Я знаю ребят уже много лет, но не осмелилась бы лежать перед ними в белье, как Ренни. От сухого жара у меня начинает болеть голова. Я делаю глоток пива и прикладываю бутылку ко лбу.
– Надо сказать тренеру, чтобы установил такую же штуку у нас в раздевалке, – говорит Рив. – Полезно для мышц.
Рив сидит в черных трусах-шортах, по его прессу стекают капли пота. Алекс и Пи-Джей расположились напротив него, в боксерах и с полотенцами на головах.
– Почему бы и нет? – улыбается Ренни. – Могу поспорить, ваш тренер сделает все, о чем ты его попросишь. Ты его звездный игрок, в конце концов! В этом году ты выведешь нас на соревнования штата!
Ренни издает победный клич, который эхом отскакивает от стен.
Пи-Джей прокашливается.
– Кхм! Не забывай про нападающего! Из каждых шести очков, набранных Ривом, я набираю седьмое. Так, Лил?
– Точно, – отвечаю я.
– Серьезно, Рив, – говорит Ренни. – Все университетские тренеры хотят заполучить тебя к себе. Как ты будешь решать, куда пойти?
– А вот как, – Рив ставит пиво на пол. – Во-первых, это должен быть престижный колледж с хорошей программой по коммуникациям. После этого я буду учитывать репутацию вечеринок. Потом местоположение, потому что я хочу туда, где тепло и солнечно. – Рив срывает полотенце с головы Алекса и заворачивает вокруг своей. – А на случай ничьи у меня есть специальный выпуск «Плейбоя» с рейтингом самых горячих студенток.
Я пожимаю плечами, скрещивая руки на груди.
– Хорошо, что все эти колледжи готовы пренебречь твоими оценками, – говорю я Риву, не в силах сдержаться. – В смысле, если бы не футбол, тебя бы вообще никуда не взяли, – добавляю я.
Пи-Джей смеется, Алекс – тоже.
Рив мгновенно отвечает:
– Жаль, что не все могут быть азиатами, да, Чоу?
В этот раз смеются все. Я делаю еще один глоток пива, довольно большой.
Мы еще какое-то время обсуждаем игру, и Ренни просит Рива пересказать всю игру, выделяя лучшие моменты. Я смотрю на бутылку пива у Ренни в руках, надеясь, что, допив его, она будет готова отвезти меня домой. Если я опоздаю, Кэт мне потом покоя не даст. К тому же у меня комендантский час.
У Пи-Джея на руках часы, которые пикают каждый час. К часу ночи я начинаю зевать через каждую минуту, иногда по-настоящему, а иногда специально. В этот раз – специально.
– Ты устала, Лилия? – спрашивает меня Алекс.
– Да, – говорю я.
А потом пытаюсь поймать взгляд Ренни. Но Эшлин встает и выливает ведро воды на горячие камни, отчего все помещение заполняется шипящим паром.
Алекс встает и потягивается.
– Я больше не могу выносить эту жару, – заявляет он.
– Тогда принеси мне еще пива! – отвечает Ренни, согнувшись в истерике.
– Тебе не стоит оставаться допоздна, – замечаю я. – Завтра великий день. Уставшие глаза тебе совсем ни к чему.
– Но я так расслабилась, – возражает Ренни, глядя на Рива. Она уже с трудом разговаривает.
– Ну же, – уговариваю я ее. – Идем, Рен. Я поведу.
Ренни корчит Риву рожицу и говорит:
– У нее что-то не так с ушами? Она меня не слышит? – Ренни смотрит на меня в упор. – Проверка! Проверка! Раз, два, три!
Мне хочется ее ударить.
– Я тебя отвезу, Лилия, – предлагает Алекс.
– Чудесно! – радуюсь я, открываю дверь сауны и выхожу наружу.
Ренни может делать что хочет. Какая мне разница? Я за нее не отвечаю. Так же как она не отвечает за меня.
Во дворе у Эшлин темно, ночной воздух приятно ласкает кожу.
Алекс выходит за мной следом. Я говорю ему:
– Погоди, я только оденусь.
Я забегаю в дом и переодеваюсь в форму группы поддержки.
Когда я возвращаюсь обратно, Ренни стоит рядом со своим «джипом», завернутая в полотенце.
– Я думала, ты хотела остаться, – говорю я.
Она открывает рот, чтобы ответить, но Рив зовет из сауны:
– Возвращайся, Рен! Линди отвезет ее домой. А я тебя позже подброшу.
Ренни переносит вес с ноги на ногу и смотрит в сторону сауны.
– Я, пожалуй, останусь. Увидимся завтра.
И затем она убегает, оставляя на асфальте следы от мокрых ног.
Я оборачиваюсь и вижу, что Алекс сидит в машине с выключенным светом. Я забираюсь внутрь.
– Спасибо, что вызвался меня подвезти. Не могу больше смотреть, как Ренни виснет на Риве.
Алекс пожимает плечами.
– Не заметил, чтобы он жаловался.
Он заводит машину и пристегивает меня.
– Конечно, нет. Он тешит свое эго. – Я кручу радио. – Ему наплевать, кто рядом с ним, пока девушка одержима им так же, как он сам собой.
Алекс ничего не отвечает, и я чувствую себя неловко. Может, я зашла слишком далеко?
Ровно в два часа ночи я спускаюсь вниз и открываю входную дверь. Кэт и Мэри уже здесь. Я поднимаю палец к губам и веду их в гостиную.
– Как прошла игра? – шепчет мне Мэри.
– Ничего особенного, – отвечаю я. – Мы выиграли.
Потом я спрашиваю Кэт:
– Ну что, достала?
Кэт ходит по гостиной, разглядывая фотографии на стенах. На одной мы с Надей в пасхальных платьях дома у бабушки. Вторая – семейный портрет, который мама заказала у знаменитого художника в Бостоне. Кэт видела их раньше, но, может, не помнит.
– Да, – говорит она, задержавшись на мамином портрете с котильона, – достала.
Она протягивает мне маленький стеклянный флакон.
– Что это? – Я думала, мы купили таблетки.
– Жидкий экстази. Он гораздо сильнее обычного.
Я откручиваю крышку. Жидкость внутри пузырька прозрачная. Я подношу его к носу и нюхаю, но раствор ничем не пахнет.
– Ты уверена, что тебя не обдурили?
Кэт злобно смотрит на меня.
– За кого ты меня принимаешь? Я разбираюсь в наркотиках, Лилия. Несколько капель в стакане Рива – и он отправится в космический трип. Эта штука начинает действовать через пятнадцать минут, так что ничего не подливай Риву, пока он не приедет в школу. Если он начнет сходить с ума в дороге, кто-нибудь из друзей может закрыть его в лимузине, чтобы он протрезвел.
– Как долго будет длиться эффект?
– Рив будет кататься на розовых слониках как минимум восемь часов, – фыркает Кэт. – Мэри, как только он начнет вести себя странно, найди кого-нибудь из учителей и заложи Рива. Я тоже буду начеку, чтобы, когда его трип будет в самом разгаре, все это заметили.
