Тави посмотрел на небо над головой, в котором разливалось море звезд.
— У вас было когда-нибудь плохое предчувствие? Как будто вот-вот случится что-то плохое?
— Бывает. Обычно из-за плохого сна или вообще безо всякой причины.
— Тави покачал головой.
— Нет. Это не совсем то, что я имел в виду. — Он нахмурился, глядя на звезды. — Я просто знаю это. Так же как знаю, что вода мокрая, что дважды два — четыре. И это не связано со страхами или суевериями. Это просто факт. — Он прищурился. — Вот такое чувство вы когда-нибудь испытывали?
Магнус молчал довольно долго, задумчиво глядя на огонь, его металлическая чашка не позволяла увидеть выражение его лица.
— Нет, — в конце концов сказал он. — Но я знаю человека, у которого это было раз или два.
Когда Тави понял, что больше Магнус ничего не добавит, он спросил:
— А что, если случится сражение, Маэстро?
— Что, если и так? — ответил Магнус.
— Я не уверен, что готов.
— К этому нельзя быть готовым, — ответил Маэстро. — Действительно готовым. Вояки старой закалки частенько хвастают, что скучали во время большинства сражений, но, поверь мне, каждый раз это так же страшно, как и впервые. Это то, что ты и должен испытывать.
— Ну, у меня было не так уж много практики, — сказал Тави.
— Думаю нет, — сказал Магнус. Он покачал головой и отвел глаза от огня. — Лучше дать отдохнуть моим старым косточкам. Да и тебе тоже, парень. Завтра ты присоединишься к Легионам.
Глава 4
Они достигли тренировочного лагеря Первого Алеранского Легиона в середине дня. Тави потеребил в руках несколько упавших на воротник черных кудрявых волос и провел рукой по жесткой щетине "ежика", оставшегося на его голове, и посмотрел на Макса.
— Я просто не могу поверить, что ты сделал это, пока я спал.
— Правила есть правила, — парировал Макс благочестивым тоном. — Кроме того, если бы ты не спал, то ты начал бы ныть по этому поводу.
— Я думал, это личное дело каждого солдата, — сказал Тави.
— Солдата — да, сэр. Но вы — офицер, сэр.
— Который должен быть примером во всем, — пробормотал Магнус, — как во внешнем виде, так и во всем остальном.
Тави бросил в сторону Магнуса сердитый взгляд и подтянул свободную куртку из тяжелой жесткой кожи, которая могла защитить от скользящего удара лезвием. Куртка была темно-синего цвета в отличие от светлой туники под ней. На нем была легионерская портупея с клинком, и, хоть он и привык к оружию большего размера, стандартный армейский клинок чувствовал себя комфортно в его руках, особенно после занятий с Максом и Маэстро.
Лагерь легиона был точно такого же размера, как и крепость Гаррисон, и Тави знал, что на то есть свои причины: все лагеря Легиона создавались по одному образцу с целью облегчить любому офицеру, курьеру или любому другому служащему, по воле службы занесенному в чужой лагерь, ориентирование на месте в любом лагере, а также помочь ополчению, призванному в ряды армию влиться в дисциплинированные ряды Легиона.
Тави осознал, что Гаррисон был в общем-то стандартным лагерем Легиона, в котором камень заменил брезент и дерево, казармы заменили палатки, каменные стены и бойницы заменили деревянный частокол. В его расположении пребывало намного меньше людей, чем могло бы. Несмотря на то, что Лорд Ривы утверждал, что это связано с тем, что Бернард установил дружественные отношения с Маратами на сопредельных территориях, Тави полагал, что это скорее связано с перегонкой денег из военного бюджета Ривы на другие цели
Земля вокруг лагеря за последние несколько недель была тщательно утоптана тысячами марширующих ног. Густой травяной покров, привычный для долины, был стерт, и только в некоторых местах начал восстанавливаться. Тави даже сейчас видел сотни тренирующихся людей и несколько когорт новобранцев в коричнево-золотых туниках, которые они должны были носить, пока не заработают доспехи. Они несли большие деревянные подобия реальных щитов, только тяжелее, чем настоящие, а также деревянные колья, длиной сходные с боевыми копьями Легиона. Каждый рекрут, естественно, нес собственный клинок, у марширующих людей было на лице написано, что они не очень довольны тем, как проводят время. Тави поймал несколько недовольных взглядов, когда они проезжали мимо марширующих новобранцев, бодрые, свежие и праздные в сравнении с ними.
Они въехали в ворота, которые были бы восточными в Гаррисоне, и были остановлены парой людей, одетых в амуницию ветеранов легионеров. Они были старше новобранцев снаружи и неряшливее их. Обоим неплохо было бы побриться, а когда Тави приблизился к ним, то понял, что и помыться.
— Стой, — протянул первый, всего лишь несколько годами постарше Тави, повыше, поплотнее и с небольшим животиком. Он наполовину зевнул, наполовину сказал. — Имя и цель визита, пожалуйста, или ступай своей дорогой.
Тави натянул поводья в нескольких футах от часового и вежливо кивнул ему:
— Сципио Руфус, из Ривы. Я прибыл служить как подтрибун Трибуны Снабжения.
— Сципио, не так ли? — протянул легионер. Он вытащил клочок бумаги из кармана, очистил от чего то похожего на хлебные крошки и прочитал. — Третий подтрибун.
Он покачал головой: — Честно говоря, мы вряд ли нуждаемся в Трибуне, не говоря уж о трех подтрибунах. Ты очередная головная боль, маленький Сципио.
Тави посмотрел на ветерана и прищурился.
— Разве капитан Цирил давал вам разрешение не соблюдать протокол о рангах, легионер?
Второй легионер подошел поближе. Он был пониже, покоренастей и, как его партнер, с животиком, говорящим о минимуме упражнений и любви к пиву.
— Что это у нас здесь? Один из гражданских щенков решил, что он лучше, чем солдат, потому что он один раз обошел вокруг розария с Легионом, никогда не покидавшим свой город?
— Всегда так, — протянул первый и продолжил глумиться над Тави. — Прошу прощения, сэр. Вы что-то спросили? Если и так, то что-то более важное выбило ваш вопрос из моей головы.
Не говоря ни слова, Макс спешился, достал короткий тяжелый жезл из своей седельной сумки и приложил им первого по переносице с такой силой, что тот подлетел и упал спиной в грязь.
Второй охранник неуклюже схватил свое копье, наконечник которого наклонился в сторону невооруженного Макса. Юноша схватил его одной рукой, блокируя, как будто наконечник уперся в камень, и швырнул второго часового в деревянный частокол с такой силой, что он закачался. Часовой ударился и упал, и прежде, чем он смог подняться, Макс направил тупой конец копья под подбородок и ударил. Меньший часовой издал сдавленный звук и застыл, распластавшись на земле.
— Сэр, — лениво протянул Макс, обращаясь к Тави. — Вы должны простить Нонуса, — надавив и заставив того издать квакающий звук, — и Бортуса тоже. Макс пнул под ребра первого часового.
