– Итак, что мы имеем. – Герман откинулся на спинку стула и внимательно оглядел Людвига и Гельмута. – Драконов-оборотней, кастовую систему и всадников, которые появляются в результате скрещивания дракона и человека. Эта способность остается в роду и проявляется хаотично, примерно как редкие виды магического дара.
– Драконы-оборотни… – Король покачал головой. – Это же меняет… все меняет!
– Оборотни они только до первой тысячи лет, – уточнил Людвиг.
– Интересно, тот алый монстр, который летает над городом, к какой касте принадлежит? – Гельмут просто спросил, не ожидая ответа, потому что хотелось говорить об этом, невозможно было держать неожиданные знания в уме.
– Уж точно не к странникам. Думаю, он неуязвимый. Раз пять пытались его прибить магией и оружием, он легко уходил от любого нападения. – Герман встал и начал мерить кабинет шагами. – Значит, касты… Неуязвимые – элита, еще есть воины, философы и искатели приключений – странники. Именно они с людьми и сотрудничали, и именно они погибли первыми. А теперь нам мстят?..
– Нет. Теперь они хотят вновь сотрудничать, – вздохнул Людвиг. – И это вторая новость…
– Ваше величество, – в кабинет заглянул секретарь. – Наставник его высочества просит принять его.
У Людвига защемило сердце. Неужели что-то с Фаби? Вот уж никогда не думал, что будет так волноваться за кого-то!
– Пусть войдет.
Герр Эмерик Берцель вошел в кабинет, сияя, как свеже-отчеканенный золотой. В раскрытую дверь Людвиг заметил мальчишек.
– Ваше величество! – Наставник принца поклонился.
– Слушаю тебя.
– Как вы велели, я проверил магический дар юного Бастельеро. Он маг-универсал удивительной силы, ваше величество! Редчайшее явление! Я бы сказал, маг такой силы – достояние короны!
В кабинете повисла тишина. Людвиг оглядел застывших друзей и усмехнулся. Еще бы! Дракон из касты неуязвимых.
– Прекрасная новость, спасибо, герр Эмерик. Сохраните ее в тайне ото всех, это дело государственной важности.
– Конечно, ваше величество, – поклонился старый наставник.
Как только за ним закрылась дверь, Гельмут обернулся к Людвигу.
– Кто его мать?
На мгновение Людвиг замялся. Ему по-прежнему не хотелось выдавать тайну Фаби, но сказавши «а», надо было говорить и «б».
– Понятия не имею, Гельмут. По идее, она должна быть крылатая и чешуйчатая. Но Фаби называет мамой Рину. Кстати, она – слышащая.
– Ах ты… – пробормотал растерянный король.
– Так было нужно, Гельмут. И это должно остаться только между нами! Герман, если ты хоть полслова обмолвишься Эмилии о том, что Фаби – дракон, я убью вас обоих. И ты знаешь, что я не шучу. Фаби – сын алого дракона, он станет мостиком между нашими цивилизациями.
Несколько секунд в королевском кабинете висела тишина. Гельмут и Герман сверлили взглядами Людвига, видимо, в поисках совести и гражданской ответственности, но так ничего и не нашли.
– Чтоб тебя, – выдохнул Герман, падая в ближайшее к королю кресло. – Клянусь, от меня этого никто не узнает. Даже во сне. Но почему он так похож на вас с Гельмутом?
– Кстати, да. Вылитый ты в детстве, – отмер король.
– Фаби видел портрет в моем доме, и ему понравилось лицо, – пожал плечами некромант. – Наверное.
– Умно. Так сколько ему, говоришь?
– Ничего я не говорил. Но если тебе интересно, то он вылупился неделю назад.
– Неделю… все демоны преисподней, неделю!..
– Неделю, месяц, не важно, – отмахнулся от генерала Гельмут. – Драконы могут выйти на связь в любой момент, а мы совершенно не готовы. Благодаря драконам перед нами открываются головокружительные перспективы! Астурия станет лидером на политической арене! Мы должны любой ценой удержать наше преимущество. Итак, Людвиг, что хотят драконы и что мы можем им предложить?
Домой они смогли уехать только через четыре часа. По пути заехали в магазин, и Людвиг заказал для Фаберже несколько комплектов одежды и обуви.
– Надеюсь, в человеческом виде ты будешь расти с такой же скоростью, как растут люди. – Людвиг потянулся потрепать Фаби по волосам, но тот отклонился. – Что случилось?
«Если вы с мамой расстанетесь, с кем останусь я?» – в мысленном голосе Фаби чувствовалась обида и злость.
– Почему ты решил, что мы разойдемся? – спокойно спросил он.
«Потому что ты с ней по приказу короля! Потому что он велел тебе влюбить в себя иномирянку! Мне Отто рассказал!»
Людвиг нахмурился, припоминая: в самом деле, когда-то очень давно Гельмут орал, брызгал слюной и требовал что-то такое, в основном чтобы уесть кузена. Но при чем тут?..
– Ерунда все это. Я люблю Рину и тебя. Она моя жена, ты мой сын, и я никогда вас не оставлю. А что там Гельмут наприказывал, не имеет никакого отношения к нашей семье. Видишь ли, король – это не значит всеведущий, мудрый и всемогущий. Короли тоже иногда несут чушь.
«Это нечестно, – упрямо повторил набычившийся драконенок. – Как теперь тебе поверить? Вдруг меня ты тоже любишь по приказу? Отто хочет, чтобы король женился на маме, тогда мы будем братьями. Ты сам сказал, что король важнее тебя, а если он прикажет тебе бросить маму, отдать ее ему, ты тоже его послушаешь?»
– Нет, конечно же. Если Гельмуту попадет вожжа под мантию и он отдаст такой идиотский приказ, я просто возьму вас обоих, и уедем в наш замок. Поверь, малыш, Гельмут не такой дурак, чтобы рисковать нашей дружбой ради женщины, которой не нужен ни он, ни его корона. Так что тебе не о чем волноваться.
«А если она узнает, что ты по приказу? Ты ей рассказывал? Нет! А раз ты ей не рассказал, значит, ты все же не любишь ее».
– Люблю, Фаби. Ты даже не представляешь, как сильно я ее люблю. И я обязательно ей все расскажу, обещаю.
Неприятный разговор прекратился сам собой, когда они подъехали к вилле. У ворот стоял пустой мобиль без верха, рядом с ним замер злющий барон де Флер, а у его ног лежала, опустив морду на лапы, призрачная гончая. Стоило Людвигу выйти из мобиля и приблизиться, она подняла голову, радостно разинула пасть и завиляла хвостом. Выглядело это, учитывая акульи зубы и просвечивающий сквозь призрачную плоть скелет, совершенно фантасмагорически.
– Какая встреча. – Людвиг поманил гончую и погладил по голове. – Иди, хорошая девочка.
Отпустив гончую и сделав знак Мюллеру отвести Фаби домой пешком, Людвиг пару секунд просто смотрел франку в глаза. И как только Мюллер с Фаби скрылись за деревьями, с наслаждением дал де Флеру в глаз.
Тот покачнулся, но устоял. Ни защищаться, ни закрываться он не стал.
– Вечеринки, значит, любите, герр барон? Прячетесь под маской и соблазняете невинных дев? – второй удар пришелся в живот, третий – в корпус.
