А когда все успокоилось, Айнс, Цвай и Драй оказались в чем были на поляне, усеянной валунами и древесными пнями и окруженной плотной стеной деревьев, в странном мире, где солнце всходило и заходило, но время стояло на месте.
Отто поднял голову и посмотрел на одну сестру, потом на вторую, потом на третью.
Айнс вытерла слезинку со щеки.
— Всё это правда!
— Что же дальше с нами будет? — спросила Цвай. — Читай, пожалуйста!
— Встретимся мы с матушкой и с братом? — спросила Драй.
Отто перевернул страницу.
На ней не было ни слова.
Отто пролистал книгу до конца, но все страницы были пустые. Только чистый пергамент без единой буковки.
— Тут недописано, — сказал Отто. — Нет ни конца, ни середины.
— Потому что в нашей жизни пока еще ничего больше не случилось, — сказала Айнс. — Мы так и сидим здесь, как бесполезные игрушки, навеки связанные.
— А что означает заклинание? — спросил Отто.
— Она звала нас «маленькими пикколо», — сказала Цвай. — И чтобы заклятье было труднее снять, придумала такое условие — наши души могут выйти из круга деревьев, только если их заключить в деревянный духовой музыкальный инструмент. В руках вестника.
Сестры заметно приуныли.
— Если б я мог вернуться домой, я бы вам помог, — предложил Отто.
— У тебя есть музыкальный инструмент? — спросила Айнс.
— Фагот? — спросила Цвай.
— Или гобой? — подхватила Драй.
Отто покачал головой.
— У меня только вот что есть… — Он принялся разворачивать рукав рубашки, закатанный выше локтя. — Когда я утром покупал книгу, цыганка заставила меня взять еще и это и даже ни пфеннига лишнего не запросила.
Он показал сестрам губную гармонику.
Глаза у них так и засияли.
— Губная гармоника! — воскликнула Айнс.
Цвай подошла ближе:
— Если ты нам позволишь на ней сыграть, мы поможем тебе найти дорогу домой.
Драй тронула его за руку:
— А ты пообещай, что, когда настанет время, ты передашь гармонику другому. Только тогда и не раньше начнется наше странствие, чтобы спасти чью-то душу от неминуемой гибели.
Айнс кивнула.
— Это наша единственная надежда избавиться от заклятья!
— Обещаю, — сказал Отто, потому что ему очень хотелось вернуться домой. — А как я узнаю, когда и кому…
Три сестры обступили его и прошептали:
— Ты поймешь.
Отто протянул гармонику старшей сестре.
Айнс сыграла короткую мелодию и, отняв гармонику от губ, передала второй сестре.
Цвай сыграла другую мелодию, и пока она играла, Отто слышал обе мелодии одновременно. Цвай отдала гармонику Драй, и та сыграла еще одну песню.
— Так не бывает! — сказал Отто. — Я слышу три мелодии сразу!
— Так бывает, — улыбаясь, ответили сестры.
Небо потемнело. Надвигалась ночь.
— Как мне найти дорогу? — прошептал Отто. — Я боюсь темноты.
Айнс выпрямилась во весь рост и произнесла:
Еще судьба не решена.
Еще в ночи колокола услышишь,
Во тьме звезда взойдет. Лучами свыше
Твою дорогу озарит она.
Драй протянула Отто музыкальный инструмент.
— Это всего-навсего губная гармошка! — захныкал Отто.
— О, это гораздо больше! — ответила Айнс. — Чтобы играть на ней, необходимо дыхание — точно так же как и для того, чтобы жить. А тебе не приходило в голову, что, играя на губной гармонике, человек может вдохнуть в нее свою силу и знания и передать кому-нибудь другому?
— И следующий, кто будет на ней играть, все это почувствует, — сказала Цвай. — Это правда. Играй и увидишь свою дорогу. И силы к тебе придут.
Драй кивнула:
— Шелковой нитью судьбы ты навсегда будешь связан с нами и со всеми, кто играл на этой гармонике и кто еще будет на ней играть.
Отто поразили их странные слова. Навеки связан шелковой нитью судьбы? Он совсем запутался, и голова разболелась.
— Я устал… Домой хочу!
— Ты вернешься домой, — пообещала Айнс.
— А сейчас усни, — сказала Цвай.
— Сладких снов, — шепнула Драй.
Убаюканный ее голосом, Отто покачнулся и упал на усыпанную сосновой хвоей землю.
Когда Отто проснулся, в небе ярко светило солнце.
Отто сел. Он был в лесу, рядом с узкой тропинкой. В руке он все еще сжимал губную гармонику, только книги нигде не было видно. И Айнс, Цвай и Драй тоже не было.
Может, они взяли книгу себе, а его перенесли сюда и тут оставили?
А тропинка — это и есть дорога домой?
Весь день он брел, спотыкаясь, по узкой тропе, заросшей геранью и чертополохом, пока солнце не скрылось за деревьями. Отчаянно болела голова. Сгустились сумерки. Отто, ослабший и напуганный, начал уже терять надежду, как вдруг вспомнил про гармонику. Он поднес ее к губам и заиграл простенькую мелодию.
Необычный звук инструмента отозвался в нем неожиданной радостью. Как будто он уже был не один. Отто пошел дальше, шепча на ходу:
Еще судьба не решена.
Еще в ночи колокола услышишь,
Во тьме звезда взойдет. Лучами свыше
Твою дорогу озарит она.
Ветви деревьев над головой поредели. Звездный свет освещал тропинку. Шаг за шагом Отто продвигался вперед. Неужели сестры на самом деле вдохнули в гармонику силы, поддерживающие в пути? Неужели их души сейчас с ним?
Вдруг Отто остановился. Ему послышались голоса.
Кто это — Айнс, Цвай и Драй? Или волки, медведи и дикий кабан? Или это просто лесной морок?
Сердце у него забилось часто-часто.
Отто глубоко вздохнул и сильно подул в инструмент. Резкий аккорд разорвал ночную тишину. Лес примолк, словно весь мир затаил дыхание.
И вновь Отто услышал голоса. Они звали… Выкрикивали…
Его имя!
Кто-то звал его по имени!
Вдали замелькали огоньки, словно светлячки в ночи. Отто бросился вперед и оказался в грушевом саду. Там было полно людей. Жители городка с фонарями в руках прочесывали опушку леса.
— Я здесь! — закричал Отто.
К нему подбежали двое мужчин, взялись за руки, так что получилось «креслице», усадили Отто и понесли к остальным.
Увидев отца, Отто бросился ему на шею. Взрослые кричали «ура», дети толпились вокруг и хлопали его по спине. Матильда тоже была там, в ее глазах блестели слезы. Отто от волнения не мог говорить. Он уткнулся лицом папе в грудь и заплакал.
