Впрочем, меня впечатлили не победы в Лиге чемпионов, Кубке УЕФА и чемпионате Португалии. Встретившись с ним, я понял, что он действительно крут. Всего две беседы, которые мы провели тем летом, убедили меня, что я имею дело с тем, кто знает, чего хочет и как этого достичь.
Непоколебимая вера в свои силы – его визитная карточка – оказывает сильное влияние на тех, кто, как он считает, мыслит подобно ему. Он может пугать, но его обаяние абсолютно обезоруживает. Я начал понимать его, когда мы находились в Америке в предсезонном турне. Тренировки были разнообразными и интересными, а его приятный характер давал ребятам чувство комфорта. Несмотря на это, я не был готов к тому, что произошло после одной из них.
Я остался последним в душевой и готовился выходить, как вдруг тренер преградил мне путь. На какое-то время установилось молчание – я ждал, что он сдвинется с места, но он просто смотрел мне в глаза. Я понял, что он хочет что-то мне сказать.
– Все в порядке, босс? – спросил я, думая о том, что же я сделал такого, чтобы привлечь зрителя.
– Ты лучший игрок в мире, – сказал он, не моргая.
Я был немного смущен и абсолютно гол. Как же я уязвим.
– Ты, – сказал он с небольшим нажимом, – лучший игрок в мире.
– Мм. Спасибо, босс, – ответил я осторожно. Мне не было понятно, говорит ли он мне это для поднятия моей самооценки. Я знал, что не являюсь лучшим футболистом на планете, и о том, что он высоко меня котировал, я мог судить лишь по чужим рассказам и его благожелательному тону на тренировках. Он почувствовал недопонимание и объяснился:
– Слушай. Год назад Деку был невероятным игроком, но сейчас он номинируется на «Золотой мяч». Почему, как думаешь? А я скажу. Год назад он был тем же игроком, что и сегодня, но сейчас он победил в Лиге чемпионов и чемпионате Португалии с «Порту» и доказал, что он один из лучших. Ты столь же хорош, как Зидан, Виейра и Деку, и все, что тебе нужно – выигранные трофеи. Понимаешь?
– Да, босс.
Я понимал, что он имеет в виду, но чувствовал себя неловко. Мне хотелось выйти из душа и как можно быстрее рассказать кому-нибудь о нашем разговоре. Он поднял меня на новый уровень, и я почувствовал мощнейший приток уверенности. Остаток дня я летал как на крыльях и позвонил маме, чтобы передать слова Моуринью.
– Ну да, – сказала она невозмутимо. – Я давно знаю, что ты лучше всех.
Мне казалось, что во мне три метра роста, и в следующие несколько дней я тренировался интенсивнее, чем когда-либо. Все, что бы я ни делал – пасы, удары, даже удары головой! Первый матч под руководством нового наставника мы играли против «Селтика» в Сиэтле. Город переживал самое засушливое лето за 83 года, и когда я выходил на замену в перерыве, воздух раскалился до 40 градусов.
Ничего страшного, это не проблема для лучшего футболиста мира – да вот только я играл бездарно. Я отдавал неточные пасы, вступал в несвоевременные стыки и чувствовал себя вяло. С поля я уходил с мыслями о том, какой я кретин. Я не мог посмотреть в глаза тренеру. Как бы я смог? Он сказал мне, что я лучший в мире, а я сыграл как любитель. Он не произнес ни слова – до следующего года, когда мы поехали в Нью-Йорк для подготовки к новому сезону. Он подошел ко мне во время тренировки.
– Эй, Лэмпс. Помнишь игру против «Селтика» прошлым летом? – спросил он.
– Да, я сыграл как д***мо, правда?
– Так точно, ты не мог на два метра пас отдать.
Мы посмеялись, и он положил руку мне на плечо.
Командного духа и единения при Моуринью было в избытке. Если бы я получал фунт каждый раз, когда меня спрашивали, в чем секрет его успеха, возможно, у меня хватило бы денег, чтобы заплатить ему за ответ. Все, что я могу сказать – он интуитивно понимает, как устроены люди, какие мечты и устремления ими движут и как высвободить эту энергию и встроить ее в победную формулу. Не было какой-то одной особой вещи, никакой магии, превращающей все в золото, – напротив, дело было в мелочах – например, организации командного круга в раздевалке перед выходом на поле. Перед той первой игрой с «Селтиком» ко мне подошел Джей Ти и сказал:
– Тренер хочет, чтобы я собрал всех в круг и обратился к ним с предматчевой речью. Что я им, блин, скажу?
– Без понятия, – беспомощно ответил я. – Не уверен, что мне нравится эта идея, это неловко. Черт, слава богу, что ты первый.
– Да, но ты будешь следующим, и нам лучше разобраться с этим, придурок!
– Слушай, это всего лишь «Селтик» и предсезонка. Это мелочи. Сегодня мы просто пытаемся войти в ритм.
– Да не важно, друг, говорю тебе, он хочет начать сейчас.
Единственное, в чем мы были уверены, так это в том, что «речь» должна заканчиваться вопросом «Кто мы?» и ответным хором: «Челси!» Когда пришло время этого мероприятия, идея все еще казалась странной. Джей Ти проявил себя отменно. Он отлично всех настроил, произнеся целую проповедь на тему побед, щедро сдобренную матом. Мои выступления были не такими впечатляющими, но эта традиция пошла всем нам на пользу и стала основой для нашего братства.
Всего за несколько недель присутствия в наших жизнях Моуринью превратил нас из группы талантливых игроков, способной выигрывать трофеи, в команду, которая не удовлетворится меньшим. Я не был удивлен. С того самого дня, когда я увидел его общение с прессой в первый день работы в «Челси», я знал, что в нем есть что-то, что выделяет его среди всех остальных.
Командного духа и единения при Моуринью было в избытке. Если бы я получал фунт каждый раз, когда меня спрашивали, в чем секрет его успеха, возможно, у меня хватило бы денег, чтобы заплатить ему за ответ.
Это мнение явно не разделяли игроки сборной, представлявшие другие клубы. Спустившись в столовую, за каждым из столов я услышал обсуждение выступления Моуринью. Его бахвальство, очевидно, произвело на всех впечатление, и я сразу понял, что мой новый тренер завладел всеобщим вниманием. Многие игроки спрашивали меня, видел ли я своего нового наставника по телевизору. Дальше следовал вопрос: «Кем он, блин, себя возомнил?»
Этот отклик меня не задевал. Их реакция была понятна – в конце концов, она была такой же, как и у всех остальных – но меня привлекают люди с характером, и я не испытывал страха. На том этапе меня волновало лишь то, как он видит меня. До назначения Моуринью считалось, что его сменит Дидье Дешам, который очень тепло обо мне отзывался – и у меня закрадывались эгоистичные мысли о том, что это, возможно, делало его лучшим кандидатом. Моуринью, напротив, хранил молчание.
Однако я готовился к его приходу. Мой приятель-журналист позвонил мне за пару дней до объявления и сообщил о назначении. Хорошо. Он четко выражал свои мысли, отлично держался на публике и, конечно, только что выиграл Лигу чемпионов. Мне оставалось лишь дождаться, когда я смогу с ним поговорить. Долго ждать не пришлось: после обеда ко мне подошел Эрикссон и сказал, что новый главный тренер «Челси» прямо сейчас едет в Манчестер, чтобы со мной встретиться. «Значит, все-таки не ты, Свен», – подумал я мимолетом.
