Блуд устало сел на лавку, и девки принялись раздевать его, приятно касаясь его тела нежными пальцами.
Пока раздевали, Блуд лениво спрашивал, успела ли хорошо прогреться баня; и со льдом ли квас; и веники березовые или дубовые; и говорил, что он хочет березовых веников.
Имен девок не спрашивал, — зачем ему их имена?
Девки с ласковой предупредительностью отвечали на вопросы, И когда они раздели боярина, то, поддерживая его под руки и прижимаясь к его бокам своими жаркими телами, ввели в баню.
В нос боярину ударило горячим воздухом, и тело охватило нестерпимым огнем. Задохнувшись, боярин простонал: «Жарко!» — и упал на деревянный горячий полок.
Девки тут же принялись за дело, мягко лаская березовыми вениками заплывшее старым вонючим жиром огромное туловище.
От удовольствия Блуд закрыл глаза и впал в блаженное состояние. Хорошо нежиться, забыв о проблемах.
Закончив мытье боярина, одна из девок принесла деревянную чашу с холодным квасом и поинтересовалась, желает ли еш,е чего боярин. Но Блуд, жадно припав к чаше, только бессильно пробормотал, что теперь он хочет, чтобы его отвели в спальню.
Девки накинули на него чистую полотняную рубаху, пахнущую свежим первым снегом. Остальное боярин не захотел одевать. Так, в одной рубахе и коротких чунях на босу ногу, его и провели в терем, где в горнице уже стоял стол с только что испеченными пирогами, блинами и горячим сбитнем.
Рядом склонился тиун, ожидая распоряжений. Девки тут же ушли. А боярин присел к столу и выпил немного горячего сбитня, который жена тиуна налила в деревянную чарку. И он мгновенно почувствовал, как по спине и по лицу побежали горячие ручьи.
Боярин пробормотал:
— Вытри! — И жена тиуна заботливо промокнула лицо боярина вышитым рушником.
Боярин есть не хотел. Тем не менее взял блин с блюда, сложил его треугольником и окунул в миску со сметаной. Поболтав в миске, вынул и отправил в рот блин целиком. Жуя лениво блин, боярин небрежно поинтересовался:
— Что за девки давеча мыли меня в бане?
Тиун разволновался:
— Ай, батюшка, не угодили тебе чем? Так сейчас велю их выпороть.
Блуд с досадой тряхнул бородой:
— Не надо пороть, — хорошие девки. Пришли их мне в спальню.
— Пришлю, пришлю! — закивал тиун. — А которую?
— Ну и дурак ты стал, — с усмешкой проронил Блуд. - Я же сказал — обеих прислать. Уж которая девка мне нужна, я и сам разберусь.
Блуд начал складывать другой блин, как услышал во дворе шум подъезжающего всадника.
— Посмотри, — лениво проронил боярин.
Тиун выглянула в окно и с тревогой сообщил:
— Всадник приехал.
— Это я и сам слышу, — недовольно буркнул Блуд. — Какие знаки на нем?
— Не разберу никак, — пожаловался тиун.
— Тю, ты спятил — княжеских знаков не можешь разглядеть? — рассердился боярин.
— Да нет на нем никаких знаков, — сказал тиун.
— Не может быть. Ослеп совсем, дурак, — лениво ругался Блуд.
Тем временем всадник спрыгнул с коня и, громко ступня по дощатому крыльцу, смело зашел в терем.
Это кто же такой смелый? — поразился Блуд и приказал: — Приведи-ка его сюда!
Тиун исчез за дверью, и вскоре в горницу вошел воин в полном облачении. Его лицо было замотано почерневшей от пыли тряпочкой, рука придерживала меч. Блуд метнул тревожный взгляд по сторонам, ища свое оружие.
Воин снял шлем, развернул тряпочку и Блуд разглядел знакомые черты.
— Здравствуй, Будый, — с удивлением проговорил он.
— И ты будь здрав, — устало сказал Будый. Его лицо даже под тряпкой почернело от пыли и грязи, видимо, он проделал в короткий срок немалый путь. Люди не ездят по пустякам далеко, подумал Блуд и, предчувствуя, с какой заботой мог приехать новгородский воевода, незаметно перекрестил пупок — однако вовремя князь освободил его от поручения смотреть за Святополком.
Блуд показал на лавку рядом.
— Присаживайся, будь гостем.
Затем он недобро покосился на тиуна, который с любопытством смотрел от двери.
— А ты, старый пес, не стой попусту, сбегай, принеси что-либо покормить человека. После дальней дороги он блинами сыт не будет.
Тиун выскочил за дверь, и Блуд спросил:
— Один, что ли, рискнул ехать в такой далекий путь?
— Со мной небольшая дружина, прячутся недалеко в лесу, — сообщил Будый и наклонился через стол к боярину: — И как дела в Киеве?
Блуд шепотом проговорил:
— Владимир часто болеет. Сейчас собирается воевать с вами, распорядился исправлять дороги. Собирает войско.
Он покачал головой:
— Ой, зря Ярослав перечит ему! У Владимира руки длинные.
— Это мы уже слышали, — холодно отрубил Будый. — Может, у нашего князя и руки короче, зато зубы больше.
Дверь в горницу открылась, и появившийся из нее тиун, предупредительно кашлянул. Из-за его спины выглядывали .любопытные бабьи глаза.
— Приходит время, и честолюбивый молодой волк убивает вожака, — заметил Блуд и мотнул головой в сторону двери: — Ну, чего стали, вносите!
Тиун шагнул в сторону, и молодые девки внесли блюда.
Будый бросил жадный взгляд на девок... и на содержимое блюд. Ему хотелось и того и другого.
Блуд, заметив взгляд приятеля, засмеялся и посоветовал:
— Ты сначала поешь. А девки потом.
— Некогда нам с девками возиться! — проговорил Будый и занялся едой.
Поставив блюда на стол, девки ушли. Тиун замешкался, но Блуд бросил на него сердитый взгляд.
— Ты, того, нам не мешай. Понадобишься — крикну.
Тиун торопливо выскочил и тщательно прикрыл за собой дверь.
Будый покосился на дверь и негромко, почти шепотом спросил:
— Ты догадываешься, зачем я приехал?
Блуд покраснел от напряжения и так же тихо пробормотал:
— Догадываюсь... Думаешь, время пришло?
Будый опять бросил подозрительный взгляд на дверь, вынул из-за пазухи золотой перстень с красным камнем и положил его на стол перед Блудом. А сам начал ломать крылышко жареного тетерева.
Блуд взял перстень и, чувствуя, что Будый не зря дает его ему, начал его внимательно рассматривать. Однако подвоха не нашел.
— Хороший перстенек! — заключил Блуд.
Будый, с удовольствием обгладывая крыло, пояснил:
— Надо сдвинуть камень в сторону, а там все, что нужно. Только осторожно — не просыпь!
