Четверка старых сообщников Блуда, слушая его заумные рассуждения и мало что понимая в смысле его слов, только согласно кивала головами. Они уже убедились, на какие подвиги был способен этот старый боярин, поэтому, надеясь, что он и в этот раз придумает что-либо коварное, полностью положились на него.
Засомневался молодой Горясер:
— А как же мы найдем того, кто захочет убить Глеба? Мы же не будем объявлять об этом на вечевой площади Мурома?
— А что? Хорошая мысль! — рассмеялся Блуд. Остальные дружинники также насмешливо заулыбались. Блуд снисходительно сказал: — Но мы так не будем делать, потому что народ может нас неправильно понять, и прежде чем мы объясним, что шутим, нас утопят в реке.
— Но как мы появимся в Муроме? — спросил Горясер.
— Просто... — Блуд придал лицу «честное» выражение. — Скажем правду! Мы скажем Глебу, что мы послы Ярослава и присланы, чтобы предупредить его, что Святополк убил Бориса и теперь хочет убить его самого.
Горясер от изумления открыл рот:
— А если Святополк уже прислал к нему послов и если, об нам не поверит? — усомнился он.
Блуд усмехнулся:
— Пока он разберется в горах лжи, что мы нагородим, мы подкупим кого-либо из его бояр и убьем Глеба. Говорят, у Глеба в дружине одни мальчишки — это нам будет на руку.
Блуд зевнул:
— Ну, ладно, скоро утро, надо немного поспать.
Он положил голову на седло и тут же уснул.
Утром они выехали, когда еще было темно.
На второй день, когда подъезжали к верховьям Волги, они заметили плывущие по реке ладьи. Ладьи должны были плыть со стороны Мурома, и Горясер предложил расспросить пассажиров о том, что происходит в Муроме и где находится князь Глеб.
Но Блуд почему-то решительно воспротивился, и хотя Горясер и был начальником отряда, но вынужден был все же подчиниться хитроумному боярину. По распоряжению Блуда дружинники спрятались в кустах на берегу и стали дожидаться, пока ладьи проплывут мимо. Ладьи шли на веслах, и над рекой раздавалось ритмичное пение.
И так как река в этом месте была узкая, то спрятавшиеся дружинники хорошо видели людей на ладьях. Однако юношу, лежащего среди перин на носу первой ладьи, они заметили только, когда ладья прошла мимо. Но никто на него не обратил внимания. И только Блуд, увидев юношу, тихо ахнул: «Да это же сам Глеб!»
Затем он легко сделал вывод. Этим путем ходят по воде в Киев. А раз Глеб идет в Киев, то, стало быть, ему уже известно о событиях, произошедших там. Но так как Ярослав не извещал Глеба об этом, то его мог известить только Святополк. Из этого следовало, что Глеб идет в Киев для того, чтобы договориться со Святополком.
Далее мысль уже сама развивалась. Но если Святополк сообщил Глебу об убийстве Бориса, то он сообщил и о том, кто к этому причастен.
Боярин похолодел. Ему повезло. Если бы он не задержался, заезжая к Ярославу, а поехал прямо в Муром, то уже сидел бы в подвале у Глеба. А из этого подвала путь был только под топор.
Боярин почувствовал нестерпимое желание удрать как можно дальше от реки, и ему пришлось приложить немало сил, чтобы удержать себя на месте.
Когда ладьи отошли на достаточное расстояние, Блуд облегченно вздохнул и тут же подозвал к себе дружинников. Кося глазом на уплывающие ладьи, Блуд объявил:
— В передней ладье я видел Глеба, поэтому наш план меняется. Теперь мы должны догнать ладьи у места ночевки и напасть на Глеба. Как я видел, воинов у него мало, и те сплошь отроки, так что мы легко справимся с ними.
Горясер предложил:
— Давайте я пойду на ладью, как гонец от Пределавы. А вы следуйте за ладьями. Я все выведаю, и, когда они остановятся на ночевку, вы по моему знаку нападете и убьете Глеба.
Блуд всего несколько секунд — ладьи уходили, и время нельзя было терять — подумал и согласился.
Они быстро договорились о знаках, которые должен был подать Горясер, когда наступит удобный для нападения момент, и Горясер погнал коня что есть мочи вдогонку за ладьями. Через час он опередил ладьи, плывущие неторопливыми лебедями, и остановился на мысе, удобном для причаливания.
Тем временем Блуд с остальными дружинниками поска кали дальше, разыскивая место, где Глеб мог бы остановиться на ночлег.
Как только появились ладьи, Горясер начал махать шапкой, подавая знаки. Его заметили, и вскоре ладья с Глебом причалила к берегу. А рядом с ней и другие.
Глеб выглянул из-за борта.
— Кто таков? — строго спросил он.
— Я Горясер. Ищу тебя по поручению княжны Предсла-вы, — сказал Горясер.
Имя Горясера Глеб раньше не слышал, но имя Предславы, о роли которой в смерти Владимира Святополк все же ему не сообщил, послужило хорошим пропуском на борт княжеской ладьи.
— От Предславы? — переспросил Глеб.
— От Предславы. — волнуясь, повторил Горясер. — У меня от нее важное сообщение.
Глеб распорядился:
— Тогда забирайся на ладью. Нам некогда задерживаться, мы идем в Киев. На борту все и расскажешь.
Горясер забрался на борт княжеской ладьи. А его коня забрали на последнюю ладью, где везли коней всей дружины.
Забравшись в ладью, Горясер ловко пробежал на нос и предстал перед князем.
— Так что мне передавала Предслава? — спросил лежащий среди пуховых подушек Глеб. Он посматривал на Горясера подозрительно, так как хорошо помнил, что Предслава и Ярослав были от одной матери и всегда держались вместе. Поэтому посол от Предславы не вызывал у него особого доверия. Тем не менее посла следовало выслушать.
Горясер прикинул. Рядом с Глебом стояли двое вооруженных воинов. Они смотрели, как ладьи сталкивают на открытую воду. Горясер видел только их широкие спины. Слишком широкие для молодых воинов. Поэтому эти спины очень не понравились Горясеру.
Интуитивно опасаясь подвоха, он начал говорить, растягивая слова:
— Предслава передавала тебе... что... Князь Борис...
Внезапно ладьи качнулись так, что Горясер едва удержался на ногах, затем они плавно закачались. Горясер догадался, что ладьи вытолкнули на спокойную воду. Подтверждая его догадку, шлепнули весла о воду, и кто-то затянул заунывную песню.
Воины, стоявшие рядом с Глебом, обернулись, и Горясер увидел перед собой очень крепких зрелых воинов. Один даже был почти старик, но он был мощный, как богатырь.
Видя смятение Горясера, Глеб пояснил:
— Это воевода Владимира Добрыня.
Первый киевский воевода Добрыня был хорошо известен на Руси, и Горясеру сейчас было не совсем понятно, каким образом этот воевода оказался рядом с Глебом. Однако в этом чувствовалась опасность. Горясер почти не сомневался, что Добрыня подробно рассказал Глебу об обстоятельствах смерти Бориса.
