– Вот тебе ножницы, занимайся Мартином. А я с ножом потружусь над Генри!
Генри шутит на тему ножа в моей машине, но Мартин замечает, что на фоне остальных событий этой ночи нож кажется безобидным.
– У тебя твердая рука? – интересуется Генри.
– Не очень. Постараюсь быть осторожной в особо чувствительных местах, – отвечаю я.
– Вообще-то у меня все места чувствительные.
– А ты не так уж плох без одежды, – говорю я, чтобы разрядить обстановку.
– Буду тогда считать, что весьма хорош.
– Закрой глаза, – это уже Мартин просит Джордж. – Не смотри на меня.
– Расслабься.
– Расслабься? Если ты не хотела дружить со мной – так бы и сказала. Каждый день тебя, что ли, упрашивать? Хотя бы извинилась!
К концу этой пылкой отповеди Мартин просто кричит, а Джордж в ответ ни слова. Наконец она очень тихо произносит:
– Извини.
– Что-что? – не унимается Мартин. – Говори громче.
– Я прошу у тебя прощения, – громко повторяет Джордж.
– Принято.
– Осторожно, мой пенис, – сдавленно шепчет Генри, и мне становится жутко смешно.
Целых десять месяцев не хотелось смеяться. Разве что фальшиво улыбалась, пыталась шутить. Но вот передо мной голый Генри Джонс – и я умираю от смеха.
– Не смейся, когда режешь, – говорит он и смешит меня еще больше. – Что ты вся трясешься? – возмущается Генри. Теперь уже хохочут и Джордж, и Мартин.
– Я рад, что мои голые яички всех развеселили.
Он и сам не может сдержаться – доволен, что всем весело. Такой уж он парень, этот Генри.
Наконец залезаем в машину. Генри и Джордж уговаривают Мартина остаться на ночь в книжном, чтобы мне не мотаться через мост.
– Можешь спать на моей кровати, – говорит ему Генри. – Я буду на полу с Рэйчел.
В магазине, когда Генри и Мартин находят кое-какую одежду, мы садимся за прилавок и ищем видео на YouTube.
– Вообще-то почти ничего не видно, – говорит Мартин.
– Тебя не видно, – уточняет Генри. – А меня засняли вблизи и крупным планом. Просто ужас. – Он откладывает мобильник. – Ладно, черт с ним. Увидят нас голыми. И что?
– А то, что в школе мне теперь не дадут спокойно жить, – расстраивается Мартин.
– Ну я же буду с тобой, – говорит Джордж, и он тут же приободряется.
Ребята уходят наверх. Мы с Генри стелем себе напротив «Библиотеки писем». Он выключает свет, и теперь есть только наши голоса в темноте.
– Иногда я беспокоюсь, что Грег Смит целуется лучше, чем я, и поэтому Эми выбрала его.
– Говорю как девушка, которая с тобой целовалась: у тебя с этим все в порядке.
– Жаль, что я плохо запомнил… Я был лучше, чем Джоэл?
– Ты просто другой.
– У тебя с ним был секс?
– Это личное.
– Мы же лучшие друзья. Лучшим друзьям можно задавать такие вопросы.
– У тебя был секс с Эми?
– Ты права. Это личное.
– Ты все еще любишь ее?
– А ты Джоэла?
– Давай поговорим о чем-нибудь другом.
– Мы общаемся не так, как раньше, – говорит Генри и замолкает.
Не знаю, имеет ли он в виду Эми или меня.
– Что хорошего случилось у тебя за последние три года? – интересуется он. – Ты мне только о плохом рассказала.
О хорошем я давно не думаю, хотя многое случалось до смерти Кэла.
– Перед двенадцатым классом я выиграла приз по естественным наукам. И по математике. Мы с мамой каждый день делали заплыв на пять километров. Приезжал папа, возил нас с Кэлом на виндсерфинг. В одиннадцатом классе меня выбрали спортивным капитаном. А у тебя?
– Я был лучшим в английском. Хорошо закончил школу. Ходил с Эми на выпускной. Лола и Хироко написали обо мне песню. Победил в конкурсе коротких рассказов.
– Солидный список.
– Давай попробуем еще раз сходить потанцевать?
– Давай, – во второй раз соглашаюсь я.
– Люблю лежать здесь с тобой, под книгами…
И мы засыпаем.
Расколотый берег
Питер Темпл
Письма оставлены между с. 8 и 9
1–5 февраля 2016 года
Дорогая Джордж!
Я ценю твои извинения, но прощу тебя, хватит! Ну видел меня весь класс голым – что с того? В основном в кадрах мелькал Генри.
Если ты и правда хочешь загладить свою вину, расскажи мне о парне с письмами. Кто он, как ты думаешь?
Мартин
Мартин!
Хоть ты и уверяешь, что извинений больше не надо, я должна сказать в последний раз: прости меня! А чтобы загладить свою вину, расскажу тебе о том мальчике: я думаю, что это Кэл Суити.
Перед тем как в магазине появилось первое письмо, он часто приходил сюда, и не только к Рэйчел. Кэл много времени проводил в «Библиотеке писем». В школе он пытался заговорить со мной, но я отвечала мало и неохотно. Да, пожалуй, ты прав: я все время настороже. Но я ведь та девчонка, которая читает потрепанные книги, когда у всех вокруг по смартфону последней модели. Еще и одежду ношу не самую новую. Мой папа на родительских собраниях громко сообщает классному руководителю, что у нас нет денег, чтобы отправить меня в лагерь. Уточню: меня это не беспокоит. Зато у нас есть книжный магазин. Но благодаря нему популярнее я не стала. Мне легче отгородиться от людей, чем слышать, как меня обзывают фриком.
Кэл, конечно, другой, но я так и не пообщалась с ним – они с Рэйчел уехали в Си-Ридж. Письма продолжали приходить, и я видела Тима Хупера, лучшего друга Кэла, возле нашей с ним книги в «Библиотеке писем». Я тогда еще больше уверилась, что пишет Кэл.
Надо было раньше сказать ему о моей догадке. Я просто не была уверена, что он нравится мне как парень, а не друг. Мне казалось, он немного с придурью, но когда письма прекратились, показался симпатичным. Милым. И добрым. Я хотела бы встретиться с ним и поговорить.
Джордж
Дорогая Джордж!
Я немного знаю Кэла, и он действительно такой, как ты его описала. Надеюсь, вы увидитесь и у вас что-то получится.
Думаю, не будь ты такой затворницей, у тебя было бы много друзей. Ты интересная и забавная. Мне очень нравится, как ты одеваешься. Мне все в тебе, Джордж, очень нравится.
Мартин
