Еще одним исключительным футболистом был Пол Скоулз. Он был одним из лучших игроков, что я видел, и на каждой тренировке выкладывался больше всех. Он всегда готов обострить ситуацию быстрым и точным пасом и бьет с разрушительной силой. Возможно, он бьет лучше всех в мире. Играя на позиции атакующего полузащитника, я смотрел на него и думал, смогу ли я когда-нибудь достичь такого уровня. Был период, когда он не мог забить за сборную, и из этого делали проблему. Забивая много, ты сам копаешь себе яму – я и сам пострадал от этого. От тебя ждут голов, хотя у тебя и близко нет такого количества моментов, как у некоторых нападающих, испытывающих голевую засуху.
Меня называли неэффективным только из-за того, что я не забивал в отдельно взятом матче – игнорируя мой вклад в общий успех. В расстановке сборной Англии Скоулзи выступал на вершине ромба, а Никки Батт – в его основании. Однажды, когда я еще играл за молодежку, Питер Тейлор подозвал меня и сказал, что видит меня игроком опорной зоны.
– О чем ты? Я не хочу там играть, это противоречит моим инстинктам. Я люблю ходить вперед и атаковать – такой уж я игрок, – ответил я.
– Нет. Тебе нужно стать игроком оборонительного плана и, может быть, иногда атаковать из глубины. Тебе нужно задуматься, где ты лучше раскроешь свой потенциал.
Я уже знал, что я атакующий хавбек. Возможно, глядя на Скоулзи, Тейлор думал, что я не смогу потеснить его в основе и смена позиции поможет мне. Но я совершенно не хотел играть в опорной зоне и был решительно настроен стать игроком, которым всегда хотел быть.
Между моими первым и вторым матчами за сборную прошло три года, поэтому времени задуматься о перспективах у меня хватало. Стиви Джеррард тогда был еще не столь опытен, но в моих глазах уже был достоин твердого места в основе. Бекхэм был капитаном и играл отлично, и в общем, были моими главными конкурентами. Я знал, что они лучшие игроки в Англии, и чтобы добиться своего, мне нужно доказать свою силу. Меня это не страшило, хотя тогда я понял, что игра за сборную еще более переменчива, чем игра за клуб. Она может быть как лучшим, что с тобой случалось, но может стать и худшим. Мало что может сравниться с хорошим выступлением за свою страну. Однако тебе часто приходится играть против более слабых соперников, и если ты позволишь себе расслабиться хоть на минуту, можешь поплатиться.
Мы часто играем против команд, которых, по мнению болельщиков, мы должны разнести, вроде Македонии, Словакии или Лихтенштейна. Это вызвано тем, что об их игроках и тактике мало что известно. Они часто оказываются гораздо сильнее, чем представляется зрителям. Я могу понять ожидания, вызванные нашим подбором игроков, но футбол сборных сложнее, чем «сильная команда обыгрывает слабую». Фанаты находятся на взводе с первых минут и гонят тебя вперед, чтобы ты забивал голы и играл красиво – но реальность такова, что тебе нельзя раскрываться, иначе соперник этим обязательно воспользуется. Примерами могут служить наша домашняя ничья 2:2 с Македонией и игра со Словакией на «Риверсайде».
Меня раздражает, когда люди говорят или пишут, что Англия должна уверенно обыгрывать ту или иную команду, потому что современный футбол работает не так. Мои иностранные тренеры и партнеры по команде научили меня тому, что нужно быть умнее, чем соперник. Когда я играл за «Вест Хэм», я еще мог согласиться с прямолинейным воинственным настроем – шашки наголо. Эта тактика позволит вам обыграть многих, но хорошая команда вроде Бразилии или Аргентины вас просто разорвет.
Вы знаете, чего ожидать от сильных сборных, но я хочу сказать, что менее именитые команды можно охарактеризовать, приведя примеры игроков, которые отлично смотрелись в сборной, но совсем не впечатляли в премьер-лиге. Причина в том, что футбол сборных более медленный и более заточен на технику. Вам нужно обладать отличными навыками и сильным духом, чтобы преуспеть.
Благодаря тем летним играм я почувствовал себя гораздо увереннее, и когда дело дошло до матча с Хорватией, я сгорал от нетерпения. Это можно было заметить по тому, как я вышел на замену вместо Никки Батта и забил свой первый гол. Игра соперника не впечатляла, но мало что может сравниться с чувством, которое ты испытываешь, когда бьешь с 20 метров и знаешь, что мяч попадет в ворота. Это чувство еще слаще, когда ты носишь футболку с тремя львами. Ну и что, что это лишь товарищеский матч? Я открыл счет голам за сборную, и моя вера в собственные силы укрепилась к матчу с Македонией.
Мы часто играем против команд, которых, по мнению болельщиков, мы должны разнести, вроде Македонии, Словакии или Лихтенштейна. Они часто оказываются гораздо сильнее, чем представляется зрителям.
В этот раз я должен был играть на вершине ромба, что бывает довольно тяжело. Приходится много времени проводить спиной к воротам, подбирая мяч и связывая партнеров по атаке. Игра под нападающими считалась вотчиной классических «десяток» – тех, кто по сути является нападающим, но может не только забивать. Лучший пример – Диего Марадона, которого я считаю лучшим игроком в истории. Я не Марадона, как когда-то заметил Харри, но у меня есть кое-что другое – способность играть из глубины и приходить в штрафную в нужное время, чтобы нанести удар.
В Скопье я чувствовал себя несколько изолированно, но, в целом, играл нормально. Но, очевидно, тренер считал по-другому – меня заменили в перерыве. Я одинаково ненавидел уходить с поля в любой момент матча, но это было просто унизительно. Мы проигрывали в один мяч, и Эрикссон решил внести коррективы. Он выпустил Руни, и мы одержали победу 2:1. Я радовался победе, но был опустошен из-за замены. После матча Эрикссон заявил, что я играл хорошо, но ему было нужно рискнуть и отыграться. Это было разумной идеей, но меня совсем не утешало. Однако, когда мы летели домой, меня поддержал капитан сборной.
До этой минуты мы с Бексом особо не общались, и когда я только начал вызываться в сборную, я перед ним благоговел. Я был еще очень молод, а он – состоявшаяся суперзвезда. Эта отстраненность сохранялась какое-то время. Но когда я сидел в самолете, прокручивая в голове все детали игры, стараясь понять, что я сделал не так, ко мне подошел Бекс и спросил:
– Ты в порядке, Лэмпс?
– Да. В порядке. Я рад, что мы победили, но замена меня немного взбесила, – ответил я.
– Понимаю тебя. Не расстраивайся сильно, ты хорошо играл. У тебя в «Челси» и сборной все отлично. Такое бывает – замены в международных матчах делаются гораздо легче. Не парься сильно, у тебя все впереди.
Мы поболтали несколько минут, но меня ободрили не столько его слова, сколько сам факт того, что он попытался мне помочь. Он отнесся ко мне по-доброму и поддержал меня – возможно, на правах хорошего капитана. Как и я, от природы он очень застенчив, но теперь лед между нами был растоплен, и я ощутил себя причастным к сборной. Я был благодарен за заботу и наконец-то почувствовал себя частью команды.
Через 4 дня я поучаствовал в игре с Лихтенштейном, в которой мы ожидаемо победили, хотя и получили дозу критики за то, что забили всего дважды. Но уже в следующий свой призыв я понял, какие громы и молнии могут обрушиться на игрока сборной. Новость была абсолютно неожиданной и имела серьезные последствия.
