– Начнем с самого главного, – сказал Уильям. – Меня к нему не пустят, потому что я не родственник. – Он повернулся к Френни. – В клинику пойдешь ты. Тебя они пустят.
– Почему? – растерялась Френни.
– Потому что ты честная и прямодушная, – сказал Уильям. – И ты не расплачешься и не забьешься в истерике.
– Ты прав, – согласилась Джет. – Пусть идет Френни.
– А когда ты увидишься с Винсентом, мы поедем к моему отцу и все вместе составим план действий, – сказал Уильям. – Мы его вытащим.
Френни взяла такси и поехала на Лонг-Айленд в тот же день. Перед тем как выйти из дома, она заперла Гарри в спальне, предварительно убедившись, что все окна закрыты и пес не выпрыгнет наружу и не побежит искать Винсента. С тех пор как Винсент пропал, Гарри не находил себе места, целыми днями скулил и отказывался от еды.
– Я найду его, – сказала псу Френни. – А ты сиди дома.
В этот серый пасмурный день здание клиники окутывал густой туман. Это было внушительное, но унылое кирпичное строение, похожее на заброшенную старую фабрику, окруженную высоким забором и с решетками на окнах. Внутри, в неприветливых коридорах, мигали лампочки, грозя отключиться в любой момент. Зеленая краска на стенах вызывала стойкое ощущение тревоги и даже угрозы. Френни долго ждала в приемной, борясь с подступающим страхом. Здесь даже в воздухе чувствовался металлический привкус. Это было опасное место, насквозь пронизанное металлом, глушившим ее колдовское чутье. Эти стены одним своим существованием отменяли любую магию.
Наконец к Френни вышла сотрудница клиники, представившаяся социальным работником. Она была доброжелательной и дружелюбной, но ничем не могла помочь. Винсента поместили в крыло, зарезервированное для армии, куда посетителей не пускают.
– Как же так? Почему не пускают? – растерялась Френни. – Я хочу повидаться с братом. Что в этом плохого?
– В то крыло допускаются только военные и медицинский персонал, – сказала женщина. Она была не чужда сострадания и погладила Френни по руке, которая заметно дрожала. – Так будет лучше, поверьте. Вы огорчитесь, увидев брата в таком состоянии.
– В каком состоянии? Что это значит?
– Это значит, что с него уже сняли смирительную рубашку. Он больше не лезет в драку и не бьется головой о решетку на окне. Однако вид пациента под воздействием определенных лекарств производит гнетущее впечатление на неподготовленного наблюдателя. Винсента поместили в отдельную палату, поскольку сразу было понятно, что такой агрессивный и неуправляемый пациент представляет опасность для всех остальных. Но он больше не проявляет агрессии. Сейчас он в апатии, почти не реагирует на внешние раздражители, хотя и вздрагивает при громких звуках. Также присутствуют признаки спутанности сознания. Полный отчет о его состоянии будет готов к концу месяца.
– То есть он здесь надолго?
– К сожалению, да. Бюрократические процедуры – дело небыстрое. Все требует времени. Иногда приходится ждать месяцами.
Френни, как оглушенная, вышла из клиники, зная, что Винсенту столько не продержаться.
Они поехали в Саг-Харбор на машине Уильяма. Уже наступила весна, на деревьях набухали почки, но воздух еще не прогрелся и было прохладно. День выдался ясным и солнечным, воздух щекотал ноздри запахом морской соли, на вьющихся розах уже раскрывались первые бутоны. Все трое были одеты в черное. Они почти не разговаривали по дороге и уж тем более, когда проезжали мимо клиники Пилгрим.
– Ужасное место, – прошептала Джет чуть погодя, и все с ней согласились.
Уже в Саг-Харборе они первым делом заехали в винный магазин, рассудив, что им явно нужно принять для храбрости. Но можно было и не беспокоиться. Алан Грант уже приготовил бутылку вина для гостей, а себе налил виски.
– Мой совет будет противоречить законам нашей страны, – хмуро проговорил мистер Грант. – Я также боюсь, что, спасая Винсента, ты подвергаешь опасности и себя самого, – обратился он к сыну. – Тебя могут арестовать, если выяснится, что ты помогал дезертиру. – Он пристально посмотрел на сестер. – Вас всех могут арестовать.
– Мы готовы рискнуть, – сказала Френни.
– Тогда вот мой совет: Винсенту надо бежать из страны. Ему нужен паспорт и билет на самолет.
– Вы, наверное, не поняли, – сказала Френни. – Его держат в психиатрической клинике. И у него нет паспорта.
– Значит, нужно как можно скорее раздобыть ему паспорт и придумать, как вытащить его из психушки, – сказал мистер Грант.
– И что потом? – спросила Джет.
Мистер Грант невесело улыбнулся и покачал головой.
– Потом, моя милая, приготовьтесь к тому, что вы никогда больше с ним не увидитесь.
Они уезжали под вечер, когда край заходящего солнца уже почти коснулся поверхности моря и все как будто искрилось и таяло в предвечернем свечении. Они шли к машине, притихшие и печальные. Теперь они знали, что надо сделать, и это было тяжелое знание. Они сели в машину не сразу, а помедлили еще с минуту, словно пытаясь отсрочить неизбежное возвращение в реальную жизнь.
– Мы не теряем тех, кого любим, даже если их больше нет рядом, – сказал Уильям. – Поэтому сделаем, как советует мой отец. Это единственный разумный выход.
– И ты согласен? – спросила Френни. – Любой ценой?
Она обняла Уильяма за талию. Джет подошла ближе и встала плечом к плечу с Френни. Так они и стояли, объединенные общей бедой, но и радостью тоже – своей любовью к Винсенту.
– Мы с ним однажды решили, что погубим свои жизни вместе, – сказал Уильям. – Так что вперед. Приступаем к спасательной операции.
В тот же вечер Френни позвонила Хейлину. Она рассказала ему, что случилось, и он ушел с работы до конца смены, чего никогда раньше не делал. Доктор Уокер очень ответственно относился к своим пациентам, но тут он решительно бросил все и поехал к Френни. Это важно и срочно. Его зовет Френни, единственный человек, способный подвигнуть его на безрассудные поступки. В мгновение ока он примчался на Гринвич-авеню, где его ждала она. Она была такой бледной, такой встревоженной, что он прямо с порога подхватил ее на руки и не хотел отпускать. Они поднялись в ее комнату, буквально сорвали с себя одежду и вместе нырнули под одеяло. Из-за своего великанского роста Хейлин не помещался в кровати и вечно стукался головой о стену. А если лежал головой на подушке, то его длинные ноги свешивались с кровати.
Каждый раз, когда приходил Хейлин, Льюис старался держаться поближе к нему и не сводил с него глаз. Почти все остальное время стареющий ворон проводил в кухне, у батареи. Долгие полеты под вольным небом остались в прошлом, с возрастом Льюис стал домоседом, но все равно приободрялся и радовался каждый раз, когда видел Хейла. Хейлин тоже не забывал о Льюисе и всегда приносил угощение: его любимые крекеры «Ритц».
– Мне снова нужна твоя помощь, – призналась Френни.
