Бесцеремонно вырвав из Жениной хватки Василису, танталовец с силой дернул молнию на куртке девушки, чуть не выдрав ее.
Именно принуждение превращает секс в насилие, путешественника – в беженца, занятие нелюбимым делом – в рабство. Даже самое хорошее событие для человека может превратиться в испытание, если нет возможности сказать – «я не буду этого делать».
В попытке вырваться Титова ударила сталкера локтем в живот, за что тут же поплатилась. Боец схватил девушку за волосы, намотал их на кулак и заставил обратить взор на Женю.
– Если ты будешь сопротивляться, все это отразится на твоем друге, поняла? – А потом он обратился к своему приятелю: – Рубик, проведи для дамы демонстрацию.
– С радостью! – ответил тот и ударил прикладом Фролова в живот.
Пилот согнулся от боли пополам, вытер выступающие слезы и тяжело задышал. Несмотря на худощавое телосложение, сил юнцу не занимать. Знал, как и куда бить.
– Не трогай ее!
Превозмогая боль, Женя ринулся к девушке, но был остановлен ударом под ребра. Завалившись на бок, пилот быстро поднялся на колени, но лишь для того, чтобы от удара ногой в грудную клетку завалиться на спину.
Взвыв от бессилия, Титова закричала, будто в этом лесу кому-то могло быть до них дело.
– Заткнись ты уже! – Танталовец ударил девушку по лицу, разбив губу.
Титова пережила уже много бед и готова была перенести еще столько же, но она не согласна была на то, чтобы ее честь пострадала. Слезы на ее лице быстро смешались с кровью из разбитой губы, и Василиса подавилась вязкой жидкостью с металлическим привкусом. Она вырывалась, а все ее сопротивление отражалось на Жене, стоически выдерживающим удар за ударом. Он терпел, потому что знал, ради чего и ради кого это делает. А разве дорогой тебе человек – не уважительная причина, чтобы выдержать все трудности? Титовой было больно смотреть на пилота, но она знала, Женя хотел бы, чтобы у нее был шанс на спасение.
– Не дергайся! – потребовал танталовец, прислонив к горлу девушки нож.
Неизвестно, сколько ненависти вызвал в девушке этот поступок сталкера, но она снова попыталась вырваться, а после неудачной попытки укусила мужчину за ладонь, в которой он держал холодное оружие. Прокусив кожаную перчатку, Титова сжала зубы и отчетливо ощутила, как откусила кусок мяса. Заорав от боли, сталкер оттолкнул от себя Василису, и та упала на землю, в полуметре от своего рюкзака.
Расстегнув его, девушка успела ухватиться за оперение стрелы и вытащить ее, но большего не дал ей сделать сталкер. Он обрушил сокрушающий удар ногой в грудь Василисы, завалив ее на спину.
– Только шевельнись!
Ударив носком ботинка по щеке, сталкер навалился на девушку, выбив из ее легких кислород.
– Не хочешь по-хорошему – будет по-моему! – Резким движением танталовец разорвал свитер на Титовой.
Сталкер прижимал девушку к земле и смотрел на нее жадным и ненавидящим взглядом, вызывая у Титовой уже не страх, а отвращение. Именно ненависть к своей жертве и затуманила рассудок бойцу. А ненависть худший советчик, от нее может и прибавляется сил, но взамен теряются внимательность и сосредоточенность. И от взгляда уходит много важных деталей. Сталкер поплатился за свое неумение держать эмоции в узде. Собрав все силы, девушка перехватила стрелу и вонзила ее в бок сталкера.
Десяти секунд, ставших последними в его жизни, сталкеру так и не хватило, чтобы понять, как настигла его столь страшная смерть. Он покрывался ледяной коркой, громко кричал и был лишен возможности двигаться.
Оставив сталкера умирать, Титова ринулась к Жене, но тот справился без чужой помощи. Прогремевший выстрел прошелся эхом по лесу и потерялся, преодолев десятки метров. «Макаров» спас им жизни во второй раз, а Титова мысленно поблагодарила Морока за оружие.
Шаг навстречу Васе дался пилоту особо тяжело, слишком болела грудная клетка. Прощупав бок, Женя готов был поспорить, что у него не меньше трех переломов ребер.
– Не двигайся! – выкрикнул Женя.
Среди деревьев и кустарников мелькал силуэт, он то терялся в густых порослях, то становился отчетливо виден. Кто бы это ни был – он не пытался скрыть свое присутствие, а напротив, привлекал к себе внимание.
– Эй-эй, не стрелять! Это я, Афин!
Раздвигая тонкие ветки, перед молодыми людьми действительно появился Афин. Он вспотел, тяжело дышал, был потрепан и очень сильно растерян.
– Стой там, иначе я выстрелю! Что тебе здесь надо?!
– Я вас спасать пришел, дураки!
Подняв обе руки вверх, Афин остановился, медленно осмотрелся и облегченно выдохнул. По крайней мере, Жене показалось, что это был выдох облегчения.
– Я разговор по рации случайно услышал. Как только узнал о плане этих вон, – он указал на трупы мужчин, – сразу запеленговал сигналы их коммуникаторов и ринулся на помощь.
– Зачем тебе надо нам помогать? – Титова сняла с трупа свое оружие.
– Из-за тебя, Василиса.
Афин поднял с земли куртку и закутал в нее дрожащую от холода и адреналина девушку.
– У меня дочка твоего возраста, чуть-чуть помладше. Если бы она оказалась здесь, да еще при таких страшных обстоятельствах, и с ней бы захотели сотворить подобное… Я не представляю, что бы я с ними сделал бы. – Афин отвернулся, и взгляд его остановился на ледяной скульптуре. Кажется, он не удивился. – Хорошо, что вы смогли постоять за себя. Давайте вернемся на базу.
– А разве это не опасно? Флай ведь не простит смерти своих людей.
– Он про этих двоих даже не в курсе. Они переговаривались с его заместителем. Ублюдки.
Ухватив с земли толстую ветку, Афин занес ее над телом танталовца и с размаху ударил в живот. Промерзшее тело развалилось на сотни алых ледяных осколков. На улице держалась плюсовая температура, поэтому через несколько часов от сталкера ничего не останется. Рядом лежал его товарищ по оружию, погибший не такой страшной смертью. Но что лучше? Впитаться в землю окровавленной влагой или быть растащенным по кусочкам зверьем?
– Собаке собачья смерть, – словно прочитал мысли Титовой Афин.
Совсем недалеко послышался какой-то новый, незнакомый звук, и с каждой секундой он приближался. Нечто похожее на сопрано, только высокий женский голос в лесу был неуместен, потому вызвал у людей страх.
– Это Сирены. Гадкие твари, надо поторопиться. Забирайте свое оружие, вещи, коммуникаторы, и идем отсюда. Я вас приведу на базу.
– Что за Сирены? – поинтересовалась Василиса.
Ринувшись вслед за Афином, девушка, глянув на Фролова, через несколько десятков шагов остановилась. Переломы и ушибы пилоту не прибавляли резвости, он тяжело дышал и покрылся потом. Василиса взяла пилота за руку, перекинула себе через плечо, то же самое с другой стороны сделал Афин. Избитый Женя не успевал даже переставлять ноги, своими попытками самостоятельно шагать, он только замедлял движение. Потому прекратил всякие потуги и повис на плечах спутников. Бывший пилот военного транспортника хорошо знал, как тяжело тащить на себе раненых, особенно тех, кто своими телодвижениями пытается помочь.
