– Значит, девушку вы не помните.
– Я, может, и не вспомнил бы… Кофе сделать вам?
«Я, может, и не вспомнил бы…» Странная конструкция, подразумевающая продолжение, – «если бы…». Но кофе-то здесь при чем?
– Я бы не отказался.
– Тогда сделаю американо. Или вы другой предпочитаете?
– Американо будет в самый раз.
Все-таки это было почти кино. Григорий отвернулся к кофемашине, поколдовал над емкостями, посветил спиной перед Брагиным и все так же, не поворачиваясь, сказал:
– Я видел эту девушку. Как вас. И даже говорил с ней. Как с вами примерно.
Кофеварка зашипела.
– Когда это было? – У Брагина пересохло в горле.
– Дней десять назад.
– И запомнили ее?
– Есть вещи, которые просто залезают тебе в подкорку. Как будто кто-то запихивает их туда насильно.
Григорий поставил чашку перед Брагиным, и тотчас же над стойкой загорелся тусклый свет: пять низко висящих ламп с самыми разными плафонами: мотоциклетный шлем, глобус, плетеная корзина, старый примус (и такое бывает!) и – кое-что из жизни Тиффани. Мозаичный абажур был отнят у обычной кабинетной лампы и здесь смотрелся аляповато. Именно под этим абажуром и оказался сейчас Сергей Валентинович.
– И сидите там, где она.
Брагин вовсе не сидел – стоял по ту сторону стойки, но события разворачивались так, что впору было и присесть. Что следователь и сделал, взгромоздившись на высокий стул.
– Спросите у меня, почему я это помню?
– Возникает такой вопрос.
– Сахар? – поинтересовался Григорий.
– Без сахара, – сказал Брагин, хотя обычно бýхал в кофе сразу несколько кусков.
– Ясно.
Жестом фокусника Григорий вытащил откуда-то небольшой планшет, оказавшийся при ближайшем рассмотрении большим смартфоном. На минуту углубившись в него (минута показалась Брагину вечностью), бармен поводил пальцем по дисплею. А потом положил телефон перед Брагиным, предлагая взглянуть на найденное.
Это был аккаунт в Инстаграме. Владелец аккаунта с ником alkazaar1980 продвигал в сети тэги: #xoroshosidim, #oxotanaovetz, #zaipalsyanalivat, #millionmillionyaponzev, #litzadryzej. А на снимке, который открыл Григорий, была запечатлена убитая в автобусе девушка. Отличный портрет, настроенческий, немного инфернальный – из-за неяркого, призрачного света, льющегося из мозаичной лампы. Она не выглядела грустной, но и веселой – тоже; скорее – сосредоточенной. Интересно, знала ли она, что ее фотографируют? Может быть, и не знала – потому, что у фотографа не было времени на то, чтобы идеально скомпоновать кадр: справа торчал кусок чужого невнятного плеча или чего-то очень похожего на плечо.
– Она? – Григорий самодовольно улыбнулся.
– Она, – подтвердил Брагин. – А кто снимал?
– Я и снимал. Есть у меня одна фишка. Посетителей щелкать. Не всех, конечно. А тех, кто понравится. А я эстет.
Бармен снова посветил золотыми зубами, чтобы у Сергея Валентиновича не осталось никаких сомнений в его прочно и глубоко укоренившемся эстетстве.
– Значит, это вы снимали?
– Ну да. У меня тут целая галерея. Не одна эта девушка. Пассажиров сорок наберется. И народу нравится, что характерно.
Народу действительно нравилось: под фото Брагин насчитал около полутора сотен лайков и штук двадцать комментариев. Последний относился ко внешности спонтанной модели: «Офигенная красотка!!!☐☐☐».
– Ага, вот точная дата. – Григорий заглянул в смартфон и постучал пальцем по экрану. – Девять дней назад, почти угадал.
– Она знала, что вы ее снимаете?
– Никакого недовольства с ее стороны не наблюдалось.
Это не было прямым ответом на вопрос, но придираться Брагин не стал.
– Я ведь не всех фотографирую. А тех, кто сидит здесь, у стойки. Раз. И тех, кто того стоит. Два. Человек должен быть необычный. Или красивый, или какой-то особенный. Алкашня на ура идет и фрики всякие. А ее сразу по нескольким причинам отобрал. Красотка – раз, необычная – два. И села за стойку. Три.
– Долго она здесь находилась?
– Полчаса где-то. Плюс-минус.
– И все время за стойкой?
– Да.
– Мест в зале не было?
– В том-то и дело, что были места. Но случаются варианты, когда нужно сесть именно у стойки.
– Чтобы встретиться с кем-то, – предположил Брагин.
– Не сопоставляете. – Золотые зубы засверкали еще нестерпимее. – Чтобы встретиться с кем-то – можно и за столиком приземлиться. А за стойкой – чтобы не встречаться. Раз. И чтобы поболтать с кем-то, когда совсем невмоготу. Или просто так поболтать. Ну, или чтобы найти партнера на ночь. Определенные человеческие типы подобные вещи практикуют.
– Других вариантов нет?
– Есть, но это уже в пределах статистической погрешности.
– А девушка? Как думаете?
– Девушка заказала первое, что в голову пришло. Пиво и орешки. Даже карту не посмотрела. Но пиво же неинтересная вещь. Оно, конечно, есть в ассортименте, но сюда приходят не за этим. Наша визитная карточка – коктейли. На входе указано, на специальной доске. Видели?
– Доска приметная, – подтвердил Брагин. – Бросается в глаза.
– Ей, наверное, не бросилась, а может, хотела именно пива, – великодушно заметил Григорий. – Такое тоже бывает. Я вот коктейли на дух не переношу, хотя сам их готовлю. Или вот еще. Допускаю, что они просто показались ей дорогими.
– Она выглядела, как человек, не способный заплатить за коктейль?
– Ну, за коктейль способен заплатить любой. Так что есть смысл вернуться к варианту, что они ей просто не нравятся.
– Но вы все-таки их предложили?
– Само собой. Только в первый раз она меня не услышала.
– Почему?
– Все время отвлекалась на телефон. Ей какие-то сообщения приходили. Два или три было точно. Еще она сразу рассчиталась.
– У вас так не принято?
– Обычно рассчитываются в конце вечера.
– Она сидела у барной стойки. Возможно, не хотела задерживаться надолго.
– Возможно. Она заговорила со мной. И это тоже было странно.
– У вас так не принято?
– Не то чтобы не принято. Но в основном делают заказы, не болтают на посторонние темы. Тем более в разгар вечера, когда у бармена полно работы.
– А был разгар вечера?
– Не так чтобы, но народу набилось прилично.
– Но были и пустые столики.
– Да. – Григорий легонько щелкнул себя пальцем по скуле. – Просто она была не похожа на девушку, которая заговаривает с барменом. Не в этот раз.
