Я бы с удовольствием посидел еще. Но странным образом беззаботность друзей Порсона, их островизм, совсем не по Джону Донну
[7], возымели на меня обратный эффект. Они вытащили на свет поблекшие, залежалые воспоминания; вытащили из тайников памяти, развернули на барной стойке. Ну конечно! Другой вечер, другой район Лондона, Роджер допрашивает Дэвида Рубина, Дэвид Рубин уклоняется.
Нет, мне в этом пабе не место. Я допил, отделался от Порсона обещанием «еще разок заглянуть», долго пробирался мимо приветливых, дружелюбных и довольных жизнью и вышел на мокрую мостовую Фулхем-роуд, дробившую свет фонарей и витрин.
Глава 10
Новости «от Дианы»
К началу лета слухи достигли точки кипения. Гилби выписался из больницы. Один политический обозреватель предрекал, что Гилби скоро вернется в политику. Другие говорили, что ему предложено работать за границей и он согласен. Называли имена преемников — среди них фигурировал и Роджер Квейф, — но выделяла его только одна воскресная газета.
Наша заинтригованность росла по мере приближения момента истины. Мы знали: некоторые слухи — просто бред; некоторые, но не все. Ни Дуглас Осболдистон, ни Гектор Роуз, ни даже сам Роджер понятия не имели, кто эти слухи распускает и на чем они основаны. Родственники Дианы Скидмор и Каро, люди, возведшие осведомленность в род занятий, ничего не могли выяснить, или же собранная ими информация оказывалась шелухой. Ситуация была из тех, когда инсайдеры, подобно обывателям, читают газеты с целью узнать что-то новое; такие ситуации имеют место куда чаще, нежели обыватели полагают.
Роджеру лучше всех нас удавалось сохранять видимость спокойствия. Работу свою в министерстве он выполнял без суеты; отвечал на запросы в палате общин; произнес одну-две речи. Вообще вел себя как хорошо натасканный дублер. За эти непростые для всех нас несколько недель я понял: у Роджера перед нами одно данное природой преимущество помимо самоконтроля. А именно: он умеет казаться беззаботным, когда его гложет тревога, и безобидным, когда за ним — целая коалиция. Как-то вечером, после дебатов, молодой член парламента пригласил нас с Дугласом в «Праттс». Общество в маленькой гостиной, у камина, отличалось напряженностью лиц; выделялся один лишь Роджер. Он сидел себе в уголке и потягивал пиво — крупный, грузный, дружелюбный, в чем-то восторженный, умный, простодушный, заметный, как новичок среди карточных шулеров. По контрасту с коллегами, окаменевшими, отяжелевшими от неизвестности, Роджер казался радостным и довольным жизнью; ни жажда карьерного роста, ни страх за свое будущее не отражались на его некрасивом славном лице.
Уже в июне, после обеда, мне позвонили от лорда Гилби с приглашением. На сей раз я был зван, по словам моей секретарши, к лорду Гилби «в резиденцию». Интересно зачем? Кстати, звонил не Грин, а кто-то, судя по интонациям, из прислуги и про цель ничего не сказал. А еще кого пригласили? О, с секретаршей мне повезло. Она такие мои вопросы всегда предвидела. Она успела позвонить секретаршам Гектора Роуза и Дугласа. Обоих звали; Роуз на заседании и не придет, Дуглас уже выехал.
До Гилби ехать было недалеко — он жил в одной из немногих квартир на Карлтон-хаус-террас. Ехать было недалеко, но ехал я долго. Автомобили ползли, капот к бамперу, на каждом лобовом стекле крест, по Моллу, на прием в дворцовом парке. Кажется, был четверг.
Квартира располагалась на последнем этаже. Мне открыла симпатичная молодая женщина.
— А где мистер Грин? — спросил я.
Мистер Грин, объяснили мне, у лорда Гилби больше не работает.
Леди Гилби приглашена на чай и уже ушла, а лорд Гилби хотел бы видеть меня немедленно. Я застал Гилби вместе с Дугласом возле окна гостиной — того, что выходило на Сент-Джеймс-парк, где буйствовал солнечный свет, блестело озеро, стояли одиночные кудрявые деревья. За парком высились башни и башенки нашего министерства. Внизу шумел Молл; автомобильный поток истончился, но лобовые стекла по-прежнему ярко сверкали на солнце. Прелестный, типично лондонский вид; впрочем, лорд Гилби смотрел без интереса. Меня он приветствовал сердечно, хоть и не улыбнулся.
И пошел к своему креслу. В походке, в том, как он устраивался в кресле, чувствовалось: лорд Гилби контролирует каждый свой шаг; более того — ни один мускул не функционирует без его ведома. Наверно, так он привык за время болезни, выработал условный рефлекс. Или же цеплялся за контроль, иначе навалятся досада и раздражение — их лорд Гилби прятал за гипертрофированным официозом.
— Мне сообщили, сэр Гектор Роуз не может к нам присоединиться, — с сухой учтивостью произнес лорд Гилби. — Я был бы вам крайне признателен, джентльмены, если бы вы взяли на себя труд выразить сэру Гектору мои сожаления. Я пригласил вас, поскольку вы в том числе давали мне советы. С некоторыми из моих коллег я уже имел беседу. — Лорд Гилби, безупречный, моложавый, скорбный, поднял глаза и продолжил: — Хочу, чтобы вы от меня первого узнали. Вряд ли вы поверите, только нынче утром, как раз перед вторым завтраком, я получил письмо от премьер-министра.
И тут самообладание ему изменило.
— Он должен был лично явиться! Лично!
Лорд Гилби с осторожностью, словно боясь перенапрячься, поднял руку и показал на окно, в направлении Даунинг-стрит.
— Здесь близко, — молвил он. — Буквально два шага.
Затем его постиг очередной приступ официоза.
— Хочу заметить, джентльмены, письмо, к чести отправителя, было весьма сердечное.
Ни я, ни Дуглас не представляли, когда начинать соболезновать. А Гилби не сразу перешел к голым фактам. Наконец он произнес:
— Если вкратце, мне дали пинка.
Взгляд его забегал от меня к Дугласу и обратно.
— Я, знаете ли, до сих пор не сумел осознать данный факт.
Очередная стилистическая крайность (каковые крайности характерны для адресатов плохих новостей) показывала, что нежелательное событие еще не свершилось и лорд Гилби планирует вернуться в министерство. В следующую секунду горькая правда снова дала о себе знать.
— Они мне даже не сообщили, кто мой преемник. А ведь должны были совета спросить. Должны были спросить.
Гилби взглянул на нас.
— Кто? Кто меня сменит?
— Не знаем, — сказал Дуглас.
— Если верить газетам, — продолжал Гилби, не скрывая негодования, — они планируют заменить человека моего уровня… — Очень медленно он поднял правую руку до плеча. — …человеком уровня Гриджсона. — Левая рука осторожно, ладонью наружу, двинулась к колену.
Гилби по шажочку приближался к более приятной новости.
— Они, — (после первого упоминания у Гилби язык не поворачивался сослаться на премьер-министра в единственном числе или по фамилии), — предложили мне титул виконта. Похвально, не так ли?
