Предыдущий шеф Игоря, глава крупного металлургического
концерна, тоже сперва держал долгие паузы, потом заставлял подчиненных по
десять раз переписывать документы ( «Что ты мне тут наплел? Разве так говорят
по-русски?»). Позже у него появилась манера отменять собственные распоряжения,
дождавшись, когда человек почти все сделает, потратит кучу сил и времени, или
на важные вопросы не отвечать ни да, ни нет, тянуть резину, наслаждаясь
растерянностью и внутренним напряжением подчиненного. В итоге не осталось в его
окружении никого, кто готов был бы поддержать в трудную минуту. Все только и
ждали, когда эту сволочь либо скинут, либо шлепнут. И дождались. Скинули дурака
надутого, да с таким треском, что мало не показалось.
«Ну все, поползла дурь в башку, – думал Симкин наблюдая, как
шеф с важным видом читает какую-то позавчерашнюю ерунду, – ловишь свой глупый
кайф оттого, что я сижу и жду тебя, такого важного, жду покорно и терпеливо.
Думаешь, если ты мне платишь значит, купил совсем, с потрохами, и я, твоя
покорная „шестерка“, обязан в одиннадцать часов вечера, после целого рабочего
дня, тихо, терпеливо ждать, когда же ты соизволишь обратить на меня внимание?
Нет, ты, наверное, вообще ни о чем не думаешь. Начальственная дурь у тебя гудит
в башке, как штормовой ветер. Не понимаешь, что скоро мое раздражение
перерастет в тихую ненависть, и никакими деньгами ты это здоровое чувство не
победишь. Ну ладно, ничего, сейчас ты у меня встрепенешься, глазки загорятся,
ручки затрясутся».
– Да, слушаю тебя, – произнес наконец Русов с утомленным видом.
– Вычислили мы его, Григорий Петрович.
– Кого?
– Да того, на «Запорожце», который отвозил Веронику
Сергеевну в аэропорт.
Лицо Русова застыло, только зрачки быстро-быстро бегали.
Симкин щелчком выбил из пачки очередную сигарету, долго прикуривал, потом
стряхивал со стола невидимые крошки табака, потом еще помолчал и наконец
произнес очень тихо, небрежной скороговоркой:
– Поехали в аэропорт, наводить справки о пассажирах того
рейса. Была там Резникова Зинаида Романовна, как вы и предполагали. Место рядом
с вашей супругой. Потом я решил на всякий случай автостоянку поглядеть, и нашел
«Запорожец». По описанию тот самый. Таких ведь мало осталось, стареньких.
Поставил там пост, чтобы засечь, кто приедет за машиной. Хозяин явился
буквально через час. Личность установили, Сударченко Константин Владимирович,
шестидесятого года, житель Синедольска. Ну, решили сначала не трогать, шум не
поднимать. Выяснили через ГАИ, что Сударченко недавно оформлял доверенность на
Егорова Ивана Павловича, пятьдесят седьмого года, родился в Синедольске, в
настоящее время проживает в Москве. Адрес, паспортные данные, все есть. И что
интересно, Егоров тоже оказался в списке пассажиров того рейса.
– Стюардесс найдите, – процедил Русов после долгой паузы.
– Нашли уже, – кивнул Симкин, – побеседовали. Одна хорошо
запомнила Веронику Сергеевну и Резникову. Сидели рядом, оживленно беседовали
почти всю дорогу. Что касается Егорова, он сидел в соседнем ряду, по словам
стюардессы, ни в какие контакты ни с супругой вашей, ни с Резниковой не
вступал.
– Та-ак, – медленно протянул Русов, – больше ничего?
– Вроде все, – пожал плечами Симкин, – Григорий Петрович, вам
что-нибудь говорят эти фамилии? – спросил он спокойно и равнодушно.
– Да… нет… не важно, – пробормотал Русов.
– Распоряжения насчет Сударченко будут? Я еще узнал на
всякий случай, он этому Егорову каким-то дальним родственником приходится. То
ли кум, то ли сват. Работает инженером на комбинате. Женат, двое детей.
– Ладно, хорошо, – поморщился Русов.
– Значит, насчет Сударченко никаких распоряжений? – уточнил
Симкин. – А про Егорова этого выяснить? С Москвой связываться?
– Не надо.
В кабинете тихо затренькал сотовый телефон.
– Иди, Игорь. – Русов нетерпеливо махнул рукой и произнес в
трубку:
– Слушаю!
«Хоть бы спасибо, что ли, сказал, ишь как занервничал,
ручки-то дрожат», – подумал Симкин, тихонько прикрывая за собой дверь.
– Еще трое жмуров, – услышал Григорий Петрович тяжелый бас в
телефонной трубке, – дохнут они как мухи. Скоро никого не останется. Новых надо
бы.
– Где я тебе их возьму?
– Надо бы. Скоро работать некому будет.
– Этих пусть берегут. Пусть кормят лучше, одевают теплей.
– Да их корми не корми, все равно доходяги. Нужна свежая
партия. Очень давно не было. И еще. Твои люди нашли того, кто фантик на берегу
оставил?
– Все нормально. Нашли, уже разобрались.
– Да? Ну и кто же этот фотограф?
– Так. Журналистишко один из Москвы.
– Значит, проблема снята? Ты уверен?
– Уверен.
– Ну ладно. А насчет людей давай решай. Не сегодня-завтра
прииск встанет. Я же не могу поставить свою братву золото мыть!
– Хорошо, я подумаю.
– Думай быстрей, блин, – в трубке раздались частые гудки.
Несколько секунд Григорий Петрович продолжал держать гудящий аппарат у уха.
Никто не мог позволить себе разговаривать так с ним, с
хозяином Синедольского края. Никто, кроме другого хозяина, «смотрящего»,
уголовного авторитета, старого коронованного вора по кличке Спелый.
Глава 16
– Заходите, присаживайтесь. Можно взглянуть на ваши
документы? – Главный редактор издательства «Каскад», Астахова Зоя Анатольевна,
крупная моложавая рыжеволосая женщина, встретила капитана Леонтьева не слишком
приветливо. Удостоверение она разглядывала долго и внимательно, словно
сомневалась в его подлинности, а вернув, уставилась на капитана маленькими
серо-зелеными глазами и резко произнесла:
– Слушаю вас, Андрей Михайлович.
– Зоя Анатольевна, я просил вчера подобрать для меня
газетные и журнальные публикации о творчестве Виктора Годунова. Мне обещали,
что будет пресс-секретарь, у которого все это имеется.
– А что именно вас интересует? Вы хотите знать, были ли у
Годунова недоброжелатели? Вы намерены искать убийцу среди критиков и
журналистов? – насмешливо прищурилась редакторша.
Капитану не понравился этот тон. Он рассчитывал на простую
любезность. На большее пока не мог. Формально дело возбуждено не было, и он не
имел полномочий допрашивать сотрудников издательства. Но любезностью здесь и не
пахло.
– Меня интересует личность погибшего, – произнес капитан как
можно мягче, – а среди кого искать убийцу, если таковой существует, покажет
следствие.
