– Держи! – Парша в несколько скачков оказался рядом с девушкой, сунув ей в руки автомат.
Огромные птицы выставили вперед темно-синие когтистые лапы в попытке схватить Фугаса за шиворот. Сталкер выстрелил, промахнулся и, приподнявшись, с гибкостью ужа юркнул в разбитое окно легковушки. Птицы издали душераздирающий крик и, навалившись на машину, перевернули ее.
– Стреляйте! – заорал Фугас.
Фролов, наблюдая за опасным зрелищем, не мог пошевелиться. Он растерянно перевел взгляд на свою спутницу: оружие Титова держала двумя руками, указательный палец лежал на спусковом крючке, но дуло автомата было направлено вниз.
Вырвав дверь с корнем, огромные птицы вытащили Фугаса из машины и подняли его над землей, как тряпичную куклу. Парша, пораженный зрелищем, выстрелил не сразу, боясь попасть в своего соратника.
Первая пуля ушла в «молоко», но вторая пуля свою цель нашла, угодив в крыло птице. Короткая очередь перебила крыло мутанту, и тот, ослабив хватку, выпустил жертву. Другая птица вес Фугаса удержать не смогла, разжала когтистую лапу, уронив сталкера на землю. Тогда летающие твари сменили тактику. Не дав Фугасу возможность перевернуться на живот и перехватить оружие, раненый мутант нанес удар по голове парня. Клюв этой твари был создан для растерзания своих жертв, потому удар, пробивший темя бойца, был смертельным.
Вероятно, самой слабой жертвой крылатая тварь посчитала Василису, потому как, взлетев высоко вверх, монстр сделал круг и начал стремительно пикировать на девушку.
Словно выйдя из оцепенения, Вася вскинула автомат вверх, прильнув к прицелу. Для нее время растянулось, но поддаваться панике было нельзя. Выстрелит раньше – спугнет птицу и промахнется. Необходимо выждать несколько секунд.
Раз. Она сделала глубокий вдох.
Два. Медленный выдох.
Три. Дала прицельную очередь.
Отдача слабо толкнула в плечо, увела немного дуло в сторону, но четыре выпущенные пули пробили мощную грудь мутанта. Он уже замертво, не теряя сумасшедшей скорости, по инерции, продолжил свое пикирование, влетев всем своим немалым весом в Титову. От сильного удара Василису отбросило на несколько метров, а сверху ее придавил своей тушей мертвый мутант, расцарапав острым когтем щеку, вспоров ткань куртки, оставляя глубокую отметину на шее.
Парша несколькими меткими выстрелами добил убийцу своего соклановца и теперь сидел на корточках перед телом, словно до конца не веря в смерть.
– Вася! – Женя хотел побежать к Титовой, но, увидев впереди несколько пульсирующих объектов, одернул себя. Подняв с земли пару камушков, он бросил их перед собой, проследил за траекторией полета и только затем преодолел эти метры.
Ухватившись за крыло, пилот стащил с Титовой тело птицы. Тварь эта весила килограммов семнадцать-двадцать точно, а размах крыльев был не меньше трех с половиной метров. Не задаваясь вопросом о том, откуда в Москве грифы, пилот помог девушке сесть.
Крупная дрожь пробрала Титову. Девушка смотрела на пилота огромными глазами, не успев осознать, что все уже закончилось.
Взяв девушку за подбородок, Фролов аккуратно повернул ее голову. От брови до губы кровоточил глубокий порез от когтистой лапы. Теперь он останется с девушкой навсегда, как страшное напоминание об этой встрече. Но, пройди коготь немного глубже, все могло быть гораздо хуже. Шею спасла прочная ткань одежды.
– Женя! – вдруг пискнула Вася, прищурившись и сжавшись.
Машинально обернувшись, пилот увидел замахивающегося на него прикладом автомата Паршу. Упав на спину, пилот подтянул подбородок к груди, прикрыл кистями рук голову и, согнув ноги в коленях, распрямился пружиной, ударив Паршу по коленям. Сталкер пошатнулся, потеряв несколько секунд, которых хватило Фролову для того, чтобы взять ситуацию в свои руки. Оказавшись на ногах в считаные секунды, пилот открытой ладонью нанес удар Парше в подбородок. Парень отшатнулся, схватился за свое лицо, ремень автомата безвольно повис на сгибе локтя. Ненависть и злость – худшие советчики в бою. Будь Парша более хладнокровным, лежал бы сейчас Женя с проломленной головой.
Ухватившись за цевье автомата, Женя попытался вырвать из рук Парши ствол, но тот пальцы не разжал, тогда пилот ударил сталкера коленом в пах. Сложившись пополам, боец упал на колени, а из ослабевших рук выпало оружие.
– Ты что, совсем сдурел?! – орал Женя на сталкера. – Какого хрена ты творишь, придурок?!
Он только поднял руку для очередного сокрушительного удара, как его кисть мягко перехватила Василиса. Это Женю отрезвило.
– Убьем его – хуже сделаем себе.
Повисло тяжелое молчание. Василиса шумно дышала, продолжая сжимать руку Жени, а пилот, не отрывая взгляда, смотрел на Паршу.
– Если бы ты выстрелил, а не пялился и не стоял как истукан, Фугас был бы жив! Фугас тебе зачем ствол дал?! А, зачем?! – Парша дернулся, но Женя недвусмысленно перехватил автомат, намекая, что хозяева положения сейчас они с Васей. – Ты обязан был выстрелить!
– Я ничего не обязан. Никому. Запомни это. Ни тебе, ни твоему Фугасу, ни твоему Флаю. Меня интересуют только две жизни – это моя и вот ее, – Фролов указал пальцем на Василису. – Все. Все остальные меня не волнуют!
– Ты ж пилот военного транспортника, да? Ты ведь среди смертей всегда летал, но себя умудрился сохранить, я ведь сразу это увидел! Что с тобой случилось за эти дни, крылатый? Ты стоял и смотрел, как умирает человек! Стоял и даже ничего не пытался сделать! Хотя мог!
Опираясь о капот машины, Парша болезненно сморщился, пытаясь выпрямиться.
– Вы если меня убьете, может, и выживете, скроетесь, сбежите, дождетесь, когда появится связь. Только кто уже из Зоны вернется? Те ли люди, которые попали сюда?
– А ты-то чем лучше? – спросила Василиса.
– Я хуже. Всем. Потому я здесь выживаю, здесь и подохну. Но вам-то еще жить. И жить с этим. Вы не одного из проводников сейчас потеряли, вы из-за своего хладнокровия частичку себя потеряли. И будете терять дальше. Вам еще придется сражаться с чудовищами, только смотрите, чтобы самим в чудовищ не превратиться.
Парша подошел к своему напарнику, закрыл ему глаза, забрал оружие, вытащил из нагрудного кармана коммуникатор.
– Может, похороним по-человечески? – неуверенно спросил Женя.
– На обратном пути, – ответил Парша, затаскивая труп Фугаса в один из автомобилей, чтобы тело не растащили падальщики. – Идем. – Успокоившись, Парша пристроил автомат соклановца на своем рюкзаке, несколько раз подпрыгнул, убедившись, что ствол надежно закреплен, и после этого вернулся на маршрут.
Оставшийся километр до Беляева шли в абсолютном молчании. Каждый думал о своем. Парша – о потере товарища по оружию, Титова – о словах Парши, а Женю разъедало чувство стыда. Ему хотелось отмотать время на пятнадцать минут назад и все изменить. Но даже в этом странном, кишащим необычными артефактами и аномалиями месте, опровергающем законы физики, время все так и оставалось величиной скалярной.
