– Мы снова друзья.
– Да вы никогда не были просто друзьями, – замечает она. – Вы были не разлей вода, пока не появилась Эми.
– Когда-то давно он мне нравился… из песни слов не выбросишь.
– Скажи ему.
– Я сказала.
– Скажи ему в глаза и жди, что будет. Вдруг все изменится?
– А как у тебя с Хироко? – спрашиваю я. Мне всегда было интересно, есть ли что-то между ними. – Вы тоже не разлей вода.
Лола задумывается.
– Между нами нет романтики. Просто она единственный человек, с которым я могу писать музыку. Мы команда. Подумай, каких песен лишился бы мир, если бы Мик Джаггер и Кит Ричарде не творили вместе.
– Вам нужно записать свои песни, – повторяю я. – И продавать их на последнем концерте.
Она слизывает с пальца варенье. Все еще грустит, но, похоже, мое предложение ее все-таки вдохновило.
Еду домой – принять душ и переодеться. Роуз оставила мне записку на кухонном столе: «Видела вчера, как ты выходишь из приемного отделения. Хотела тебя догнать, но увидела Гаса. Все в порядке? Позвони, если хочешь, чтобы я сегодня была дома. P. S. Звонила мама. Оставила сообщение на автоответчике».
Нажимаю кнопку и слушаю маму; она рассказывает о бабушке, о Си-Ридж и о своих новых классах в школе. Собирается приехать ко мне. «Я скучаю», – добавляет она бесцветным голосом. Удаляю сообщение и иду в душ.
Когда возвращаюсь в магазин, Генри сидит за прилавком и предлагает мне кофе. Я беру у него чашку и сажусь рядом. Через какое-то время к нам присоединяются Майкл, Мартин, Джордж, Фредерик и Фрида. Приходит София с круассанами – это уже второй мой завтрак. Я спрашиваю Майкла, можно ли на время составления каталога закрыть «Библиотеку писем».
– Когда посетители заглядывают в книги, вести учет записей довольно трудно, – говорю я и осекаюсь: София явно не знала, какое именно задание дал мне Майкл.
– Зачем это? – удивленно смотрит она.
– Думаю, тебя это больше не должно интересовать, – отвечает он и разрешает мне закрыть «Библиотеку».
Я клею на витрину объявление:
«БИБЛИОТЕКА ПИСЕМ» ЗАКРЫТА
ДЛЯ СОСТАВЛЕНИЯ КАТАЛОГА.
«КНИЖНЫЙ ЗОВ» ПРИНОСИТ ИЗВИНЕНИЯ
ЗА ДОСТАВЛЕННЫЕ НЕУДОБСТВА.
Начинаю работать. Я бы совершенно потеряла счет времени, если бы не Джордж и Мартин, которые все время подходят и кладут записки в «Расколотый берег». Я разрешила им пользоваться «Библиотекой» и поэтому терпеливо молчу. Поначалу Джордж вкладывает письма в книгу аккуратно, но к последнему посланию она уже рассерженно запихивает листки бумаги между страниц.
Стараясь не влезать в ее личное пространство, я с головой ухожу в составление записи о книге «Пруфрок и другие наблюдения». Я долго перечисляю все, что написано, и в конце концов опускаю некоторые мелкие заметки. В итоге мне становится понятно, что стихотворение, которое Генри читал мне той ночью, – любовная песнь мужчины с низкой самооценкой: он никак не может решить, говорить женщине о своей страсти или нет. Записи на полях в основном оставляли люди, мимо которых проходила жизнь. Генри сказал бы, что они относятся к себе хреново.
– И почему тебе нравится это стихотворение? – интересуюсь я у Генри во время перерыва.
– Я думаю, многие любят Эллиота вовсе не потому, что хреново к себе относятся. Вслушайся в язык. Он прекрасен.
– Но в целом это про то, что герой хочет секса, так ведь?
– Я думаю, он размышляет, надо ли рисковать.
Полдня Генри помогает мне с работой и мы продолжаем спор об Эллиоте. В книге столько заметок, что мои руки устали печатать. Теперь читаю уже я, печатает Генри. Наконец, мы доходим до последней пометки, и Генри возвращается за прилавок.
Я слишком устала и решаю не браться за следующую книгу. Просто перечитываю сегодняшние записи, вношу правки, сохраняю базу данных и выключаю компьютер. Мартин еще не освободился, и я просто листаю книги. Мне давно хотелось познакомиться с «Морем» Марка Лаита. Более красивой книги я не встречала. Удивительно, что кто-то не пожалел экземпляр и оставил его в «Библиотеке писем».
Беру ее с полки. На страницах гипнотические существа в ярком свечении. Сажусь на пол и погружаюсь в книгу. Дохожу до страницы с гигантским осьминогом и замираю: красное существо без глаз, на конце туловища – рот, открытый в слепом изумлении. На осьминога указывает крошечная стрелка, а рядом три слова, написанные аккуратными мелкими буквами – точно как писал Кэл: «Вот это мне нравится».
Да, это его почерк. Хвостик буквы «л» загибается вверх. И он обожал осьминога. Любил эту книгу. Я знаю точно, что это писал он, но не могу доказать. Странное чувство… Я думаю обо всем этом до конца недели и к воскресенью понимаю: Кэл был в «Библиотеке», как и многие другие люди, которых, возможно, давно уже нет. Они оставили свой след – короткие строчки, спрятанные в книгах. В книгах из библиотеки, откуда их нельзя забирать.
Расколотый берег Питер Темпл
Письма оставлены между с. 8 и 9
16–22 января 2016 года
Привет, Мартин, это Джордж.
Пишу тебе, чтобы кое-что объяснить. Я вчера била не права – ты хороший парень. Мне понравилось болтать с тобой в ванной. Мне понравилось, как ты рассказывал о Руфусе, своей беспородной собаке. Так здорово, что ты выбрал его – самого странного пса в приюте, понимая, что больше никто его не возьмет. Я не беру своих слов обратно, я правда хочу когда-нибудь с ним поиграть. Хочу познакомиться с твоими мамами и сестренкой. Из тебя выйдет отличный адвокат. Мне нравится, что ты любишь детективы. Мне нравишься ты. И поцелуй мне понравился тоже.
Но есть один парень, о котором я тебе говорила. Он перестал писать – уехал за границу, но я хочу его дождаться.
Я очень надеюсь, что мы с тобой сможем быть друзьями, иначе трудно будет вместе работать целое лето.
Джордж
Дорогая Джордж!
Спасибо за письмо. Я все еще немного чувствую себя идиотом, но твое объяснение облегчило мне жизнь. (Тебе понравился мой поцелуй? Чрезвычайно лестно это читать, спасибо, Джордж.) Даю слово, что больше не буду пытаться тебя поцеловать. Конечно, мы можем быть друзьями. Я бы этого хотел. Не только летом, но и когда вернемся в школу.
Да, будет трудно вместе работать, если не останемся друзьями, но еще труднее вместе учиться целый год.
Мартин
Дорогой Мартин!
Спасибо за ответ. Мне тоже стало легче. Повторю, било приятно. Больше чем приятно. Ты хорошо целуешься. Конечно, мы можем дружить и в школе, но у тебя могут быть проблемы со Стэйси.
