– Думаете, врать буду, что в институт поступала? – усмехнулась Василиса. – Куда мне, даже в Пачулках наших несчастных – и то еле трояки натянули. В актрисы тоже не пыталась. Знаю, таланта нету, а за жалкий эпизод с каждым спать – у меня принципы есть.
– Это хорошо, что у вас есть принципы, – сладким голосом откликнулась ведущая. – Скажите, вот ваш поезд прибыл на вокзал. Что было дальше? С чего началась ваша жизнь в столице?
– Ну, сначала все сурово: сняла койку в общаге за триста рэ. Комната на восьмерых, туалет на этаже. По ночам узбеки ломятся. Раздавала рекламки, «бутербродом» ходила для шиномонатажа.
– «Бутербродом»? Это какие-то секс-услуги? – немедленно встряла теледива.
– Секс-услуги – это «столик» называется, – парировала Василиса. – А «бутерброд» – работа приличная. На пузе и спине надо рекламу таскать. Холодно, жарко, дождь – все равно стой. Денег крохи, матери послать нечего.
– Тяжело приходилось? – «Психоаналитик» старательно изобразила сочувствие.
– Ну, я ж какие-то пути все время искала! – приосанилась участница шоу. – Приехал к нам один бизнер покрышки менять, на меня глаз положил. И в секретарши взял.
– А вы умеете печатать, знаете иностранные языки?
– Да какие там языки, – отмахнулась девица. – Я по другому делу секретарша была. Кофе сварить, ну, и сами понимаете, что еще.
На большом мониторе отражался рейтинг героев. Василиса сидела к нему спиной, но Митрофанова прекрасно видела: эсэмэски в ее защиту лились ручейком, и он медленно, но неуклонно становился похожим на реку.
Народ не осуждал – искренне сочувствовал.
– Вот, блин, Сонечка Мармеладова! – прошептала Митрофанова.
А жених – тот практически соколом выглядел. Неприкрыто гордился, что вытащил свою возлюбленную из болота.
– Как вы познакомились с Николаем? – продолжила ведущая.
– Я топиться шла, – сообщила Василиса.
– Зачем?
– Бизнюк мой корешей созвал в сауну. На терки. А мне велел, чтоб я каждого из них обслужила. Ну… как женщина. Причем непотребно. Хоть так, хоть сяк, хоть во все места разом. На хор, короче, думал поставить. А я девка, что ли, продажная? – насупила брови с искренним гневом. – Вот и ушла от него.
Студия – безо всякого сигнала – зааплодировала. А девушка в мужском костюме вкрадчиво произнесла:
– Вы соглашались спать со своим работодателем, но вы не проститутка, верно я поняла?
– Верно, – горячо согласилась Василиса. Убежденно добавила: – Да вы хоть кого спросите, кто Москву покоряет! Начальникам давать всем приходится. Но за деньги или там с толпой – это надо вообще быть без принципов.
– Я поняла, – сочувственно кивнула ведущая. – Пробиваться всегда тяжело. Но давайте дадим высказаться и второй стороне. В нашей судии – гость, приехал к нам из Москвы. Иван Викторович! Тот самый, как говорит Василиса, бизнюк.
– Ой… – Героиня зажала ладошкой рот.
– Вы не хотите с ним увидеться?
– Да он сейчас врать про меня будет! – с возмущением выкрикнула девушка.
– Ничего. Мы быстро разберемся, кто из вас врет, – заверила психоаналитик.
Жека подал сигнал аплодировать, и из-за кулисы явился рыхлый, нездорово бледный, с парой волосинок на лысине экземпляр. На Василису едва взглянул. А вот ведущей преданно улыбнулся.
– Садитесь, пожалуйста, Иван Викторович. – Девушка указала на соседний диванчик. – И расскажите нам, за что именно вы выгнали Василису.
– Да деньги она воровала. Бумажник вообще не оставь, – доверительно произнес рыхлый. – Причем внаглую тащила. Не пятисотку там, не тысчонку – десятку могла стырить, а потом глазами хлопала: ты, мол, сам потерял.
– Да что ты гонишь! – взвилась героиня шоу.
Но к ней немедленно кинулись двое охранников. Сели по обе стороны. Один что-то шепнул – девушка умолкла.
– Расскажите, пожалуйста, про пятерых ваших коллег. Вы правда заставляли свою секретаршу вступить с ними в интимные отношения?
– Да не заставлял я, – хмыкнул Иван Викторович. – Она сама просилась.
– Ты че несешь, козел?! – снова взорвалась Василиса.
– Да ты за деньги на что угодно готова, – с презрением парировал бизнесмен.
– А сам? Что ли, бесплатно сюда пришел? Сколько тебе заплатили, чтобы меня помоями облил?
– Верный способ себя обелить – начать обвинять другого, – усмехнулась телевизионная красавица. – Однако в нашем распоряжении есть видеозапись. Давайте вместе ее посмотрим.
Свет мигом погас, на заднике сцены обнаружился большой белый экран. Качество съемки неважное – как всегда бывает с камер видеонаблюдения, но покорительница столицы Василиса – она сидела на коленях у Ивана – узнавалась прекрасно.
Надя снова покосилась на Николая. Тот сейчас выглядел будто ребенок, у кого только что отняли долгожданный новогодний подарок.
– Не во всем ты ему покаялась, – злорадно заметила Митрофанова.
Перевела взгляд на Диму, но в его лице увидела не злость, а сочувствие.
А эротично шелестящий голосок Василисы на экране вопросил:
– Ванюша! Подумай сам: зачем тебе девочек звать? Я и сама твоих друзей развлеку. Хоть язычком, хоть любым другим способом. Ты мне только дай по десятке за каждого – и все довольные уйдут, сам увидишь. Что для тебя полтинник? А я мамке пошлю, ей совсем худо.
Иван с экрана грубо хохотнул:
– Дорого просишь, цыпа. Зачем мне пятьдесят косарей распылять? Сейчас кризис. Цены упали. Я девок – самых разных – по трешке сниму. Оно и мужикам интересней, когда ассортимент.
– Ванечка, – молитвенно сложила на груди руки, – да что они могут, эти твои колхозницы! А я, сам знаешь, кого хочешь на седьмое небо унесу!
– Ладно, Василиска. Уговорила. Полташку не дам, но тридцать отслюню. Но только старайся – чтобы все счастливыми ушли!
Экран погас.
– Монтаж! – хрипло выкрикнула Василиса.
Ведущая реплику проигнорировала. Обратилась к бизнесмену:
– Зачем вы сделали эту запись?
– Да я в своем кабинете всех пишу, – пожал плечами тот. – Мало ли, зачем пригодится.
– Спасибо, Иван, – улыбнулась ведущая.
Повернулась к Василисе:
– Вы многое рассказали своему жениху. Но сейчас он узнал о вас кое-что новенькое, не так ли?
Надя снова обернулась на Николая. Тот смотрел на Василису не с ненавистью – с искренней, мальчишеской обидой. Глаза влажные, по щеке катится слезинка.
Однако рейтинг пары – самое удивительное! – продолжал расти.
А Василиса вырвалась из лап охранников, бросилась на колени, эффектно проехалась на них точно до края сцены, воздела руки вверх, словно героиня оперы, завыла:
