— Понятно, — проговорил Микула. — После смерти отца сыновья начнут делить наследство.
Глава 42
Обоз выехал рано утром. Варяж в блестящих доспехах ехал на коне впереди, за ним отряд дружинников, а далее по краям обоза опять дружинники.
До Киева» ехать было недалеко, всего два десятка верст. Часа три неспешного пути. Поэтому дружинники расслабленно дремали в седлах, здесь опасности не было. Но через пару верст Варяж встрепенулся, оборотил коня назад и проскакал вдоль всего обоза до его конца, осмотрел его, сделал замечания дружинникам, а затем вернулся назад.
В результате его поездки с лиц дружинников исчезла расслабленность, они стиснули копья и строже стали смотреть по сторонам.
Варяж не зря беспокоил дружинников. Он помнил, что ближе к югу шалили кочевники. Да и кочевники-хазары, недавно осевшие за Карпатами в Венгрии, толком еще не совсем угомонились, так и смотрят, чтобы прибрать к рукам. Поэтому на мелкие отряды ищущих добычи разбойников вполне можно было наткнуться даже под Киевом.
Микула ехал рядом с Варяжем.
Он знал от Свенельда, что Святополк отдал Варяжу необходимые распоряжения в отношении его задания. Однако старался держаться, как и все дружинники, его миссия начнется, когда они приедут в Киев.
Варяж обоз не гнал, он подгадывал так, чтобы обоз прибыл в Киев к обеду. Ночь они весело проведут в Киеве, а щ следующий день вернутся.
Микула, покачиваясь в седле, мечтал о скорой встрече с Яринкой. Удивительно, но боги были к нему благосклонны, — удача ему способствовала с момента, как он покинул пещеру волхва Асмуса. И вот без особых затруднений он не только знает, где находится Ярина, но и то, что она эти годы жила вполне спокойной жизнью, хотя и в рабынях.
Приятные мечты Микулы прервало странное поведение дозорного дружинника, ехавшего в сотне шагов впереди. Издали было похоже, что, задремав, он клюнул носом в седло. Микула тронул носком своего сапога стремя Варяжа. Тот с бесстрастным выражением на лице лаконично пробормотал:
— Вижу!
Микула негромко предложил:
— Вы незаметно убавьте шаг, а я догоню, посмотрю, что случилось.
Варяж с тем же бесстрастным лицом проговорил:
— Одному опасно, а вдруг там засада?
— Одному легче отбиться и уйти, — заметил Микула и добавил: — К тому же, если один всадник поскачет вперед, то разбойники подумают, что он идет на замену. А если двое, то догадаются, что у нас поднялся переполох.
Микула качнулся в седле:
— Нет, лучше одному...
Варяж, сжав рукоятку меча, кивнул головой:
— Давай.
Микула коснулся пятками сапог, и конь послушно ускорил шаг. Варяж же начал отставать, а с ним и обоз. Через несколько минут они уже почти топтались на месте, но это со стороны было незаметно, так как, выглядело, что всадник, выехавший вперед, просто ускорял свой бег.
Шагов за сто до дозорного дружинника Микула заметил странное движение ветвей в кустах по сторонам дороги. Выросшему в лесу человеку и этого хватило, чтобы догадаться о засаде. Он прикрылся щитом и рванулся еще скорее к дозорному дружиннику, и, одним духом доскакав до него, увидел, что из его спины торчит стрела.
Тут же из кустов впереди высыпали люди с обнаженными мечами, и одновременно краем глаза Микула заметил движение на дороге сзади. Он выхватил меч и, вместо того чтобы кинуться назад, под защиту остального отряда, вращая мечом в воздухе так, что его почти не было видно, врубился в гущу вооруженных людей впереди.
В течение секунды он прошел толпу, как горячий нож сквозь масло, только за ними остались лежащие на заснеженной дороге трупы. Оказавшись на другой стороне, он круто развернул коня и снова вонзился в толпу. Мерещилось, что сама смерть сошла на эту лесную дорогу. Наученные первым опытом, нападающие в ужасе кинулись врассыпную, пытаясь скрыться от неминуемой смерти в лесной чащобе.
Теперь Микула напал на группу людей, что преграждала ему путь к обозу. Сзади дружинники, сопровождавшие обоз, уже увидели схватку. Варяж выстроил несколько дружинников в ряд, и они плотиной двинулись вперед.
Впрочем, на их долю ничего не досталось. Микула прорезал смертельную просеку и во второй группе нападающих, и те мгновенно разбежались по лесу.
Преследовать бежавшего врага Варяж не разрешил, ему надо было довести до Киева в сохранности обоз с данью. Подъехав к лежащим на дороге телам, Варяж спрыгнул с коня и осмотрел несколько трупов.
Трогая тела носком сафьянного сапога с вышитым узором, он изумленно проговорил:
— Странно, но это не печенеги.
Тем временем дружинники и смерды из обоза откидывали тела убитых с дороги, перед этим снимая с них золотые и серебряные украшения, сапоги, одежду, все, что могло представлять какую-либо ценность. Собрав трофеи, их выложили прямо на дорогу перед Варяжем.
Варяж, рассмотрев собранные вещи, решил:
— На нас напали бродники. Их было не меньше сотни человек.
Он уважительно посмотрел на Микулу и почтительно проговорил:
— Рахдай, ты великий богатырь! Не побоялся один идти на сотню.
Микула покраснел:
— А мне показалось, что их не больше двух десятков.
Варяж тронул ногой лежащее перед ним богатство.
— Это твоя добыча, Рахдай.
— Не надо мне этой добычи, пусть остальные поделят ее между собой по обычаю, — проговорил Микула и начал поправлять седло коня.
Варяж взглянул на него с недоумением, однако, вспомнив, каким образом Рахдай попал в дружину, посчитал, что ему лучше ничего не говорить.
А Микула, поправив седло, легко взлетел в него и предложил:
— Варяж, давай покажу тебе кое-что поинтереснее.
Варяж распорядился дружинникам, чтобы те поделили добро, и влез на коня.
Микула проехал вперед сотню шагов, и показал в кусты:
— Посмотри на этого воина.
Тело воина в кустах было почти незаметно. Варяж слез с коня и пробрался к нему ближе. Меч Рахдая рассек доспехи воина и его самого почти пополам. Но не это удивило Варяжа.
Вернувшись на дорогу, Варяж невесело сообщил:
— Я знаю его. Это шведский варяг из дружины Ярослава. Мы как-то пили с ним вино.
Он влез на коня, и они стали молча дожидаться, пока обоз подъедет.
Дальнейшее путешествие прошло спокойно.
По приезде в Киев с сообщением к князю о прибытии обоза Варяж отправился с Микулой.
Князь Владимир встретил их в горнице. Он был в мягких красных сапогах и простой рубахе из белого полотна, на которую спадала хорошо расчесанная широкая седая борода.
