— Когда вы привлечете к опытам людей-добровольцев?
— Сейчас мы тестируем 40 или 50 генных терапий. Сработавшие на мышах, будут отрабатываться на собаках. FDA значительно быстрее утверждает протокол для собак, чем для людей! (А для мышей нам и вовсе не требуется одобрения.) Немало хозяев старых собак готовы заплатить за омоложение любимцев. Полагаю, через год мы начнем экспериментировать с людьми.
— Могу предоставить вам длинный список VIP-персон, готовых хорошо заплатить, чтобы не умирать.
Мне показалось, что убежденность Черча впечатлила Леонору. Она работала бок о бок с одним из пионеров секвенирования генома человека и должна была привыкнуть к подобному бреду, однако, что бы там ни думал Антонаракис, харизма Черча имела иной источник: его мысли не знали табу. Это возбуждало, пугало, кружило голову, затягивало в неуправляемый полет. Профессор Черч изъяснялся необычайно свободно и просто, что казалось несовместимым с его высоким статусом (кафедра в Гарварде и в Массачусетском технологическом институте). Я продолжил «допрос» с подсказки, которую нашептал мне на ухо Андре Чулика:
— А вы можете удлинить мои теломеры? С каждым клеточным делением эти сегменты ДНК в конце наших хромосом «подрезаются». Их иногда обвиняют в нашем старении.
— Мы умеем делать это на мышах. Но есть человек, который прошел курс генной терапии своих теломеров (я назову вам его имя чуть ниже, строчек через тринадцать-пятнадцать). Мы можем повысить активность теломеразы — фермента, отстраивающего обратно концевые участки хромосом, теломеры, и таким образом продлевающего жизнь. Но высокая активность фермента характерна и для раковых клеток, поэтому мы должны быть осторожны, чтобы избежать злокачественного перерождения. Мышам мы удлиняем теломеры, сразу проводя антираковую терапию.
— Я потерялся и не понимаю: какой же дорогой мне идти к вечной жизни?!
— По моему мнению, старению есть восемь или девять различных причин: укорочение теломеров, окисление митохондрий, прекращение обновления клеток, старение крови и т. д. Борьба со старением есть борьба с целым букетом связанных между собой процессов. Но это нас совершенно не пугает!
— А генная терапия не опасна? В 2015 году Элизабет Пэрриш, генеральный директор фармацевтической компании BioViva, специализирующейся в биотехнологиях, отправилась в Колумбию
[284], чтобы изменить ДНК и удлинить теломеры. Она называет себя первой женщиной, прошедшей «апгрейд» и получившей более современные молодые клетки. Разве она не рисковала своей жизнью?
— Повторюсь: прежде чем ввязываться в сомнительные эксперименты, придется пройти протокол DBPCRCT. Как и все виды лечения, генетические коррекции считаются опасными до тех пор, пока не будет доказана их безвредность. Лично я считаю, что манипуляции с нашими генами будут не только безопасными, но и полезными.
— Когда мы узнаем, жизнеспособен ли генетически модифицированный человек (ГМЧ)?
— Преимущество редактирования генома для предотвращения старения в том, что, если метод сработает, мы увидим это очень быстро. Но поскольку побочные эффекты могут заявить о себе в отдаленной перспективе, FDA одобряет терапии, если они не вызывают серьезных проблем в следующем году. Итак, через год мы узнаем, как будет себя чувствовать ГМЧ. Чтобы перепрограммировать нас генетически, нужно «упаковать» исправленные гены в клетки вируса, который разнесет их по всему организму, но, делая это, мы рискуем столкнуться с нашей иммунной системой…
— Чулика использует ВИЧ и Т-клетки. Я только что секвенировал свой геном и заморозил свои IPS-клетки. Каким будет следующий шаг к бессмертию: инъекция вируса иммунодефицита?
— Замораживать я предпочитаю плацентарные клетки (клетки пуповины). IPS-клетки создаются искусственно с помощью достаточно мощных генов, которые могут вызывать рак. Замораживание пуповинной крови при рождении я сравниваю с автомобильными подушками безопасности: вряд ли понадобятся, но пусть будут. Мало ли что…
Черч уклонился от ответа, но я не отступал.
— Что вы думаете о трехмерной органной биопечати?
— Очень зрелищно. Мы работаем с 3D-биопринтингом, но я не думаю, что это самый точный метод изготовления органов. Есть ошибки. Это как не совсем совершенная копия с расхождениями на полмиллиметра. Я побаиваюсь пересаживать пикселизированные органы! Кроме того, процесс очень медленный. При этом орган, который вы воспроизводите, умирает — ведь чтобы скопировать, его надо изъять. Кровообращение отключено, а воссоздание может продлиться тысячи часов! В то же время существует иной подход — выращивание человеческих тканей в лаборатории. Это называют биологией развития. Уже получается делать человеческую кровь… Мы опубликуем результаты в ближайшее время. Но я предпочитаю использовать животных для создания органов, совместимых с человеческими.
— Недавно на TED-конференции
[285] вы сказали, что использовали свиней?…
— Да, мы «очеловечили» этих животных. Их ДНК полностью очищена от ретровирусов, опасных для людей, и они совместимы с homo sapiens.
— И как это происходит?
— Мы изменяем геном. Массово редактируем участки ДНК в клетках свиней, отдельные, представляющие потенциальную угрозу для нашего организма, удаляем. Потом интегрируем в свиней человеческие гены и удаляем гены, которые могли вызывать иммунный ответ.
— Значит, вы можете пересадить мне свиную печень?
— Безусловно. Она почти того же размера, что человеческая. Некоторым людям уже пересадили свиные или бычьи сердечные клапаны, но их нужно заменять каждые десять лет. Свиные ткани используют и во время некоторых операций на женской груди. Преимущество генетически модифицированных свиных органов в том, что они останутся живыми и адаптируются.
— Слушаю вас — и хочется визжать от восторга.
— Все человеческие органы можно заменить свиными, кроме рук, наши практичнее.
Хуже всего, что этот гений — забавный. Он напоминает мне знаменитую фотографию Эйнштейна с высунутым языком. Великий изобретатель всегда должен быть панком в душе, иначе он ни черта не изобретет. В соседней комнате каждые тридцать секунд звонил телефон. Бессмертие интересует всех на свете.
— Перед мусульманами и иудеями встанет серьезная дилемма, когда им предложат имплантировать свиное сердце.
— Мы работаем и с коровами. Но вы, конечно же, скажете, что против будут индусы…
