— Боевое до начала турнира запрещено, как заметил этот мессир, — проворчала я. — Поэтому у них пока лишь травматическое.
Брок на мое заявление фыркнул и, кажется, даже скупо улыбнулся.
— Чему радуешься? — сварливо заметил шкура.
— Чему-чему… Думал, придется от пульсаров на арене уворачиваться, а вышло, что даже полетаю… Может, собственным драконом обзаведусь… — чуть мечтательно, словно вживаясь в роль по Станиславскому, выдал Брок.
— А, ну раз дракона собственного заимеешь, это, конечно, меняет дело, — с издевкой парировал Йон.
В их милый мужской разговор вклинился голос драконоборца:
— Эй, как там тебя звать, ведьмин супружник?
— Брок.
— Просто Брок?
— Нет, Брок Типо-о-графский, — выпалила я первое пришедшее на ум, чем в очередной раз поставила в тупик драконоборца, да и не его одного. Дракон, который по моей милости стал то ли подобием графа, то ли представителем рода Офсетной Печати, тоже с интересом воззрился на меня.
— А я Лекса Типографская, — с этими словами я с энтузиазмом схватила руку Умара, мстительно цапнув ту, которую чародей только что вправил, и затрясла. — Искренне не рада нашему знакомству, но, как говорится, вежливость-то никто не отменял.
В этот миг я увидела чернявую макушку, и не просто увидела, но и узнала ее обладательницу — Ярика.
— В знак примирения я готова выдать вам предсказание на ближайшее будущее, причем совершенно бесплатно. Буквально через пару минут вы встретите свою судьбу. Она черноволоса, молода и ярка. И ее имя — ей под стать. Такое же яркое и жгучее.
Хотела добивать: «А нам уже пора», — но Умар меня опередил:
— Если думаешь улизнуть, рыжая, то знай: твой Брок живым с небес не вернется, а ты станешь моей.
Йон расплылся в улыбке: уж кто-кто, а перевертыш прекрасно знал, что грозить дракону облаками — все равно что сумоисту пироженкой. Впрочем, шкура предпочел оставить эти знания при себе.
Дракон же смерил блондина взглядом и наконец заметил мою активную жестикуляцию за спиной противника. А потом узрел ту особу, на которую я активно указывала. Он тоже узнал Ярику и, бросив сухое:
— Увидимся в небе! — развернулся и зашагал прочь.
Когда мы уходили, маг казался жутко довольным. Ровно до тех пор, пока на все загоны не прозвучало звонкое девичье:
— Господин Умар!
Ярика пошла в атаку. Я лишь усмехнулась: ведьма не ведьма, а предсказание-то точное!
Когда же мы пробрались к зрительским рядам, я, оглядевшись, спросила:
— Ну что, уходим?
Оборотень с драконом слаженно кивнули, но, увы, выполнить задуманное не получилось: невидимый барьер не выпускал Брока за ограждение. Как выяснилось, участники боев не могут покинуть пределы ристалища, не сразившись со своими противниками. Был, конечно, и другой вариант, но мне не хотелось тащить на себе драконий труп. Опыт транспортировки полудохлого ящера уже имелся, но повторять его с абсолютным мертвяком я как-то не стремилась.
— Вот скажи мне, на кой нужно было лишь ослаблять путы на этих пойманных? Не мог сразу всех отпустить, и летели бы они…
— Это однозначно расценили бы как провокацию со стороны драконов, а мир между нами и людьми и так слишком шаткий.
— А так, значит…
— А так, значит, решат, что маги недостаточно сильны, чтобы быть наездниками, — припечатал Брок.
Загудели трубы, оповещая, что скоро начнется турнир. У меня от плохого предчувствия засосало под ложечкой.
Сначала сражались на арене. Организаторы этого «мракобесного и непотребного», как судачили в толпе, а значит, дюже интересного магического мордобоя не стали тратиться на песок для арены, решили, что грязь мягкая, целебная и самое главное — не стоит и гнутой медьки. Потому и оставили ее, родимую. За что получили сердечное спасибо от всех участников турнира, которые после завершения боев снаружи напоминали элитных хряков на поросячьем курорте. То бишь были вымазаны целебной и смягчающей удары жижей с ног до головы. А особо счастливые, те, кого противники носом повозили по чудесному грунтовому покрытию, — еще чуточку напоминали хряков и изнутри.
Когда же первая часть сражения закончилась, герольды объявили, что вот прям сейчас зрители увидят небывалое зрелище: маги-самоубийцы на загривках ящеров, в смысле отважные герои укрощают драконов.
Брок, подмигнув мне и похлопав побратима по плечу, бросил:
— Ну я пошел, встретимся у леса, за городом, — и, не позволив мне сказать ни слова, потопал к загонам.
— Волнуюсь за него… — Я повернулась к Йону.
Шкура обнял меня, но отчего-то скидывать руку оборотня с плеча мне не хотелось, хотя жест и вышел фривольным. Будь рядом лиса — обязательно на это фыркнула бы. Но Патрикеевна затерялась где-то в толпе еще при входе на ристалище.
— Не переживай. Это остальные будут скакать, как на диких лошадях без седла. Брок же поедет на закорках у родича. Ничего с ним не случится. А нам надо пробираться поближе к выходу…
Зачем — спрашивать я не стала. И так очевидно: это зрители думают, что их ожидает укрощение драконов. А на деле — если Брок все сделал верно, ящеры поскидывают седоков и будут таковы. Но как сам ящер думает выкрутиться из этой ситуации? Хотя ему виднее, о чем договариваться с сородичем.
Над ареной пронесся оглушительный крик, и драконы, выпустив струи пламени, взмыли в небо.
ГЛАВА 10, она же вопрос десятый:
— Что для вас самое главное в жизни? А в смерти?
То, что полет на загривке дракона — не увеселительная прогулка, стало понятно уже через пару мгновений, когда один из ящеров, совершив несколько кульбитов в воздухе, начал стремительно набирать высоту. При этом крылатый плевать хотел (как в переносном, так и в прямом смысле этого слова — огнем) на понукания и попытки мага-наездника натянуть силовой аркан. Толпа слаженно ахнула, когда дракон, перекувыркнувшись в воздухе и зависнув на пару секунд брюхом вверх, резко ударил крыльями и сбросил с себя седока. Освободившись, угольно-черный ящер свечкой взмыл ввысь.
Чародей полетел вниз, суматошно размахивая руками.
В голове пронеслась мысль, что я вижу последние секунды жизни молодого, еще сильного и здорового мужчины, который в панике инстинктивно пытается схватить руками воздух. Но нет, оказалось, в свободном падении, когда небо и земля меняются местами за долю секунды, колдун не истерил, а умудрялся кастовать заклинание.
Он успел. Замер в воздухе, завис всего в двух локтях над грязью арены. Его тело, уже сгруппировавшееся, приготовившееся принять удар, повисло будто на тросе. Но едва зрители выдохнули, как второй дракон, на этот раз аметистовой масти, на бреющем полете буквально причесал брюхом толпу, в панике брызнувшую во все стороны. Лишь выставленный в последний момент щит того самого лысого седобородого мага чудом спас сотни жизней.
