– Можно подумать, оттого, что ты принц, у тебя рога выросли.
Отто просиял и, секунду подумав, предложил:
– А давай это будет наш с тобой секрет. Сделаем вид, будто ты не знаешь, кто я.
– Зачем делать вид? Можно просто дружить.
– Только при других лучше не признаваться, что мы друзья, – вздохнул паренек. – Иначе тебя так замучают дурацкими просьбами, что ты сбежишь на край света! Но ты приходи ко мне в гости. Просто так, без приглашения, хорошо? Как друзья делают!
– Договорились, – улыбнулась Ринка.
Отто серьезно протянул ей руку, и они скрепили договор. Очень серьезно.
– Кролики живут во-он там, – через минуту показал Отто на большую лужайку, обнесенную сетчатым забором. – Можно идти прямо, но у тебя платье слишком длинное, а там колючки…
– Ваше высочество!
Рина и Отто оглянулись. В конце дорожки показалась делегация, возглавляемая свекровью и графиней Энн. Их сопровождали несколько дам и кавалеров, в том числе Людвиг и Герман. Ринка чуть не сбежала в ближайшие кусты, и плевать на колючки. Перерыв в интригах был таким коротким!
– Ваше высочество! Пора к столу, обед уже подан, – с улыбкой произнесла Эмилия.
Свекровь и остальные дамы присели в глубоких реверансах, мужчины поклонились. Отто сдержанно кивнул. И тут от дома прибежал запыхавшийся слуга:
– Ваше высочество! Их величество на проводе!
Отто с нескрываемым облегчением припустил бегом к дому, дамы и кавалеры – за ним, правда, не бегом, а быстрым шагом, и остановились метров за пять от его высочества, чтобы не мешать разговору. На крыльцо уже вынесли монстрообразный фониль из слоновой кости с бронзовыми накладками, за фонилем тянулся толстый провод, обернутый в каучуковую изоляцию. Чопорный слуга с поклоном передал трубку принцу – на вытянутых руках и с таким выражением лица, словно подносил как минимум драгоценности короны.
– Да, отец! Все замечательно… Ты приедешь? Приезжай! Я познакомился с такой девушкой! Вот бы ты на ней женился! Ее имя Рина! – Отто прикрыл трубку фониля ладонью. – Как твое полное имя?
– Фрау Агриппина Бастельеро, к вашим услугам, – присела Рина, едва сдерживая рвущееся наружу нервное хихиканье.
На лице Отто мелькнула целая гамма эмоций: обида, разочарование, гнев – и тут же он как ни в чем не бывало продолжил в трубку:
– Она жена Людвига! – Отто метнул на некроманта сердитый взгляд, словно тот украл у него из-под носа еще не опробованную игрушку. – Но ведь ты дашь им развод? Хорошо, пап, поговорим при встрече. – Он отдал трубку фониля слуге и громко произнес, обращаясь к Эмилии: – Папа лично приедет, чтобы отвезти меня домой. Но он сказал, чтобы к обеду его не ждали, он приедет за мной через полтора часа.
– Конечно, ваше высочество. Идемте? – присела в реверансе Эмилия.
Высокомерно кивнув, Отто пошел к открытым дверям. Гости – за ним, наперебой забрасывая принца комплиментами и кидая на Ринку откровенно злые взгляды. Исключением стали лишь Эмилия с Германом и Людвиг, оставшийся рядом с Ринкой. Ну да, ему-то не было нужды хоть как-то примазываться к коронованным особам. Особенно после такого милого заявления!
Ринке было одновременно и жаль мальчишку, и досадно – ему даже в голову не пришло спросить, а хочет ли она замуж за его отца? Видимо, по умолчанию замуж за короля желали все без исключения особы женского пола.
– Вам удалось договориться с Отто? – безразличным тоном спросил Людвиг, неспешно направляясь следом за гостями. – Он весьма своеобразный ребенок. Замкнутый и нелюдимый.
– Я надеялась, что нам удалось подружиться. – Рина положила руку на предплечье мужа. – Он хороший ребенок. Одинокий и грустный, хоть и… настоящий принц.
Людвиг хмуро пожал плечами:
– Он не привык, чтобы ему отказывали. Даже отец.
Он замолк, и между ними повисло напряженное молчание. От Людвига так и искрило ревностью, досадой и разочарованием. Словно это Ринка навязывалась Отто в мачехи, а не маленький принц все за всех решил.
– Людвиг, я вовсе не собиралась… – начала было Ринка, немножко ненавидя себя за попытку оправдаться в том, в чем не виновата ни на грош. Но Людвиг лишь хмуро покачал головой:
– Нельзя заставлять наследника ждать.
Их посадили между Отто и четой Энн. Первый тост Герман провозгласил за чету Бастельеро, второй – за здоровье короля и его семьи, а дальше уже каждый пил, как ему хотелось. Сновали официанты, улыбалась Эмилия, чинно ели дети, Отто о чем-то сосредоточенно думал и, наконец, тронул Ринку за рукав и тихонько спросил:
– А ты пригласишь меня в гости?
– Я буду очень рада, – искренне ответила Ринка, тоже понизив голос. – Я тебя познакомлю с удивительным зверем под названием кошка.
– Люблю удивительных зверей. – Отто посерьезнел, показавшись на мгновение много старше своих восьми или девяти лет, и добавил: – Жаль, что ты не хочешь замуж за папу. Все его невесты такие… – Отто поморщился и едва заметно передернул плечами. – Можете приезжать ко мне вместе с дядей Людвигом. Он хороший. А я потом женюсь на вашей дочери. Если она будет похожа на тебя.
Ринка сдержала смех, даже от улыбки удержалась и согласно кивнула:
– Если вы друг другу понравитесь.
– Тогда поспеши, чтобы мне не сосватали какую-нибудь жеманную дуру из соседских принцесс, – абсолютно серьезно посоветовал мальчишка и повернулся к окликнувшей его Аннабель.
А рядом с Ринкой послышался тихий, едва слышный смешок.
Она облегченно выдохнула, когда ее ушка коснулось горячее дыхание мужа:
– Я расцениваю это как приказ. И со всем энтузиазмом готов приступить к его исполнению.
– Вместо сегодняшнего бала? – с тихой надеждой спросила Ринка.
Между мужем и великосветским террариумом она без малейшего сомнения выберет мужа! Особенно если так же, как сегодня утром… Да хоть прямо сейчас! В смысле отправиться домой прямо сейчас!
– Вместо бала, – против ожидания согласился Людвиг. – Уедем сразу вслед за Отто. Ненавижу приемы.
– Я тоже, – вздохнула Ринка и благодарно коснулась пальцев Людвига.
Ей отчаянно хотелось домой. Она исполнила свой долг перед обществом в целом и четой Энн в частности, и продление церемонных пыток считала сущей глупостью. Тем более дома остался дракончик. Совсем-совсем один. Даже Собака отправилась на прием вместе с ними… Ох. Она же так и осталась в мобиле, ленивая тварь! Лишь бы не потерялась!
С каждой минутой, бездарно потраченной на светские условности, беспокойство все нарастало. Казалось, дома вот-вот случится что-то ужасное, а может быть, уже случилось, пока она тут прохлаждается. Когда уже, наконец, его величество приедет за сыном, чтобы они с Людвигом тоже могли отсюда сбежать?!
– Что с тобой, моя радость? – спросил Людвиг, взяв ее за руку и поднеся к своим губам.
