– Думаю, брат, Гелерра это уже запомнила, – подала голос Соллей. – Скажи лучше, а о наших… э-э-э… нанимателях ты подумал? И о, гм, бывших союзниках? Они-то, полагаю, сейчас далеко не в восторге.
– Конечно, – пожал плечами чародей. – Благодаря тебе, сестра, договор с ними исполнен в точности. Они получили что хотели. Свой собственный домен, без Хедина, Ракота, Орлангура или же Демогоргона. – Он хихикнул. – Соглашение исполнено до последней буквы в нём, до последней точки. Беспокоиться совершенно не о чем. Осталось лишь решить проблему Неназываемого.
– Ну да, а бывшие союзники, сиречь Дальние? – напомнил Скьёльд. – Едва ли они будут довольны, что мы так воспользовались их, гм, содействием. Ведь изначально мы с ними собирались…
– Об этом, – приятно улыбнувшись, перебил его Двейн, – мы поговорим чуть позже. Не стоит утомлять слух нашей дорогой Гелерры скучными маготеоретическими и маготехническими подробностями.
– Я ничего не выдам, – покраснела адата.
– Конечно, храбрая Гелерра. Но это и впрямь очень сложный магический процесс. Если хочешь, приходи на наш совет, всё услышишь сама. А пока что, как доберёмся, надо вылечить дракона. Надеюсь, сестра Соллей, надеюсь, брат Скьёльд, ваши чары крепки и удержатся – а то неловко выйдет. Проснётся уважаемый Сфайрат, а вокруг – никого. Невежливо-то как!..
– Логично, – пробормотал Скьёльд.
– Главное, – продолжал вещать Кор Двейн, – это проверить соответствие всех величин заданному. Убедиться, что все… отклонения в пределах нами предусмотренного. А после этого мы уже сможем высказать Орлу и Дракону всё, что… что мы уже решили сказать.
– Да, – улыбнулась Соллей. – Только помните, дорогие братцы, – это моё! Никому не отдам! И начну с Дракона. Он любознателен, ему будет интересно.
Гелерра слушала этот малопонятный разговор, и в груди у неё всё холодело. Где она очутилась? Что учинила эта троица? И что будет теперь?
– Ну и про Тень забывать тоже нельзя, – напомнил Скьёльд.
– Никуда наша Царица не денется, – махнула рукой Соллей. – Поверь мне, мы с ней, как-никак, э-э-э, одного пола. За любовника она постарается отомстить.
– А я вот в этом сомневаюсь, – заявил лысый чародей. – Я так скажу – она уже где-то на самом дальнем краю Упорядоченного, обустраивает себе какой-нибудь мирок, будет очередной Тёмной Королевой или там Владычицей, если ей больше нравится.
– Новые Маги так ничего себе и не обустроили, – заметила Соллей. – Болтались, как…
– Как цветок в проруби, – хохотнул Скьёльд. – Так говаривали в моём мире.
– Именно, – резко перебил Кор Двейн. – Болтались, бездельничали, предавались разврату, кровавым игрищам – и ничего не делали. Проклятье, они даже на тёмных властелинов не сподобились!
– Не бросили вызов Новым Богам…
– Ну, не совсем так, насколько я помню, бросали, и не один раз, правда, всё больше исподтишка, прячась за спину легковерных адептов, – поправил сестру Скьёльд.
– Тебе виднее, брат, ты у нас за ними следил. – Волшебница вскинула руки в шутливом «сдаюсь!». – Может, и пытались, да как-то не слишком ретиво. Больше развлекались, если ты меня спросишь.
– Никуда она не денется, – бросил Двейн. – Не о том вы, друзья мои, думаете. Совсем не о том…
…Дорога через Межреальность вся прошла вот в таких вот разговорах.
Гелерра ни о чём не спрашивала, удовольствовавшись ролью молчаливой слушательницы. Порой она ловила на себе короткие и быстрые взгляды Соллей, но старательно делала вид, что не замечает.
Адата пребывала в смущении и растерянности. Богов Хедина и Ракота нет? Куда ж они делись? Владыка Ракот – он ведь был возле Обетованного? И тоже исчез? Не погиб, но… куда-то делся? Как? Куда? Почему?
Когда они добрались до замка, скалы, на которой он парил прежде, больше не было, от неё осталась только верхушка, словно срезанная огромным ножом. Стены и башни выглядели по-прежнему, а вот всё остальное бесследно сгинуло.
Гелерра удивлённо оглянулась на Двейна и остальных, однако они вовсе не казались обескураженными или хотя бы удивлёнными.
– А неплохо выдержал, – самодовольно бросил Кор.
– Вполне, – согласился Скьёльд.
У ворот их встречали – слуги и аколиты, число коих, на взгляд Гелерры, весьма и весьма поубавилось.
Ишь, как бросились-то. На ухо шепчут, на неё, адату, косятся.
Она скрестила руки на груди, заворачиваясь в крылья.
– Идём, – услыхала она негромкий, с оттенком лёгкой усмешки голос Соллей. – Дракон наш, думаю, уже заждался.
…Заждавшийся дракон мирно дремал в своём бассейне, похрапывал, выпуская из ноздрей струйки дыма. Правда, его самого было едва видно – Сфайрат зарос настоящим лесом.
Раскрылись широкие листья кувшинок, масса корней – светлых и тёмных, толстых и тонких – оплела бронированную тушу; под сплошным покровом растительности скрылись раны. Воздух был плотен, с особенным острым запахом, от которого голова у Гелерры закружилась, и полезли такие мысли, что она не выдержала – зарделась.
Нет, подобные мысли посещали её и раньше, когда она служила богу Хедину; когда ей казалось, что он дарит её особым своим вниманием, пока не поняла, насколько ошибается. Но бог Хедин был всегда так… далеко, даже когда шагал с ней рядом. А вот дракон, которого она совершенно не знает, которого, можно сказать, «только что увидела» – он другой. Это точно.
Интересно, какие крылья унаследуют их дети? Её белые – или его чёрные? Или, скажем, девочки будут как она, с пёрышками, а мальчики – с несокрушимой гагатовой бронёй?
Мысль эта так её захватила, что Соллей пришлось слегка дёрнуть её за руку.
– Гелерра, – волшебница улыбалась, в глазах играли смешинки, – тебе нужно будет мне помочь. Пока Кор со Скьёльдом занимаются своим.
Адата густо покраснела, даже прикусила губу от стыда.
– Конечно, досточтимая. Что нужно сделать?..
Сделать потребовалось многое. Нужно было убирать отдавшие все силы и засохшие стебли; подрезать, направлять, подвязывать, удобрять и подкармливать. Потом Соллей возвела глаза к потолку, пробормотала что-то вроде «как там брат это делал?» – и осторожно выпустила на волю чары.
По опутавшим Сфайрата вьюнам прошла короткая дрожь; словно змеи, они задвигались, проникая глубже в рану, да так, что дракон вдруг дёрнулся.
– Ой. – Соллей тоже прикусила губу. – Нет, надо Скьёльда звать. Это его епархия. Сейчас, я сейчас. – И она почти вылетела за дверь.
Гелерра осталась одна. Нет, у неё не опустились руки, и она не застыла, уставившись на Дракона широко раскрытыми глазами. Она как-никак свободная адата, она командовала такими воителями, от которых даже этот великолепный Дракон хорошо, если успел бы убраться живым, с подпалённым только хвостом. Она продолжала работать – большие ножницы так и мелькали. Живые, полные сил стебли быстро занимали место срезанных, на глазах раскрывали молодые листья, пускали белые тонкие корни, проникавшие в глубь раны.
