Элспет Кэри.
– Так быстро? – заметил я. – Видна твердая рука нашего Полковника.
– Вы совершенно правы, – согласилась она. Затем она взглянула на Джозеллу. – А вы мисс Плэйтон. Я часто думала…
– Послушайте, – прервала ее Джозелла. – Почему даже в этом гибнущем мире меня судят по одной моей случайной ошибке? Нельзя ли забыть об этом?
– Хм, – сказала мисс Кэри задумчиво. – Угу. – Она переменила разговор: – Так что у вас здесь насчет триффидов.
Мы рассказали ей.
– Они думают, – сказала Джозелла, – что Билл свихнулся.
Мисс Кэри обратила на меня прямой взгляд. Лицо ее было скорее оригинальным, нежели миловидным, оно загорело под более жарким солнцем, чем наше северное. Карие глаза смотрели твердо и зорко.
– Но это не так? – сказала она.
– Видите ли, я полагаю, они могут натворить много бед, когда вырвутся на волю, и их следует принимать всерьез.
Она кивнула.
– Правильно. Я бывала в странах, где они на воле. Это очень скверно. Но в Англии… здесь я просто не могу себе этого представить.
– Остановить их сейчас некому, – сказал я.
Гул мотора в небе прервал наш разговор. Мы взглянули вверх и увидели над крышей Британского музея снижающийся вертолет.
– Это Айвен, – сказала мисс Кэри. – Он все-таки нашел машину. Мне надо пойти и заснять посадку. Увидимся позже. – И она заспешила через лужайку.
Джозелла легла на траву, заложив руки за голову, и стала смотреть в глубокое небо. Как только смолк мотор вертолета, наступила полная тишина.
