Маркус двинулся в город. Он значительно вырос за те два года, что Первый Алеранский использовал его в качестве оперативной базы.
Фактически, южная часть города была заново отстроена из булыжника и превращена в крепость, выдержавшую две свирепых атаки элитных канимских воинов, и в два раза больше набегов их завывающих рейдеров — прежде, чем капитан взял на себя инициативу и начал переломное сражение с канимскими захватчиками, преподав им достаточно жестокий урок, чтобы научить их держаться подальше от Элинарха.
Улицы были запружены беженцами из оккупированной территории на юге, и на рынках цены на продукты питания поднялись до возмутительного уровня — еды просто не хватает, а спрос поднял цены до небывалых высот.
Маркус прошел через все это, не замедляя шаг. Никто не мешал его движению. Хотя он не был высоким мужчиной, и выглядел не намного более грозно, чем любой другой легионер, толпа, казалось бы, чувствовала его волю и решимость. Люди просто растекались с его пути.
Маркус достиг квартир командования как раз, когда копыта начали выбивать ритмичную дробь по брусчатке. Полудюжина маратских ауксилариев Первого Алеранского ехала по улице, расчищая путь для капитана и посла маратов, вернувшихся раньше с их ежедневной прогулки, и еще шестеро замыкали шествие.
С тех пор как смертоносные канимские убийцы, которые стали известны как Охотники, попробовали испытать свою удачу против капитана и его женщины, молодой человек никогда больше не оставался без присмотра.
Маркус нахмурился. Сингуляр капитана, его личный телохранитель, которого, как правило, редко можно было увидеть дальше нескольких шагах от его спины, по-прежнему отсутствовал в лагере.
Не было никакого объяснения почему, или где пропадал этот человек. Однако Маркус не собирался интересоваться у капитана по этому вопросу.
Как Первое Копье — старший центурион Легиона, он имел практически неограниченный доступ к командной структуры, по сравнению с любым другим рядовым солдатом Первого Алеранского, но даже его сравнительно широкие полномочия имели пределы, и он не собирался превышать их.
Это могло заставить людей задавать опасные вопросы.
Маркус отбросил неприятный ход мыслей и беспокойную дрожь, которая скрутила его желудок, когда он позволил себе задуматься над этим.
— Маркус, — сказал капитан. Они обменялись быстрыми приветствиями. — Что вы слышали?
— Только что прибыл, сэр, — ответил Маркус.
Капитан кивнул.
— Я послал приказ подготовить ауксилариев к выезду, как и Воронов Битвы.
— Уже сделано, сэр, — сказал Маркус.
— Молодец! — ответил капитан Маркусу с короткой усмешкой, поразительно похожей на мальчишескую. Спустя два года даже Маркус иногда забывал, каким молодым капитан был на самом деле.
Его достоинство, мужество и ум вели теперь уже бывалый Легион через смертельную войну маневров с беспощадным врагом, и он стоял на передовой и в центре, перед лицом опасности, рядом со своими людьми на каждом шагу этого пути.
Они любили его за это. Молодой капитан занял пост командира так естественно и так умело, как если бы он был рождён для этого.
Что вполне естественно, потому что, собственно, так и было.
Желудок Маркуса скрутило снова.
Ему было легче думать о нём, как о капитане. Кем бы ни стал молодой человек со временем, сейчас он был капитаном — и капитаном, достойным преданности Маркуса.
Достойным его уважения. "Достойным твоей честности", — прошептал ядовитый голосок в его сердце.
— Пошли, — сказал капитан, и его взгляд, и его мысли были сфокусированы на командном штабе. — Если Эрен вернулся так скоро, значит, у него что-то неотложное. Давай выясним, что именно.
Валиар Маркус, чьё настоящее имя было не Валиар Маркус, последовал за Капитаном Руфусом Сципио, чьё настоящее имя было не Руфус Сципио, в укрепленное каменное здание командующего, борясь с внезапным предчувствием, что дни, когда ему нужно было притворяться кем-то ещё, практически сочтены.
* * *
Исана, стетгольдер Долины Кальдерон, скривилась, когда фургон врезался в ухаб на дороге, и она поставила кляксу на цифре в столбике чисел, которые подсчитывала на маленьком наколенном столике.
Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание и успокоиться, решительно напоминая себе, что её недовольство вызвано долгими неделями труда и путешествий, а не бездарностью строителей фургона, погонщика запряжённого в него скота, или инженеров, которые первоначально проложили дорогу.
Она потянулась за чистым листом бумаги, но обнаружила, что в деревянном ящике пусто.
— Майра, — обратилась она к дочери кучера повозки, — у тебя есть ещё бумага?
— Да, миледи, — раздался молодой женский голос. Фургон скрипнул, когда кто-то завозился на переднем сиденье, затем занавески, загораживающие вход в заднюю часть фургона, раздвинулись, и появилась худенькая, кудрявая милая девочка, протягивающая новую пачку.
— Благодарю тебя, дитя, — сказала Исана, беря бумагу.
— Не за что, миледи, — сказала, сияя, Майра. — Вы знаете, что мы сейчас на территории беженцев? Охранник показал мне и отцу то самое место, прямо здесь, на дороге, где произошло это страх-жение с канимами.
— Сражение, дорогая, — поправила её Исана. — Да, я знаю, что время от времени на обоих берегах реки идут бои.
Майра кивнула, её тёмные глаза стали внимательными, а юное лицо серьёзным.
— Этот караван очень важен, ведь правда, миледи?
Исана начала испорченную страницу заново. Рвение, которое она чувствовала в девочке, было подорвано ощущением медленно нарастающей тревоги, Исана чувствовала эти эмоции так же ясно, как чувствовала свою собственную утомленную раздражительность, благодаря постоянному, тихому присутствию своей водной фурии, Рилл.
— Да, это так, — сказала она, сохраняя уверенный и спокойный тон, чтобы успокоить ребенка. — Именно поэтому мы так хорошо защищены. Продовольствие и припасы, которые мы везем беженцам, помогут им пережить зиму.
— А без этого они бы голодали, — сказала Майра. — Мы помогаем им.
— Именно, — согласилась Исана.
— И все это благодаря вам! — воскликнула девочка.
Степень такого упрощения была ошеломляющей, но было мало смысла пытаться объяснить это дочери извозчика.
— Поставки и деньги пришли от большого количества знатных и щедрых граждан, — ответила она. — Лидеров Лиги Дианы. Я всего лишь организую все это.
Майра нахмурилась.
— Но папа говорит, что без вас, все эти старые курицы ничего бы не сделали!
Отчасти верно, хотя она вряд ли хотела бы оказаться той, кто назовет, скажем, Леди Плациду старой курицей. Но Исане удалось превратить публичные выступления, которые она должна была давать как постоянный союзник Леди Аквитейн в Лиге Дианы, в нечто гораздо более полезное, чем просто канал для жажды власти ее покровительницы.
