– Гляди за ним в оба, странный он, пришибленный какой-то.
Вот Ира и глядела. Два дня все было нормально. Давали
новенькому много. На него и правда без слез не взглянешь. Идет молча, словно во
сне, ладошку свою тоненькую тянет, глазищи синие в пол-лица.
Поезд уже подъезжал к станции «Комсомольская». Ира к
новенькому подобралась поближе, шепнула на ухо, мол, давай, выходим. Вдруг
какая-то баба вскочила и заорала во всю глотку:
– Федя! Феденька Егоров! Ты что здесь делаешь! Товарищи, я
знаю этого мальчика! Надо милицию вызвать! Его украли! Федя, ты что, не узнаешь
меня? Я Марья Даниловна, соседка из тридцать второй квартиры!
Поезд выехал из туннеля. Ира кинулась вон из вагона не
оглядываясь. За Борьку-цыганёнка не волновалась, он хоть маленький, пять лет
всего, но шустрые Мигом соображает, когда надо линять. А этот новенький – ну
что делать? Нашелся он. Повезло пацану. Дурачкам всегда везет.
Глава 7
Черный джип мчался по Пятницкому шоссе на скорости сто
пятьдесят. Была глубокая пасмурная ночь Жиденькие подмосковные перелески
казались в темноте дремучим черным лесом. В придорожных деревнях не светилось
ни одного окошка.
Джип мчался в сторону Солнечногорска. Плотный слой грязи
закрывал номерные знаки, но это не имело значения, так как они все равно были
фальшивыми.
В машине сидело трое. Молодые, крепко накачанные, с золотом
на запястьях, пальцах, на бычьих толстых шеях. Огни редких встречных машин
выхватывали из темноты тяжелые мрачные лица.
Тот, что сидел рядом с водителем, держал в руке
радиотелефон.
– Да сделаем мы его, не переживай. Тут вот с деньгами надо
решать… а то, что совсем другой выходит расклад… Нет, мы договаривались на
тридцать… Не знаю, откуда ты взял эту цифру. За двадцать пять ищи других… Ну,
не надо мне заливать. Не мы облажались, а ты не правильную дал информацию. Ты
нас подставил. Как? Будто сам не знаешь. Во-первых, у парня реакция отличная, а
ты говорил, он полный лопух. Да, за лопуха можно было и двадцать пять. Да мы
вообще еще твоих денег в руках не держали. Ну правильно, аванс. А разговор шел
о всей сумме сразу. Что нам твоя десятка? Ну, не знаю, может, для тебя и
деньги… Нет, прямо сейчас не можем. Заняты мы… А вот это тебя не касается. Не
мы упустили, надо было думать, с самого начала, когда заказываешь. Ну я что,
совсем, что ли? Не могу лопуха от профессионала отличить? У него же реакции
боксерские… Значит, в Выхине, говоришь? Так… номер дома… Он точно там, или ты
пока не выяснил, но знаешь? Понятно… Ладно, все… Завтра сделаем.
– Он че, в натуре, еще возникает – вяло оросил водитель,
когда его товарищ закончил разговор. – Он каз-зел, совсем, что ли?
– Умный, блин, – хмыкнул в ответ товарищ, – думает купил нас
за свою паршивую десятку. Знаешь, че звонил? Вычислил, где может клиент
отсиживаться. Прямо сейчас, говорит, дуйте туда. Проверьте, говорит, и если
там, сразу делайте. Сию секунду. Умный.
– Мы ему че, «шестерки», в натуре? Пусть сам сначала
проверит, уточнит. Или пусть платит в два раза больше. Мы че, совсем, что ли,
это самое, в натуре, светиться за такие бабки? – подал свой рассудительный
тихий голос с заднего сиденья самый юный из трех товарищей. – Сию секунду…
Деловой…
– И правда, деловой. Ща, побежали, каз-зел… – засмеялся
водитель.
За поворотом открылся широкий пустырь, застроенный темными
громадами трехэтажных вилл. Строительство только закончилось, в поселке никто
еще не жил. Дома предназначались для очень состоятельных людей, при каждом
стеклянный зимний сад, внутри по западному образцу по несколько ванных комнат,
кроме того, специальное помещение для тренажеров, в котором целиком поднималась
стена, если вдруг хозяин захочет качать мышцы на свежем воздухе.
Одно плохо, виллы стояли на голом пустыре, не отгороженные
ни деревьями, ни кустарником, слишком близко друг к другу, и при всей роскоши,
немного напоминали курятники или бараки. Какой-нибудь бедный дачник, проезжая к
своим шести соткам на «Запорожце» или «Москвиче» мимо только что отстроенного
поселка для «новых русских», мог отчасти утешить справедливую зависть тем, что
они, «новые русские» будут жить друг у друга на головах, шумно и суетно почти
как на стандартных шести сотках.
Но пока поселок был пуст и тих. Мебель и прочее имущество не
завезли, настоящую охрану поставить не успели. Вроде должен был сидеть кто-то в
будке у ворот, но либо спал, либо ушел по своим делам. Сторожить пока нечего.
Только в одной вилле, у самой кромки дубовой рощицы,
светился на третьем этаже слабый огонек. Там, в комнате, еще не обставленной
мебелью, романтически горела свеча. Хозяин виллы, бизнесмен средних лет
пригласил свою новую секретаршу взглянуть на дом, и никого, даже собственную
охрану, не предупредил об этом. Поступок весьма легкомысленный, но что делать?
Бизнесмену необходимо было расслабиться и поближе познакомиться с новой
сотрудницей, а супруга его, дама бдительная и вспыльчивая, могла бы огорчиться
всерьез, если бы кто-то из охраны потом проболтался ей в случайном разговоре.
Трое в джипе давно ждали подходящего момента, чтобы обсудить
с бизнесменом некоторые щекотливые проблемы. Он должен был им много денег и
отдавать не хотел. Джип сбавил скорость, погасил фары. – Сходи-ка, Сева,
посмотри, кто там есть, – бросил через плечо водитель.
Сева, самый юный, сидел на заднем сиденье и волновался
сильней своих товарищей. К стрельбе на поражение он уже успел привыкнуть. Но
сейчас предстояло другое. Не просто автоматная очередь по движущейся живой
мишени, а серьезный разговор, выбивание долга.
Перед его жадным мысленным взором мелькали впечатляющие
кадры из крутых боевиков. Дрожащий, в холодном поту, должник-бизнесмен с
полиэтиленовым мешком на голове, красивая, непременно голая девушка на полу, в
крови, с кляпом во рту. Яркие картинки и пугали, и возбуждали. Сева выскользнул
из машины, пригнувшись, побежал вдоль ограды к вилле.
Все было спокойно. Он заметил пустой темный «Сааб»,
припаркованный за виллой у дубовой рощицы. Наверху, за огромным голым окном,
мелькнула тень. Длинные распущенные волосы, вскинутые тонкие руки. Рядом
появился силуэт некрасивой мужской головы с толстой шеей и торчащими ушами.
Сева понял, что они там и их всего двое.
Он бесшумно поднялся на высокое крыльцо, заглянул сквозь
окошко в прихожую, легонько дернул запертую дверь, убедился, что держится она
пока на соплях, на одной лишь задвижке, и побежал назад, к джипу.
Огонек свечки продолжал трепетать на третьем этаже. Две
тени, мужская и женская, опять на миг появились в окне. Трое, вооруженные
маленькими автоматами, подходили все ближе к вилле на краю пустыря. Они даже не
пытались пригнуться, прижаться к ограде, шли спокойно, уверенно, предвкушая
удовольствие, которое доставит им смертельно испуганная физиономия должника и
отчаянный визг красивой, непременно голой девушки.
