Едва Федор Матвеевич включил свой клип, главврач молвил:
– Где-то я видел этого гражданина.
– «Свадьбу навылет», наверно, смотрите, – усмехнулся Федор Михайлович.
– Точно! – Савелий цепко взглянул на экран, свел к переносице брови. – И чего ты от меня хочешь?
– Да предсказатель мой уверяет, что болен человек. Серьезно. – Психиатру вдруг стало стыдно за свои антинаучные методы.
К счастью, Савелий Юрьевич – далеко не молодой докторишка-агностик. Насмехаться не стал. Попросил перемотать в начало. Просмотрел самым внимательным образом, только после изрек:
– На нем пахать можно. Минута в ледяной воде и никакой одышки дорогого стоит.
– Инкубационный период у того же ВИЧ – до трех месяцев, не мне тебя учить.
– Ну, настолько глубоко я заглянуть не могу, – развел руками Савелий Юрьевич. – Только ты сам хотя бы на его ногти посмотри. Чистюля. Педант. Такие в случайные половые связи крайне редко вступают. Потенциальные вичевые совсем по-другому выглядят.
– Значит, сбой случился у моей Ванги бородатой, – вздохнул Федор Матвеевич.
– Может, и сбой. Но давай на всякий случай просветим его, – предложил Савелий Юрьевич. – На другой предмет.
– Как?
– Полисмена нашего главного попрошу. Пусть его по базам пробьет.
– Вряд ли что даст. Шоу на всю Россию идет, конкурс был мощный. Анатолия, прежде чем взять, наверняка тысячу раз проверили. И по медицине, кстати, тоже.
– Паршивые овцы везде проскакивают. Помнишь, какого-то парня из «Дома» за наркотики посадили? Давай и мы преступника выявим. С помощью твоего предсказателя. Прославимся заодно, – подмигнул главный врач.
И щедро сдобрил дымящиеся чайные чашки коньяком.
* * *
После второго конкурса Надя с Димой мигом вылетели из первой тройки и теперь болтались то на последнем, то на предпоследнем местах. Хотя сама Митрофанова считала – она повела себя безоговорочно хуже всех.
Вторая пара – тоже кандидаты на вылет – те хотя бы публику повеселили. Участвовали в «могильном» конкурсе, упали оба, девица бесконечно долго визжала, потом забилась в дальний от трупа угол и начала повторять, будто пластинку заело: «Я сплю. Мне все это снится». А ее спутник после нескольких безуспешных попыток выбраться принялся вопить: «Я сдаюсь! Выпустите меня отсюда!»
Вроде бы ясно, кого выгонять, но в поддержку комической пары тоже присылали эсэмэски. То ли по приколу, то ли из жалости.
За голосованием зрителей можно было наблюдать на сайте «Просто the best» в режиме онлайн. Данные менялись каждые полчаса, и Надя совершенно извелась, наблюдая, как их пара то взлетает на предпоследнюю строчку, то грохается вниз, на вылет.
Полуянов (хотя и декларировал постоянно, что «Свадьба навылет» – пустая трата времени и вообще издевательство) тоже занервничал. Вместо ужина ушел бродить в ночь, под дождь. Вернулся – первым делом посмотрел обновленные рейтинги. Они с отрывом в тысячу голосов стояли последними.
И тогда Дима мрачно сказал:
– Тебе, Надька, каяться надо!
Она взглянула затравленно:
– Дим! Да я что угодно сделаю, только прости меня.
– Да не мне кайся!
– А кому?
– Перед людьми челом бей.
– Как?
– Интернет нынче правит миром. Срочно в соцсети пиши. Во все. В моем блоге выступишь. Кудряшова своего попроси. И для «Молодежных вестей» дашь душераздирающее признание. Только безо всякой логики. Начнешь оправдываться – мол, все равно ничем помочь не могла, – вообще распнут. Ключевые слова: ничего не соображала. Не помню, как убегала. Бес вел. Простите. А я под твой плач Ярославны научную базу подведу. Мол, состояние аффекта. И почему девчонок не берут в спецназ.
– Все решат, что я полный ноль, – вздохнула Надя.
– Ничего. Зато нулей всегда жалеют. А у тебя еще будет шанс себя проявить.
И Митрофанова под чутким руководством будущего супруга написала покаянное письмо. Отправила Артему. Разместила в «Одноклассниках», «Фейсбуке», «В Контакте». Не сомневалась: виртуальных друзей у нее с гулькин нос, и это выступление никто не заметит. Потом выпила четыре таблетки валерьянки, бросила на столе неубранную посуду и отправилась спать.
А утром Полуянов – ночная птаха – с хитрой улыбкой спросил:
– Знаешь, сколько народу тобой возмущены?
– Вся страна.
– Нет. Только пятьдесят четыре человека. А как думаешь, сколько ты собрала лайков?
– Ноль.
– Тоже нет. Почти десять тысяч.
– Да ладно! У меня всего сто подписчиков!
– Они делали перепосты. Артем в твою честь выступил. Ну, и я ссылки давал. Плюс материал написал срочно в номер. Завтра выйдет. Еще тысяч триста народу прочтет.
– Димка, спасибо тебе! – бросилась на шею.
– Но за всей этой суетой я забыл, что на столе остывало мясо.
– И что? – Счастливая улыбка сползла с лица.
– Его кто-то унес, – виновато развел руками.
Надя всплеснула руками:
– Крысы! Какой кошмар!
И начала спешно натягивать одежду:
– Я прямо сейчас пойду к Жеке. Пусть он дает мне крысид. Откуда хочет берет!
– Иди, – улыбнулся Полуянов. – Похоже, в шоу мы остаемся. И эти твари дома нам ни к чему.
* * *
Надя явилась из штабной избы безо всякого крысида, но с растерянным лицом:
– Дим, ужас! Через полчаса съемки!
Полуянов любовался обновленными рейтингами – их пара теперь находилась на почти конкурентоспособном, шестом месте. Обернулся к подруге, хладнокровно спросил:
– И что на этот раз?
– Слухи жуткие, – вздохнула Митрофанова. – Но точно никто не знает. Кандидатка наук уверяет – будет детектор лжи. Причем если соврешь, током долбанет. А Василиса подслушала – в роддом едем.
– Куда?!
– Соревноваться, кто быстрей младенца запеленает. Мамаши детьми рисковать отказались, но нам вроде обещали отказников дать.
– Ты в это веришь? – усмехнулся Полуянов.
– Я просто ничего хорошего не жду, – мрачно отозвалась Митрофанова.
– И зря боишься. Я детей пеленать умею.
– Ну-ка, поподробнее! – сдвинула брови Надя.
– Нам прапорщик в армии говорил, когда портянки учил вязать: «Вот так и с младенцами надо!»
Надя улыбнулась:
– А я на куклах тренировалась. Значит, справимся!
Однако их вообще никуда не повезли. Жека обежал дома, предупредил:
