Ускорив ход жизни, я, соответственно, стал приближать ее предполагаемый конец. А тут еще и близкие начали по-настоящему умирать, как бы намекая, что вот она – неизбежность.
И тогда я задумался о времени, о жизни – стал присматриваться к окружающим. Вскоре выяснилось, что у них та же проблема, они тоже изменили восприятие и научились коротать время, хотя некоторые даже не подозревали об этом.
Они думают так: «Как быстро пролетают выходные, отпуск, лето, жизнь… Время мчится с невероятной скоростью, унося события в прошлое. Жизнь проносится мимо…» Но при этом немногие что-либо предпринимают, большинство из них просто стараются забыть о скоротечности жизни, вытеснить мысль о смерти в бессознательное.
И я решил, пока еще не слишком поздно, обратиться к человеческому опыту, первоисточникам, практикам… Когда я испробовал на себе множество методов, я понял, что все эти малоприятные субъективные переживания можно кардинально изменить. На самом деле время никуда не мчится – его скорость остается неизменной и каждая секунда равна предыдущей. Поэтому жизнь вовсе не скоротечна, напротив, она невероятно длинна. Просто одни мгновения сознание улавливает, а другие – нет, и таких упущенных мгновений – миллионы. Те минуты и часы, которые прошли мимо сознания, для человека никогда не существовали, они канули в небытие.
Я продолжал поиски, и это было увлекательное путешествие. Представьте себе, вскоре я узнал о таких местах, где, как мне казалось, смерти вообще нет, и путь туда, как опять же мне казалось, открыт: отправляйся хоть сейчас. Я заглянул туда одним глазком. Там было все, включая райские кущи и молочные реки с кисельными берегами, и все это доступно, и никаких ограничений – free all inclusive.
Мое сознание было готово вернуться к своему источнику, и я уже стал было собираться в то самое заветное free all inclusive, но вдруг задумался. Что-то не клеилось. Если я пришел сюда для того, чтобы поскорее сбежать отсюда, то зачем я вообще приходил? Выходила бессмыслица.
Я немного посоображал, и тут меня осенило. В этом мне помог Зенон, ученик уже известного нам Парменида.
Зенон славился тем, что придумывал неразрешимые головоломки, которые называли апориями, и одна из самых известных – об Ахиллесе и черепахе.
Зенон заявил, что быстроногий Ахиллес никогда не догонит уползающую черепаху. Логика проста. За то время, пока Ахиллес добежит до того места, откуда стартовала черепаха, та успеет отползти на какое-то расстояние. Пока он одолеет и этот отрезок, черепаха опять немного отползет. И так до бесконечности.
Выходит, в определенной реальности все эти исчезающе малые промежутки времени, остающиеся до того, как Ахиллес догонит черепаху, никогда не закончатся, ведь бесконечно малого соответственно бесконечное множество. Достаточно только обнаружить (или создать с помощью сознания?) эту реальность, и тогда мы получаем в пользование целую бесконечность времени не в каком-то гипотетическом мире Атмана или загробном раю (free all inclusive), а прямо здесь – в мире, где среди множества прочих явлений существует смерть.
Правда, опровергая зеноновскую апорию, физики утверждают, что, видимо, время и расстояние все-таки не могут быть бесконечно делимыми и Ахиллес в конце концов догонит черепаху. Но мы ведь уже знаем из раздела книги об эффекте наблюдателя, что физики способны объяснить далеко не все чудеса Вселенной.
Лично я думаю, что Ахиллес не сможет догнать правильно бытийствующую черепаху, если она осознанна настолько глубоко, что умудрится схватить сознанием всю бесконечность бесконечно малых отрезков времени.
Для этого надо всего лишь научиться использовать сознание в полной мере, сделать его таким же континуальным, как само бытие. Если хорошенько натренировать его, оно станет цепким, как рука обезьяны, и непрерывным, как река.
Человек способен оставаться бытийным даже в самые трудные минуты жизни. Осознанная бытийность как дыхание. Когда мы решаем сложные умственные задачи или переживаем неприятные моменты, мы продолжаем дышать, потому что дыхательный центр остается активным. То же самое возможно с нашей бытийностью.
Если сознание человека не тренировано, он похож на дырявый карман, в который проваливается жизнь. Можно терять часы, дни, годы… Но можно смаковать мгновения. Абсолютно каждое!
Одну за другой практика бытийности зашивает дыры в этом кармане. Что будет, когда она зашьет последнюю? Может быть, тогда время-Ахиллес застынет и превратится в вечность? К сожалению, я пока не достиг такого уровня, поэтому у меня нет ответа. Но если вам захочется узнать его, вам ничто не мешает проверить на собственном опыте.
Человек способен взаимодействовать не только с материей, но и с временем. Время – лишь одна из граней бытия. Когда люди погружены в виртуальность, их тела по-прежнему живут по законам бытия – растут, стареют, а сознание совершает скачки сквозь непрожитые мгновения. Вот почему, прожив много лет, человек недоумевает: как вышло, что годы пронеслись так быстро?
Не отчаивайся, человек. Ты все еще здесь, и впереди все еще сотни миллионов мгновений. Жизнь принадлежит не тому, кто пытается ею управлять, а тому, кто смотрит на нее широко открытыми глазами. Распахни глаза шире и живи на полную катушку!
Заключение
Душа никогда не рождалась, она не приходила в этот мир, она просто воплотилась в теле и проявилась в бытии благодаря чудесному фонарику – сознанию. Воплотившись, она какое-то время лежала в люльке, светила фонариком в потолок и любовалась им. Нет, правда, что может быть лучше простого белого потолка? Он – есть, и этого достаточно. Воспринимать бытие – величайшее блаженство. Впрочем, эти разноцветные погремушки тоже не помеха, на них тоже можно смотреть бесконечно.
Душа, равномерно наполняющая тело, чувствует: все это – я, бытие. Вот проголодался желудок, тело закричало, получило пищу и сразу успокоилось. Душа все это видела. Ее глаза всегда открыты, пока у нее есть фонарик. Душа созерцает свое присутствие в Присутствии Всего.
Но общество, которое снаружи, и гены, которые в теле, сказали: «Встань. Пора идти. Топай ногами. Тут так положено. Надо учиться, строить дома, сажать деревья, выращивать хлеб, воспитывать детей. Позже ты сам поймешь, зачем все это».
Чтобы выбраться из люльки и стать такой же сильной, как мама и папа, душе пришлось сконструировать личность. Она, как сумела, склеила ее из масок, красок, эмоций и комплексов, подтолкнула слегка и…
Но тут – неожиданный поворот. Личность открыла глаза и решительно сказала: «Мама». А затем отобрала у души фонарик, вылезла из люльки и пошла в мир хоть и не ровными, но решительными шагами.
А душа так и осталась лежать в люльке, но без чудесного фонарика. Она уже почти не видела потолка и почему-то стала гораздо хуже чувствовать тело.
Личность времени не теряла. Она научилась думать, говорить и тут же отправилась искать пищу, а заодно развлечения, деньги, уважение, любовь, красоту, счастье и даже Бога.
А душе чем заняться в темноте, когда даже потолка не видно? Она задремала – и разорвалась связь между душой и бытием.
