– Не самая лучшая идея, – поддержала подругу Надя и виновато улыбнулась парню.
Оставался последний голос, и все уставились на Любу. Врач не стала ходить вокруг да около и посмотрела на меня.
– Пусть Ви решает. Только у нее есть на это право, – как всегда, реаниматолог была самой рациональной из нас.
Если Вера отвечала за бунтарский дух и вспыльчивость, Надя за мягкость и уступчивость, то Люба была головой. А я… Я была той, что все время находит неприятности и вляпывается в истории. Конфликты знали мое имя и звали меня на ты с самого рождения. От своей судьбы не уйдешь, даже если ты чертов всадник апокалипсиса.
– Оставьте нас, пожалуйста, – хрипло попросила девочек.
Люба и Надя начали подниматься, а вот Вера не удержалась от гневного удара кулаком по столу и недовольного «неисправима». Стол развалился. Я поймала Чуму за локоть на выходе из кухни и холодно произнесла:
– В гостях себя так не ведут. Завтра купишь мне новый стол, – и я ее отпустила.
Вирусолог что-то пробурчала, но признала свою неправоту. Иногда ее вспышки гнева переходили границы дозволенного.
Когда девочки вышли, Луксор, наконец, поднял на меня глаза. В них была вина, почитание и страх. Пожалуй, последнего было меньше всего, но лишь потому, что его подавляли. Блондин не хотел показывать, что боится потерять мое расположение.
– Я бы предпочел выйти на улицу, но если здесь вам удобнее, госпожа, то пусть будет так, – и он склонил голову.
Мне хватило одного взгляда через плечо, чтобы выбрать улицу. Ладно я одна пряталась за стеной, но как там три всадника уместились, да еще каждая одним глазком подсматривала, для меня было загадкой.
– Пойдем, – тихо сказала и поманила Луксора за собой на пожарную лестницу, что начиналась у лоджии на кухне.
Надеюсь, любопытные Варвары не станут следовать за нами наружу.
Однако на улице у подъезда все не закончилось. Когда мы спустились, блондин смело взял меня за руку и потянул в сторону от дома. Да так яро, что пришлось перейти на бег.
– Это похищение? – слегка обеспокоенно поинтересовалась, но свою руку вырывать из хватки не стала.
– Это побег, – обернулся Луксор и весело мне подмигнул.
Мы пробежали целый квартал, прежде чем перед нами затормозил знакомый бус, и мой личный сверхъестественный телохранитель посадил меня в салон, приподняв за талию над землей. Это вызвало улыбку с моей стороны. Я любила всякие рискованные поступки и неожиданные повороты в жизни. Сейчас их у меня было в избытке, но вот такие приятные моменты все равно радовали. Я чувствовала себя собой. Девушкой, что якобы сбегает на свидание. Пусть сейчас было раннее утро, но романтики от этого не становилось меньше. И неважно, что парень был не с тем цветом волос, глаз и именем. Мне было хорошо впервые за долгое время.
В машине был полный комплект из семи костюмов, включая Луксора. Все они склонили головы, приветствуя меня.
– Давайте я представлю вам ваших хранителей, госпожа, – более свободно, нежели раньше, обратился ко мне мой главный тайный охранник.
– Луксор, зовите меня Ви и на «ты». Мне жутко неудобно, когда семь здоровых парней обращаются ко мне на «вы», да еще с этим «госпожа», – меня действительно это коробило с самого начала.
– Хорошо, Ви, – и мне так улыбнулись, что даже коленки задрожали. Я только порадовалась, что сидела в тот момент.
Луксор совершенно преобразился наедине со мной после поощрения неофициального общения. Парень так и оставил свою руку на моей талии и всю дорогу поглаживал большим пальцем кожу на стыке майки и шорт. Приятные ощущения. Будто в безопасном и уютном коконе.
Приехали мы к одному из мостов города. Здесь любили встречать рассвет парочки. Сегодня на набережной было пусто. Луксор отвел меня к краю за руку, поднял и посадил на парапет, ногами к реке. Сам же встал позади и приобнял со спины, удерживая от падения.
– Говорят, что вода помнит все, что с ней случалось. Это огромный информационный архив, – тихо шептал мне на ухо блондин, – я же верю, что вода, это начало. Эта река как раз подходит для того, чтобы начать наше знакомство.
– Мы знакомы.
– Да-а, – протянул парень за моей спиной, вызывая томление, – и сейчас, и были прежде. Но сегодня ты познакомишься с нами снова. Взгляни вниз.
Я послушалась.
– Внимательно всмотрись в водную гладь, – он провел пальцем по воздуху над водой. – Смотри сердцем, не глазами.
Рука Луксора мягко опустилась мне на грудь, где стремительно повышало ритм сердце.
– Ты первая пробудила в себе чувства. Первая увидела в семи пленных пороках искорку жизни.
Его голос начал раздаваться со всех сторон, эхом отражаясь от невидимых поверхностей. Рябь реки стала чаще, будто подул сильный ветер, а потом намертво застыла темным, идеально ровным зеркалом.
– Мы были созданы из негативных помыслов и действий людей. Нас сделали искусителями, что проверяли выдержку смертных.
И появилось первое видение. Семеро мужчин с воинской выправкой и пустыми глазами. Они черными тенями сновали в толпе первых людей, заставляя тех сопротивляться своим низменным желаниям. Наблюдая эту картину на глади воды, мне было жаль именно этих семерых. Не тех, кто поддавался слабостям, а тех, кто неизбежно был обречен носить имя порока. Им не было места на небе и не было его для них в аду. Лишь мрачное закулисье людских жизней.
– Вы – семеро грехов, – неожиданно всхлипнула.
Я даже не заметила, как из глаз потекли слезы. Одна сорвалась со щеки и упала в центр зеркала, разбивая его на брызги. Пошли круги, и видения исчезли.
– Да, Виктория. Мы семеро несчастных скитальцев, которых ты подобрала с дороги бесконечных страданий.
– Правда? – как ребенок спросила, вытирая соленую влагу с лица.
– Правда, моя огненная госпожа. Ты просто собрала нас и объяснила, что происхождение не обязывает жить, как прикажут. Можно, как люди, подавлять отрицательное и взращивать необходимое. И у нас получилось, – искренняя улыбка озарила лицо Луксора.
– Твое имя значит «роскошь» и «притягательность». Ты Похоть.
Когда я назвала его настоящим именем, у первого с конца греха закатились от эйфории глаза.
– Как долго я мечтал об этом. Именно так, без превосходства, осуждения и отвращения. Просто имя. Мое имя, – шептал Луксор с легкой улыбкой на губах.
– Назови нас, – шесть разных голосов умоляли в унисон, будто от этого зависела их жизнь, их разум и их душа. Теперь я знала, она у них была.
– Гордыня, – кудрявый гонщик на спортбайках. Он встал на одно колено, запрокинув голову.
– Зависть, – черноволосый грех упал на одно колено, остановив свой взгляд на горизонте.
– Гнев, – рыжий сбитый мужчина принял ту же позу, что и его собратья, слегка склонив голову.
