– Дают отпуск и направляют к психиатру на обследование, – ответила на вопрос.
– Да, так и есть. Вот только после психиатра я попал к психологу, что утверждала, будто у меня легкое ПТСР, ожесточенность и сдерживание эмоций. В общем, я не особо разбираюсь в этой фигне…
Тут он увидел мой прищуренный взгляд и исправился:
– Терминах, – получив мой кивок, Тим продолжил, – в результате мне не продлили контракт, а другой, где была бы спокойная служба, меня не устраивал. Гораздо позже я проходил психиатра, и мне поставили «здоров». Не было у меня проблем. Та психолог искала несуществующие вещи в прошедшем плен солдате и когда не нашла, просто надумала их. Однако на тот момент я уже получил высшее и открыл свою фирму, – намного воодушевленнее заговорил босс, полностью укладываясь на мою кровать и закидывая руки за голову.
– Свою фирму? – тут я чего-то не понимала.
– Да. Я одолжил денег у родителей и открыл собственную финансовую компанию. Дела шли в гору, но до международного уровня было крайне далеко. Потом ко мне пришли из "Лакшери файненсинг" и предложили выкупить мое дело. Сошлись мы с ними на том, что я получаю приличный пакет акций, что уже обеспечит меня на всю оставшуюся жизнь, плюс место директора одного из филиалов. Согласились они быстро, ведь я самородок, – хвастливо закончил Тим, широко улыбаясь.
– Ты самовлюбленный бабник и гордец, но что уж тут поделаешь, – я не смогла не улыбнуться в ответ.
– Вот и отлично. Для меня ты все та же заноза в заднице, но уже родная, так что предлагаю сотрудничать, – на этом брюнет протянул мне руку.
Время будто вернулось вспять, и я увидела себя, стоящей напротив стола директора, с надеждой в глазах и протянутой рукой. История повторялась, но конечный выбор предстояло сделать мне.
А, впрочем, чем черт не шутит, когда Бог не смотрит.
И я крепко пожала ладонь босса, давая начало чему-то новому и однозначно лучшему, чем прошлые отношения.
Глава 27
Неожиданное
Оказалось, в мире с Тимом жить гораздо интереснее, нежели в состоянии войны. Теперь я видела все, о чем говорили девушки из логистики и Вика, секретарша. И сияющую улыбку, и мягкий голос, и даже заботу. Не вынужденную, а естественную. К примеру, теперь босс приходил ко мне на второй этаж, стучался, а когда Мелисса разрешала войти, то шел меня будить. И не так, как раньше. В былые деньки меня могли и скинуть с кровати, если долго не вставала. Сейчас все было иначе. Мужчина легко трепал меня за плечо и шептал всякую чепуху на ухо, не давая снова уплыть в сон.
Вот и сегодня, три дня спустя нашего перемирия, Тим пришел меня будить, ибо вставать в последний момент не по его. И мужчину совершенно не волновало, что от морозов я просто вечно сонная и замерзшая, а утро теперь мой злейший враг.
– Элли, солнце встало, – тихо говорил возле моей щеки босс, – если хочешь слинять из этого мирка, то нужно получить наивысший балл за практику, – тянул слова брюнет, надеясь лаской меня пробить.
– Давай, его получишь ты и отдашь мне, – пробурчала, отворачивая голову от начальника.
Не тут-то было. Брюнет навис надо мной и продолжил говорить в так удачно подставленное ушко.
Знает ведь, что я не могу уснуть под бубнеж, вот и пользуется, раз с лаской не прокатило.
– Нас ждет вампир. У нас план горит, – уже более твердо заявил Тим, почти касаясь уха губами.
Отлично, теперь еще и ухо чешется.
– А можно наоборот. Пусть вампир горит, а план ждет. Тогда и пробле-э-эмы нет, – я широко зевнула, надеясь отвязаться от босса, что мне никогда не удавалось.
– Нет, Элли, придется поработать. Зато твой верный Тотошка уже сделал тебе завтрак, – на этом Тим усмехнулся.
Да, готовил босс отменно. У всего нашего отряда слюнки текли в ожидании завтраков, которые иногда всем перепадали по щедрости Страшиловской души. А мне, как партнерше, теперь полагался еще и ужин. На обеды, увы, нашего времени не хватало. Все были в поисках клыкастого гада. Вот бы он самоустранился, не мешая мне досыпать зимнюю норму сна.
– М-м-м, – я непроизвольно подумала о блинчиках при слове "завтрак".
Есть хотелось, но спать сильнее. Поэтому я завернулась в одеяло с головой, пряча страдающие от начальства уши. Да простят меня блинчики.
– Верхова! – возмутился целитель и потряс меня за то, что торчало под одеялом.
На поверку это была моя голова. Замутило.
– Ну, это уже наглость. Я вынужден прибегнуть к радикальным мерам, – строго произнес Тим, как в старые добрые времена.
Я не повелась, только укутавшись плотнее. Наверняка он планировал стащить с меня одеяло, но я серьезный противник. Однако то, что сделал босс, оказалось неожиданностью. Мой верный и коварный Тотошка нагло и по-свойски запустил руки под одеяло, нащупал мои бока и давай нещадно щекотать. Такого поворота я не ожидала, начиная извиваться под руками Тима, как гусеница на сковородке.
– У-а-ха-ха! Прекрати-и-и, – я каталась по постели, пытаясь перехватить его ладони, но они ускользали от меня, продолжая свое подлое дело.
– Встаешь? – широко улыбаясь, спросил мой утренний кошмар, проходясь пальцами по ребрам.
У-у-у, просто крышесносные ощущения. Вызывают конвульсивные дрыгалки.
– Да! – и я вскочила с кровати, наконец, сбегая от излишне ловких рук босса.
– Это негуманно! – возмущалась, стоя поодаль.
С раскрасневшимся лицом и в широкой теплой пижаме это получалось не особо грозно. Тем более я опасалась, что Тим пойдет на второй заход.
– Зато эффективно, – ответил мужчина и встал, – я жду тебя внизу. Не спустишься через пять минут, устрою второй раунд, – пригрозил и вышел.
Не зря стояла поодаль. Повтор щекотки был близок как никогда.
– Никакого личного пространства, – нажаловалась закрытой двери. Уже можно было, меня не слышали.
– А по мне, так вам очень весело вместе, – тихо заметила Мелисса.
Девушка сидела смирно на своей кровати, даже не выдавая своего присутствия все это время.
Воспитанная какая.
– Зачем ты его пустила? Договаривались же, что Тиму сюда вход запрещен. Это, кстати, и в твоих интересах, – мягко намекнула, что это помощь конкуренту.
– У вас больше шансов получить за практику высокий балл. Все это видят. А я не хочу вам мешать, – и девушка опустила глаза, – я неглупая и прекрасно осознаю, что мне не выйти победителем в этом соревновании, но если я просто сдамся, то проявлю неуважение к себе. В конце концов, мы не проиграли, пока продолжаем сражаться, – и грустная улыбка, доселе не виденная нами, проступила на лице целительницы.
Юная, но мудрая. Такая козни нам стоить не станет. Однако я уважала ее выбор сражаться до конца, даже когда победа практически недостижима. Божий одуванчик оказалась человеком с твердыми убеждениями. Возможно, ее вера в то, что во всех есть добро, не такая и бредовая. Просто многие душат в себе хорошее начало, предпочитая развивать плохое. Мне ли этого не знать с такой профессией.
