– И что? Нашли чего-нибудь?
Этого Галя не знала. Но зато она знала, что всех лечащих врачей, которые занимались тремя похищенными пациентами, по очереди вызывали на допрос. И с заведующим полицейские беседовали. И с главврачом. И особенное внимание они уделили соседям похищенных.
– А так как соседка Бориса была ты, то тебя они и искали. Где ты была?
– Искала Бориса.
– И как?
– Пока глухо.
– Ты завтра никуда не исчезай. Полицейские очень хотели с тобой поговорить. Да и тебе это будет не вредно.
– Тебе откуда знать?
– Так ты же у нас девушка незамужняя, – прямо сказала Галя, – а оба полицейских парни интересные, из себя видные, и, мне кажется, тоже холостые.
– Да ну тебя! – отмахнулась Катя, заметив, что официанты стали разносить горячее.
Весь интерес Кати сосредоточился на ужине. Но Галя была другого мнения. И она еще несколько раз сурово повторила Кате, чтобы та не смела завтра никуда убегать. И Кате пришлось пообещать, хотя она сильно сомневалась, что сможет сдержать свое обещание. Все-таки Ольге Семеновне она дала слово много раньше. И значит, если ее расследование того потребует, то Катя наплюет на все и отправится на поиски неуловимого Шевцова. Несмотря на происки Иваныча, который лишь пообещал Кате открыть место схрона беглеца, да обманул, Катя боевого настроя не теряла. Был у Кати в запасе один план, где можно попробовать его еще поискать.
А пока что девушка нуждалась в отдыхе. Она пошла к себе, чувствуя, что от усталости у нее даже пол под ногами ходуном ходит. Она уже не думала ни о каком возможном покушении на ее особу. Катя сегодня целый день прошаталась по улице, если бы кому-то пришло в голову повторить попытку прикончить ее, это можно было бы осуществить с легкостью.
И все же некоторый страх по мере того, как Катя приближалась к своему номеру, в ней все же появился. И чем меньше было расстояние, тем больше места в ее душе захватывало это неприятное чувство. Катя даже подумала, а не попросить ли ей для себя другой номер, но тогда надо было сделать это еще утром, когда она обнаружила у себя в подушке пулю. И тогда же надо было заявить в полицию. И почему она этого не сделала?
– Нет, сейчас уже поздно что-либо предпринимать. Пойду, и будь что будет.
Войдя к себе в комнату, Катя не стала зажигать свет, а сразу же с размаху плюхнулась на свою кровать. Плюхнулась и тут же сразу вскочила.
– А-а-а! – Нечеловеческий вопль огласил комнату, а потом, отразившись от потолка и стен, он вернулся к Кате и почти контузил ее.
Девушка сама не помнила, как оказалась на полу. Кажется, когда она плюхнулась на кровать, под ней что-то вздыбилось, и Катя полетела сначала вверх, а потом вниз, на пол. Определенно, происходило что-то неладное. Уяснив это, Катя попыталась сбежать, но ее остановил знакомый голос:
– Кто здесь?! Кто это? Катя, это ты?
И девушка замерла.
– Ольга Семеновна? Это вы?
– Я!
Вспыхнул свет. И Катя обнаружила перед собой свою городскую соседку. И вовсе ей голос знакомым не показался. Это и впрямь была ее хорошая знакомая Ольга Семеновна, сына которой Катюша прошляпила.
– Что вы тут делаете?
– А как ты сама думаешь? – вздохнула женщина. – Мой сын пропал. Целый день по городской квартире мечусь и все об одном и том же думаю. Где он? Что с ним? Я просто не могла выносить этой неизвестности. И приехала сюда, где все случилось. Разве непонятно?
– Это-то мне как раз понятно. Что вы делаете в моей постели?
– Разве это твоя постель? Это же кровать Бориса. Сын подробно описывал мне, как вы поделили кровати.
Поделили! Ну, можно сказать и так. Хотя вообще-то Борис сразу же заявил, что он будет лежать на дальней от окна кровати, потому что из окна ему дует и он может простудиться. Из окна и впрямь дуло, особенно если в общем коридоре открывали окна на проветривание. Тогда из-за неплотно прикрывавшейся двери начинался настоящий сквозняк. Но это случалось редко. И Кате почему-то показалось, что Борис специально устроился подальше от окна, чтобы иметь возможность гонять свою помощницу, заставляя ее то открывать, то закрывать окно, до которого ему было далеко, а ей рукой подать, но все же для этого нужно было подняться.
Но рассказывать это все матери Бориса она не стала, а вместо этого сказала:
– Ольга Семеновна, вы не подумайте, что я вам не рада. Просто это так неожиданно.
– Что?
– Ваш приезд.
– Или то, что Бориса украли?
И Ольга Семеновна заплакала:
– Господи, Катя! Ну, скажи ты мне, кому он только мог понадобиться?
Это был настоящий крик души. И в то же время очень справедливый вопрос. Действительно, кому мог понадобиться больной человек, инвалид? А два инвалида? А три? И с какой целью? Зачем похищать немолодых, некрасивых и, увы, совсем не здоровых людей?
– Знаешь, что мне умные люди подсказали? Пошукай, говорят, Семеновна, в интернете. Там в этом интернете каких только пакостей не насмотришься. Есть разные шоу, в которых уродцы принимают участие. Поищи, может, где-то своего Бориса и увидишь. Как ты думаешь, а?
Катя пожала плечами.
– Никаких ярко выраженных физических отклонений у Бориса нету. Было бы у него четыре ноги или две головы, я еще понимаю, могли его пригласить в такую труппу. А так… Кому там могут быть интересны его внутренние болячки?
– Скажешь тоже, четыре ноги, – отмахнулась Ольга Семеновна. – Что? Разве и такое бывает?
– Бывает.
– Нет, у моего Бореньки ножки ровные, крепкие. Если бы он в восемьдесят втором под машину не попал, был бы совсем здоровый мальчик.
– Боря стал инвалидом после аварии?
– А я тебе разве не рассказывала? Да, тогда в нашу семью горе вошло. Бореньку-то своего я родила поздно, мне уже сорок два года было, по тем временам совсем старуха. Врачи даже настаивали, чтобы я аборт сделала. Мол, у такой старой женщины не может здоровое дитя родиться. А ведь родился! Мы с мужем на сыночка нашего нарадоваться не могли. Да только недолго радовались. Умер муж мой. Вдвоем мы с Боренькой остались. Ему пятый годочек всего шел, но по тем временам вроде как взрослый. В садик его определили, я на работу пошла. Потом школа, Боря на продленке, я на работе. Только стала я замечать, что неопрятный мой мальчик какой-то стал. И в тетрадках вместо четверок и пятерок все больше тройки, а то и двойки. И табаком вроде бы от него попахивать стало. Всего двенадцать лет пацану, откуда куреву взяться? Я его расспросила, он мне и признался, что дружит теперь с компанией, в которой есть старшие мальчики, они и курят.
Катя сонно кивала. Ее и так-то тянуло в сон, а от монотонного голоса Ольги Семеновны становилось совсем невмоготу. Но Ольга Семеновна не замечала, что ее приятельница клюет носом, и продолжала свой рассказ:
