– С чего вы взяли? – максимально натурально удивился Алекс, сразу поняв, что речь идет о «запаске», снятой им с «Фольксвагена Транспортера».
– Ну-у-у… уж больно необычная, но удивительная конструкция. Использовать металлические нити в качестве корда – это, знаете ли… А вы для меня – главный поставщик необычного. И, кстати, должен вам сказать, что после нашего разговора я подготовил и провел серию исследований, по итогам которой готовлю статью для журнала Сорбоннского университета. И в ней непременно укажу вас в качестве соавтора.
– А вот этого не надо, – вскинулся Алекс. – У меня сейчас… м-м-м… сложный период.
– Вот как? – встревожился Лебедев.
– Да. Если честно – моей жизни угрожает опасность.
– Не может быть! – вскинулся химик-легенда. – Как же так? Это совершенно невозможно! Я немедленно обращусь к товарищу…
– Спасибо, мне уже оказывают всю возможную помощь, – поспешно прервал его Алекс. – И опасность мне угрожает отнюдь не в СССР. Но главная моя защита сейчас – тишина, максимальная тишина вокруг меня. Поэтому я вас прошу – никаких упоминаний!
Лебедев нахмурился и покачал головой.
– Что ж, в таком случае я просто отложу публикацию. До тех пор, пока ситуация вокруг вас не разрешится. Потому что публиковать материалы только под моим именем я считаю бесчестным.
Алекс едва заметно нахмурился. Ну вот что сейчас за люди-то – все время его мордой в дерьмо макают… Бесчестным! Можно подумать, что он сам фактически не украл все те идеи, которые озвучивал Сергею Васильевичу. Ну-у… то есть не совсем украл – выучил в универе… но ведь они же точно не его. А Лебедев считает, что его…
– Ситуация вокруг меня может не разрешиться еще очень долго – годы, а то десятилетия, – несколько виновато начал он. – Так что я не думаю, что вам стоит ждать столько времени. Наука не идет вперед, и вас может опередить кто-то еще.
В ответ на эту сентенцию Лебедев некоторое время помолчал. А затем участливо спросил:
– Все так серьезно?
Алекс в ответ лишь тяжело вздохнул…
Переговоры с американцами состоялись в Берне, в адвокатской конторе Мориса Циммермана, куда Алекс прибыл с еще более солидной охраной, чем раньше. Представитель американцев поначалу был настроен очень воинственно и угрожал преследованием «мистера Хубера» по всему миру с использованием всех возможностей, имеющихся в распоряжении американского государства. На что Алекс лишь молча выложил перед ним распечатанный текст договора с «DuPont». На самом деле никаких переговоров с этим химическим гигантом он не вел, а текст был подготовлен одним из американских юристов, специализирующихся на корпоративном праве, по заказу «Амторга», в качестве тестового. Типа, компания ищет адвокатскую фирму для сопровождения своих сделок, среди которых планируется и продажа советских патентов американским компаниям, и хочет на данном примере оценить степень профессионализма… Кстати, этот ход Алекс предложил лично, вспомнив практику одной хитрой фирмы, в которой подрабатывал во время учебы в «Губке». Так вот, там тоже любили расписать кандидату небывалые карьерные перспективы и пообещать просто охрененную зарплату, но все это, естественно, исключительно после успешного прохождения испытательного срока, составлявшего три месяца, во время которого кандидату платили сущие копейки. А после окончания этих трех месяцев кандидатам, как бы они все это время ни рвали жопу, с милой улыбкой указывали на дверь. Таким образом хозяин фирмочки очень неплохо экономил на персонале…
Прочитав первый лист, американец побагровел, потом побелел, а затем проблеял, что он должен немедленно проконсультироваться с руководством, и попросил перенести разговор.
Вновь он появился только через три дня, причем на этот раз – сияя улыбкой и общаясь с Алексом со всей возможной любезностью. Новые условия, которые его хозяева поручили ему предложить «уважаемому мистеру Хуберу», отличались от первоначальных буквально как небо и земля. И хотя они все равно были весьма скромными, но – в, так сказать, «пакет предложений», кроме платы за покупку патента и последующих патентных выплат, входило еще и прекращение преследования Алекса по обвинению в убийстве специального агента. Он гарантировал, что снять это обвинение будет достаточно просто, поскольку полицейские, доставившие Алекса в контору этого урода Донахью, подтвердят под присягой, что при обыске во время задержания никакого оружия у Алекса обнаружено не было. Агент же со своими людьми были расстреляны не из своего оружия. То есть и вариант с отбиранием оружия у агента или его людей тоже не пройдет. Так что обвинения в убийстве с Алекса снимут. А вот все остальные останутся. Тут американец, явно сожалея, развел руками.
– Увы, мистер Хубер, с этим недавно назначенным директором Бюро мистером Гувером работать очень сложно. Он чертовски упрям. Его предшественник, мистер Бернс, был куда более вменяемым человеком…
[106]
И Алекс понял, что смерти герру Хуберу, увы, не избежать…
Последние месяцы перед переходом Алекс снова провел в СССР, занимаясь налаживанием технологии регенерации нитрирующих смесей, которая являлась очень важным фактором удешевления производства как красок и эмалей, так и порохов со взрывчаткой. Это была его компенсация за помощь и еще один маленький вклад в будущее страны. А также он часто беседовал со Сталиным, пытаясь как-то повлиять на то, чтобы в истории никогда не состоялось того, что потом во всех энциклопедиях назовут «сталинскими репрессиями». Сколько прекрасных людей погибло в застенках, сколько судеб было сломлено. Нет, Алекс был уверен, что просто обязан сделать все, чтобы в этой истории ничего такого не случилось…
Вечером двадцатого марта он стоял в зале первого этажа своего дома, перед скалой, скрывавшей в себе портал, и ждал начала перехода. На нем был надет точно такой же пояс, который в прошлый раз снял с него «товарищ Вернер», а во внутреннем кармане пиджака лежал большой конверт со списком просьб и пожеланий от руководства СССР, одной из которых было найти там, в будущем, чертежи и технологии для постройки самых сильных в мире линкоров и линейных крейсеров. Об этом его, кстати, просил лично Сталин, который, конечно, прекрасно отдавал себе отчет в том, что пока СССР не потянет постройку подобных кораблей. Сейчас даже к ремонту пяти старых линкоров пока неизвестно как подступиться. Да-да, пяти, потому что, похоже, обмолвка Алекса о том анекдотичном случае с академиком Крыловым сыграла-таки свою роль. И сейчас бывший «Император Александр III» ожидал дальнейшего решения своей судьбы уже не в Бизерте, а у стенки Севастопольского морского завода… Но вот в будущем, после окончания первой пятилетки, которую благодаря «нашему большому другу» теперь совершенно точно удастся выполнить намного ближе к куда более реалистичным планами и, значит, с куда лучшими результатами… Увы, его осторожные замечания насчет того, что он вроде как не слышал о том, чтобы в будущем существовали линкоры и крейсеры, были восприняты как неведение чисто гражданского человека. Так что Алекс пообещал посмотреть…
