Вот скажите, что ей, трудно было запечь курицу человеку? Ничего там особенного делать не нужно. Помыть, натереть птичку солью и перцем, а в животик положить два-три зубчика чеснока, последний можно даже не чистить, все равно при запекании запах выйдет наружу и пропитает собой всю тушку. Вот и все, дел на три минуты.
И ведь мама Сипягина даже объясняла Кате, как у нее получается подавать на стол такую румяную снаружи и одновременно нежную и сочную внутри курочку. Всего-то и нужно, что поставить в духовой шкаф под курицу емкость с водой, кастрюлю или даже просто банку или глубокую жаропрочную миску. Можно сказать, женщина поделилась с потенциальной невесткой самым сокровенным, передала ей рецепт семейного счастья. А Катя ни разу не удосужилась им воспользоваться. Покупала в фастфуде готовые куриные крылышки, острые и перченые настолько, что после них долго во рту бушевал пожар, а бедняга Сипягин жаловался на жуткую изжогу и пил горстями таблетки.
Так почему же Катя ни разу не приготовила домашнюю курочку, о которой Сипягин все время мечтал? Что ей мешало? А мешали ей лень-матушка и врожденное разгильдяйство. К чему напрягаться? К чему стараться? Все и так хорошо идет. И Катя наивно полагала, что всегда будет только получать, ничего не давая взамен кроме своего присутствия, которое само по себе должно было делать мужчину счастливым. Так оно поначалу и было. Кате даже казалось, что они оба и впрямь счастливы. Но, видимо, это ей только казалось.
– Ладно, чего уже теперь былое вспоминать, – вздохнула она. – Сипягина не вернешь. И никогда мне уже не узнать, как он на самом деле ко мне относился.
Сегодняшнему ее звонку он явно обрадовался. Но учитывая тот градус алкоголя, который в нем присутствовал, он мог точно так же обрадоваться и любой другой бабехе, которая бы разнообразила своим присутствием его пьянку.
Завладев смартфоном, Катя заторопилась прочь. Больше ей тут делать нечего. И так она уже задержалась сверх меры. И наследила, надо полагать, тоже. Так что если полиция сумеет идентифицировать ее по отпечаткам, то вопросов будет не избежать. Правда, Катя не помнила, чтобы оставляла в полиции свои отпечатки, но кто их знает. Смартфон нынче реагирует на отпечаток пальца, брелок от сигнализации на машине тоже, может быть, полиция давно уже располагает полной базой данных всех жителей, включая новорожденных? И просто из деликатности не ставит население в известность? Тогда Катины дела плохи.
– Остаться, что ли, и вызвать полицию?
Но при мысли, что ей придется задержаться в этой квартире еще невесть на какой срок, а потом давать показания, заново переживая все случившееся, Катя похолодела. Нет, она просто не может этого сделать. Когда-нибудь потом, возможно. Но только не сейчас!
– Нет, не хочу. И потом, я же ничего не видела!
Уже на пороге комнаты ее внимание привлек к себе участок пола, который располагался под тем шкафом, который она передвинула к окну. Сам участок был несколько темнее паркета в комнате. И в этом не было ничего удивительного, потому что под шкафом паркет был прикрыт от воздействия солнечных лучей и не успел выгореть. Но почти точно посредине него имелся еще один светлый прямоугольник. И он почему-то привлек к себе внимание Кати. Она сама не понимала, почему этот кусочек пола так сильно ее заинтересовал. Но она пришла, наклонилась и с удивлением обнаружила в паркете ровную едва заметную щель, которая шла по периметру всего светлого участка пола. Катя постучала и услышала именно тот звук, который и ожидала. Звук, словно бы там под полом была пустота.
– Это крышка! А там под ней тайник! Вот интересно!
Конечно, Кате захотелось заглянуть в тайничок. Во-первых, потому что просто интересно. А во-вторых, Сипягин был отнюдь не бедненьким, и вполне могло оказаться так, что в тайничке он держал какой-нибудь прощальный подарок для Кати. Неспроста ведь он рассказывал, как любит ее и как горевал, когда они расстались. Да, Катя была просто обязана заглянуть в тайник.
– Но как же мне его открыть?
Катя надавливала, нажимала, терла и стучала. Нет, напрасно. Крышка приподниматься упрямо не желала. Пришлось сходить на кухню за ножом и, просунув тонкое лезвие в щель, попытаться приподнять крышку. Сначала казалось, что крышка успешно приподнимается, но, поднявшись на несколько миллиметров, она уперлась во что-то и никак не желала подниматься дальше. Может, другая на месте Кати и отступилась, но только не Катя. Препятствия ее лишь еще пуще раззадорили. Она уже и забыла, как совсем недавно тряслась от страха, и теперь думала лишь о том, как бы ей добраться до содержимого тайника под полом.
Очень кстати она вспомнила, где у Сипягина хранился ящик с инструментами. Не то чтобы Сипягин был такой уж любитель хозяйничать и мастерить. Просто набор подарил ему кто-то из многочисленных приятелей на очередную днюху. Набор был хороший. Катя прямо облизнулась, когда увидела, какие отличные инструменты достались тому, кто ими никогда не станет пользоваться. Только молотков там было три штуки, все разных размеров. И долото. И киянка. И отвертки простые и крестовые. И моток шпагата. И уровень, да не простой, а электронный. И даже электролобзик имелся, которым можно было и досочку отпилить, и узорчик вырезать.
Правда, из трех молотков сейчас в наборе оставалось всего два. Самый большой куда-то делся. Но он Кате был и не нужен.
Кроме всего прочего в наборе имелся рашпиль, которым и завладела сейчас Катя. С помощью ножа она слегка приподняла крышку, потом просунула в образовавшуюся щель рашпиль, надавила и убедилась, что щель увеличилась настолько, что туда можно уже сунуть напильник. И вот этим напильником как рычагом Катя и поддела крышку.
– Крак!
Внутренний механизм, удерживающий крышку на месте, не выдержал Катиной настойчивости и сломался. И Катя получила доступ к содержимому тайника.
Ах, если бы она знала, как опасно совать свой нос в чужие тайники! Как опасно совать свои загребущие ручонки туда, куда не просят. Знай это Катя, наверное, бежала бы она из этой квартиры бодрой рысью. Но ничего этого она не знала. И поэтому была очень довольна и собой, и собственной смекалкой, позволившей ей заглянуть внутрь тайника и ознакомиться с его содержимым.
Глава 5
Первым, что бросилось Кате в глаза, были деньги. Тугие пачечки денег, перехваченные резинками. Тут было много денег, и все разные. И наши российские рубли. И доллары. И евро. И японские йены. И швейцарские франки. И еще какие-то деньги, названия которым Катя не знала, но нашла их вид очень приятным для глаза.
– Оч-чень симпатичная коллекция, – пробормотала она. – Ну, просто очень.
Бумажных денег было много. Но сколько бы их ни было, а все равно это просто бумага. Истинную цену во все времена имело и имеет лишь золото. И оно имелось тут, и в приличном количестве. Несколько золотых слитков, общей массой с килограмм, и россыпь золотых монет, запаянных в прозрачные чехольчики. Рука так и тянулась вскрыть их, пощупать, полюбоваться жирным блеском этого металла без всяких помех и преград.
