— Катастрофа номер два, — Снорк помахал тетрадкой. — Буря!
Тетрадь вырвалась, взмыла в воздух и пропала вместе со всеми инструкциями по спасению.
— Ветер отнесёт нас домой! — закричал Муми-тролль. — Он дует как раз в нужную сторону, какая удача!
Ветер бушевал над болотом. Он пытался сорвать шляпу со Снусмумрика, он перевернул Сниффа вверх тормашками и подбросил медаль Муми-тролля в самое небо.
— Я боюсь! — пожаловалась Снорочка. — Держи меня за лапу!
Муми-тролль крепко взял её за лапку. «Вот бы нам сейчас воздушный шар, — подумал он. — И мы полетели бы домой, к маме с папой…»
И тут Хемуль взвыл хуже сирены. Ветер выхватил у него альбом и понёс по воздуху вместе со всеми перевёртками, квартблоками и водяными знаками, а альбом взмахивал страницами, точно крыльями, и становился всё меньше, меньше… Хемуль бросился за ним, подол его платья трепетал и хлопал на ветру. Хемуль трепыхался в воздухе, точно бумажный змей, пока не запутался в кустах. Тогда он натянул на голову подол и утратил интерес к жизни.
Секунду спустя кто-то подёргал его за рукав.
— Оставьте меня, — застонал Хемуль. — Я несчастный хемуль, потерявший всю свою коллекцию!
— Знаю, — сказал Муми-тролль. — Это очень печально. Но нам придётся одолжить у тебя платье. Мы хотим сделать воздушный шар. Нам надо добраться до дома. Ведь скоро прилетит комета! Сними его, пожалуйста.
— Отойди! — взревел Хемуль. — Ни слова о комете! Я ненавижу кометы!
Шторм усилился до десяти баллов. На горизонте появилось чёрное облако в форме спирали. Оно вращалось и становилось всё ближе.
— Снимай платье! — крикнул Снусмумрик. Никто не расслышал, что в точности ответил Хемуль, и к лучшему, потому что это наверняка было не для детских ушей. В следующую секунду все вместе стащили с него платье. Это было очень широкое платье с оборками, видимо доставшееся Хемулю от какой-то тётушки. Осталось только завязать ворот и рукава, и получился превосходный воздушный шар.
Чёрное облако было уже совсем близко.
— Держитесь и не отпускайте! — закричал Снусмумрик. — Полетим за твоим альбомом!
Все вцепились что было сил в оборки платья, и ветер надул его и поднял в воздух, а чёрное облако налетело на болото и подошло, ревя и воя, прямо к ним. Лапы оторвались от земли, стало совсем темно.
И они полетели далеко-далеко на запад, прямо в вечерний сумрак, а потом в ночь.
Около полуночи шторм выдохся и свернулся узлом. Воздушный шар медленно опустился и повис на большом дереве. Все долго молчали. Сжавшись в развилках ветвей, они вглядывались в красноватый лесной сумрак и слушали, как удаляется шторм. Наконец гул смолк, и стало совсем тихо.
— Как у вас дела? — спросил Снусмумрик.
— Я, кажется, здесь, — отозвалась маленькая тень. — Если только это я, а не какой-нибудь хлам, который прилетел вместе с ветром. А я ведь говорил: если что, это вы во всём виноваты!
— Уж конечно ты здесь, — пробурчал Хемуль. — От тебя так просто не избавишься. Не будете ли вы любезны теперь вернуть моё платье?
— Пожалуйста, — сказал Снорк. — Спасибо, что одолжили.
— А где Снорочка? — крикнул Муми-тролль.
— Я здесь, — послышалось из темноты. — И зеркальце уцелело.
— И моя шляпа, — засмеялся Снусмумрик. — И гармошка. И даже перо на шляпе!
Хемуль через голову натянул платье.
— Я вижу, у вас прекрасное настроение, — заметил он. — Ненавижу мятые оборки.
Больше никто не произнёс ни слова. Все заснули прямо на ветвях. И были такие усталые, что проснулись только к полудню следующего дня.
Глава девятая
В пятницу седьмого августа был штиль и страшная жара. Никто не знал, который час, но было ощущение, что проспали они долго.
Комета стала просто огромной и явно держала курс на Муми-долину. Языки пламени вокруг неё побелели и слепили глаза.
Муми-тролль слез с дерева первым. Он осторожно огляделся и принюхался. И закричал:
— А тут всё зелёное! Кругом листья и цветы!
Лес здесь стоял не обглоданный саранчой и выглядел так, как и положено лесу. И казалось, что до дому осталось совсем чуть-чуть.
В этот день вся мелюзга до последнего муравья попряталась по своим норам, а птицы тихо сидели на деревьях и ждали.
— Ну, сестричка, — сказал Снорк, — не хочешь сорвать цветок себе за ухо?
— Спасибо, — отозвалась Снорочка, — что-то не хочется. Мне страшно.
Снифф шёл и думал о котёнке. Кисонька такая маленькая, думал он. Может, она сидит на крыльце? Может, скажет что-нибудь или просто помурлычет? Вдруг она уже забыла его, Сниффа? Снифф всё больше сомневался и нервничал и наконец начал тихонько повизгивать.
— Всё будет хорошо, вот увидишь, — сказал Снусмумрик. — Только иди, пожалуйста, побыстрее. Мы очень спешим.
— Всё спешим да спешим! — не выдержал Хемуль. — Везде суета, шум и никакого покоя!
Он шёл со скорбной физиономией и повсюду высматривал свой альбом. Было жарко, душно, а у них совсем не осталось ни еды, ни питья. Они шли и шли.
«Как странно, когда идёшь и всё время думаешь и думаешь о чём-то одном, — размышлял Муми-тролль. — Мне даже уже мерещится запах свежих булочек». Вздохнув, он продолжал идти. Но спустя мгновение остановился, поднял морду и принюхался. И бросился вперёд.
Лес поредел. Запах свежих булочек становился всё явственнее. И вдруг перед ним открылась Муми-долина, и голубой домик показался — такой же мирный и привычный, как когда они уходили. А в нём мама преспокойно пекла имбирные пряники.
— Мы дома! Мы дома! — закричал Муми-тролль. — Я знал, что всё кончится хорошо. Смотрите!
— Вон мост, про который ты рассказывал! — воскликнула Снорочка. — А вон там, наверное, залезательное дерево. Какой хорошенький домик! И крылечко уютное.
Снифф бросил взгляд на крыльцо. Котёнка не было.
Муми-мама на кухне украшала розовыми взбитыми сливками торт. По краю его вилась шоколадная надпись: «Дорогому Муми-троллю», а сверху красовалась леденцовая звезда.
