– Нам всем надо расслабиться. По-настоящему расслабиться, –
убеждал Артем уцелевших телевизионных чиновников.
Чиновники реагировали по-разному, одни одобряли его проект,
другие скептически пожимали плечами, резонно замечая, что сегодня и так каждая
развлекательная программа пытается изо всех сил расслабить бедного телезрителя,
растворить его мозги до желеобразного состояния. Впрочем, ни одобрение, ни
скепсис этих чиновников уже не имели значения. Они слетали со своих постов, как
поздней осенью последние листья.
«Добро» на программу подписал новый заместитель директора
канала всего полтора месяца назад, но не потому, что хотел помочь телезрителям
расслабиться. Просто он смекнул, что в такую программу легко можно втискивать
любую, самую наглую косвенную рекламу. По неофициальному устному соглашению, от
каждого платного сюжета Артем Бутейко обязан был отстегивать заместителю
директора тридцать процентов. Это были бесконтрольные и в общем легкие деньги.
Программу Артем делал практически из ничего.
Любому событию он умел придать оттенок скандальности.
Каждый, самый незначительный шаг знаменитой личности журналист Бутейко мог
прокомментировать таким образом, что зрителя не покидала иллюзия, будто
знаменитыми и богатыми становятся только отъявленные мошенники, наглые ловкие мерзавцы,
изощренные развратники, проходимцы, а он, честный рядовой телезритель,
благородный обыватель, остается по ту сторону экрана исключительно из-за своей
природной добропорядочности и отсутствия нужных связей.
Но искусством создавать подобные иллюзии и зарабатывать на
этом деньги владели многие. На самом деле платные сюжеты содержали пикантную
информацию, которую знаменитости сами с удовольствием открывали публике. Артем
отдавал себе отчет, что для настоящего успеха необходимы настоящие скандалы. Публика
с каждым годом становилась все искушенней и привередливей, интуитивно
чувствовала подвох и ждала чего-то большего, чего-то совсем уж запредельного,
запретного, оглушительного, вовсе не предназначенного для ее жадных глаз и
ушей.
Чтобы интерес к программе не увял, чтобы зритель не
чувствовал себя обманутым, пора было начать разбавлять дозволенную грязь
недозволенной, выдавать то, что знаменитости предпочитают скрывать. Усталость
Артема, головная боль, красные слезящиеся глаза – все это было следствием
нескольких бессонных ночей, которые он провел на лавочке в одном из тихих
дворов в центре Москвы, держа наготове маленькую видеокамеру со.
светочувствительным объективом. Он занимался привычным для себя делом, охотой
за знаменитостью.
Неделю назад он случайно услышал, как одна из самых
известных телеведущих, политический обозреватель первого канала Елизавета
Павловна Беляева, в баре в «Останкино» тихо разговаривала по своему
радиотелефону. Что-то сразу насторожило опытного репортера, то ли ее интонация,
то ли напряженность позы. Она не подозревала, что к разговору кто-то
прислушивается, Артем сидел у нее за спиной, к тому же прятался в тени, да и
народу в баре было много.
– Перестань, пожалуйста… нет, не нужно… Юра, послушай меня,
только спокойно… я не могу, я обещала… ну потерпи еще пару дней… – говорила
Беляева, прикрыв трубку ладонью, – хорошо, Юраша, я заеду к тебе сразу после
эфира.
Артем знал, что эфир у нее заканчивается в половине первого
ночи. Ему было известно, что мужа телеведущей зовут Михаил Генрихович, братьев
у нее нет, ни родных, ни двоюродных. Его вдруг страшно заинтересовало, к какому
это нетерпеливому «Юраше» сорокалетняя звезда, образец добропорядочности,
верная жена, мать двоих детей, собирается заехать в такое позднее время.
Собственной машины Артем не имел. Он поймал у телецентра
неприметную «копейку», и за сотню рублей водитель согласился везти его хоть на
край света.
Следовать за вишневой «шкодой» Елизаветы Павловны по пустым
ночным улицам было совсем не сложно. «Шкода» доехала до центра и свернула в
переулок неподалеку от метро «Новокузнецкая», оттуда во двор. Бутейко
расплатился и отпустил шофера.
Во дворе было светло от снега и ярких фонарей. Опытный глаз
Артема тут же нашел укрытие, щель между «ракушками», откуда отлично
просматривались все подъезды добротного сталинского дома, стоящего буквой
"П".
Беляева припарковала машину и не успела выйти, как к ней
кинулся крупный толстолапый щенок добермана-пинчера. Собака бурно радовалась
Елизавете Павловне, и почти так же бурно обрадовался хозяин, невысокий
коренастый мужчина с поводком в руке.
И вот тут Артем чуть не зарыдал. Беляева и этот мужчина
обнялись и стали целоваться прямо на улице, в пустом дворе. Артем готов был
биться головой о железную стену «ракушки». При нем, как назло, не оказалось ни
видеокамеры, ни даже фотоаппарата. Он отлично знал, что это не ее дом, не ее
муж и не ее собака.
Щенок почуял чужого, принялся лаять на «ракушки», и Артем
смылся от греха подальше. Елизавета Павловна могла его заметить, а это вовсе не
входило в его планы.
С тех пор каждый свой свободный вечер он проводил в этом
дворе, пару раз видел мужчину со щенком, разглядел его довольно подробно. У
словоохотливой пожилой почтальонши за десятку выяснил, что зовут его Юрий
Иванович Захаров, ему сорок три года, он ветеринарный врач, давно разведен,
есть ли дети, неизвестно, живет один, недавно завел себе щенка добермана. Артем
мог бы запросто ветеринара заснять, однако без Елизаветы Павловны это не имело
смысла. А она все не появлялась.
Его сжигал профессиональный азарт. Больше всего на свете ему
хотелось, чтобы сцена страстных объятий и поцелуев повторилась на «бис», но уже
на экране, в его авторской программе, и ради этого он мог не спать хоть десять
ночей подряд, мерзнуть в пустом дворе с видеокамерой наготове.
Несмотря на крайнюю усталость, Артем готов был сегодня,
сразу после программы, опять мчаться в тот тихий двор у «Новокузнецкой», однако
знал точно, что уже нет смысла. Вчера утром героиня вожделенного скандала
улетела в Монреаль на неделю.
В дневных новостях по всем телеканалам было показано
официальное открытие крупной международной конференции по правам человека.
Среди членов российской делегации была одна из самых известных и обаятельных
женщин, кандидат исторических наук, политический обозреватель первого канала
Елизавета Павловна Беляева. Артем мог со спокойной душой ехать после программы
домой и отсыпаться. В ближайшие пять дней скандального «эксклюзива» о тайном
романе популярной телеведущей Елизаветы Беляевой ему снять не удастся.
* * *
Саня Анисимов расправил шарф перед зеркалом в прихожей,
пригладил волосы и, прежде чем открыть дверь, заглянул в полумрак гостиной,
произнес как можно небрежней:
– Наташка, я ушел! – Он не ждал никакого ответа, они с женой
сегодня трижды ссорились и только дважды мирились.
