— Где ты это взяла? — требовательно спросил он.
— От пажа его величества. Он проспал и должен был спешить в ветряной порт. Так как мы друзья, он попросил меня доставить это сообщение за него.
Калар покачал головой.
— Ты уверена в том, что это не провокация?
— Да, мой лорд.
Калар побарабанил пальцами правой руки по столу.
— Никогда бы не подумал, что Гай вступит в союх с Аквитейном. Он же его ненавидит.
— Гай нуждается в нем, — пробормотала Ладья. — В данный момент. Нужда может превзойти ненависть
Сердце Ладьи забилось чаще — последние слова были произнесены с оттенком горькой иронии. Впрочем, Калар этого не заметил. Барабанная дробь по столу усилилась.
— Еще год приготовлений, и я сокрушу его за пару месяцев.
— Он вполне может отдавать себе отчет в этом, милорд. Он стремится спровоцировать вас на преждевременные действия.
Калар бросил взгляд на свои пальцы, и дробь медленно затихла. Затем он сложил сообщение пополам, потом еще раз и еще, глаза его сузились, а губы сложились в хищную улыбку.
— Действительно. Я — медведь, которого он приманивает. Но Гай слишком самонадеян и всегда таким был. Он считает, что ему известно всё.
Ладья кивнула, ни говоря ни слова.
— Ему предстоит узнать, что этот медведь намного крупнее и опаснее, чем он полагает.
Он встал, позвонил в колокольчик, затем вызвал фурий, чтобы открыть ближайшиий шкаф, достал из него десяток свернутых карт и бросил их на стол.
— Передай мои слова полководцам: время пришло. Мы мобилизуемся и выступаем в течение недели. Скажи своим людям возобновить давление на Курсоров.
Ладья склонила голову.
— Да, милорд.
— А ты… Для тебя у меня особое поручение. Я хотел заняться этим лично, но… пусь это будет месть по доверенности.
— Стедгольдер? — тихо спросила Ладья.
— Сука из Кальдерона, — поправил ее Калар, повышая голос.
— Да, милорд, будет сделано.
Она прикусила губу.
— Милорд… могу я?…
Калар жестом указал на дверь в противоположном стене кабинета, ведущую в комнату для чтения или личных встреч. Ладья пересекла кабинет, открыла дверь и попала в небольшое, роскошно меблированное помещение с богатым коврами.
Маленькая девочка с блестящими черными волосами сидела на полу с молодой служанкой и играла с куклами. Когда дверь открылась, служанка бросила взгляд, встала, поклонилась Ладьеи и ушла, ни сказав ни слова.
— Мама! — закричал ребенок с ликованием. Она встала и бросилась к Ладье, которая поймала свою дочь и заключила в плотные объятья.
— Я соскучилась по тебе, мама.
Ладья прижала её еще крепче, и горькие слезы побежали, несмотря на ее решимость не плакать.
— Я тоже соскучилась по тебе, Маша.
— Уже время, мама? — спросила её дочь.
— Мы уже сейчас можем ехать в деревню и заводить пони?
— Пока нет, но скоро, малышка, — прошептала она. — Скоро, я обещаю.
Маленькая девочка посмотрела на неё огромными глазами.
— Но я скучаю по тебе.
Она прижала к себе малышку, чтобы не видеть боль в ее глазах.
— Я скучаю по тебе. Я очень сильно по тебе скучаю.
Ладья ощущала присутствие Калара позади себя, в дверном проходе. Она обернулась к нему и посмотрела на него, стараясь не встречаться с ним глазами.
— Мне очень жаль, малышка. Не в этот раз. Мне нужно уже идти.
— Н-но ведь ты только что пришла? — воскликнула Маша
— Что мне делать, когда ты мне нужна, а я не могу тебя найти?
— Не волнуйся.
Калар сказал Ладье мягким, нежным голосом расходящимся с жестким блеском в его глазах.
— Я прослежу за тем, чтобы дочь моей верной слуги была в безопасности. Я тебе обещаю. Я очень высоко ценю твою преданность
Ладья отвернулась, встав между Машей и Каларом. Она обняла плачущую дочку, и горькие слезы ярости побежали по ее лицу.
Она услышала, как Калар развернулся и пошел в свой кабинет, посмеиваясь на ходу.
— Больше, чем он рассчитывал получить. На самом деле гораздо больше.
Эрен сидел за шатающимся столом в бунгало со стенами с открытыми проемами, пот капал с его носа на лежащие перед ним бухгалтерские книги, бисеринки пота были и на кожаном рабском ошейнике, тонкой полоской проглядывающем из-под тонкой рубашки. На Закатных Островах было очень жарко летом, хотя, спасибо великим фуриям, тепло наконец-то начало уходить. Жуки роились вокруг головы Эрена, и крохотные ласточки, залетая через широкие проемы, хватали их. Его руку периодически сводило судорогой, заставляя откладывать перо, которым он писал. Как только он положил перо, смертельно бледный худой человек появился в дверях.
— Эрен! — рявкнул он, злобно выделяя имя, — кровавые вороны, я не для того покупал тебя, чтобы ты сидел и пялился в окно.
Обладавший вспыльчивым характером, Эрен оценил мысль о том, чтобы сломать шею идиота, как весьма заманчивую, но курсор не мог позволить таким мыслям помешать исполнению его обязанностей. Его задание состояло в том, чтобы оставаться невидимым на Закатных островах, наблюдая, слушая и посылая отчеты на материк. Он вновь взял в руки перо, склонил голову и произнес так кротко, как только мог:
— Да, господин Уллус. Прошу прощения. Я просто разминал пальцы.
— Разомнешь их на виселице, если я еще раз застану тебя бездельничающим! — ответил Уллус и направился к шкафу с грязными стаканами и дешевым ромом. Мгновением позже он уже усердствовал над тем, чтобы сделать бокалы еще более грязными, а ром — еще более дешевым, так же как и во все предыдущие дни, пока Эрен корпел над нескончаемой бухгалтерской книгой.
Спустя какое-то время в комнату вошел человек. Он не был крупным, но имел тот облик худого, потрепанного человека, который у Эрена ассоциировался с пиратами, что терроризируют торговые суда, а затем прячутся в многочисленных укромных уголках Закатных Островов. Его одежда говорила о длительном воздействии соли, ветра и солнца, к тому же он носил как трофеи несочитающиеся безделушки — непременный атрибут успешного пирата.
И еще… Эрен нахмурился и не поднимал глаз от книги. В целом мужчина не выглядел, как пират. Большинство из них внешне неаккуратны, недисциплинированны и с плохими манерами. Этот человек выглядел осторожным и здравомыслящим. Он двигался как профессиональный боец, полностью расслабленный и сдержанный. Эрен рассудил, что он все-таки не пират, скорее наемный убийца, который продает смерть за золото, если цена подходящая
Уллус поднялся на ноги и зашатался на каблуках, пытаясь удержать равновесие.
