Он помнил: скрещенные карандаши поднимаются и опускаются, реагируя на вопросы, и атмосфера накалена до предела. Сексуальное напряжение, момент абсолютной близости двух подростков, соприкасающихся карандашами как чем-то большим. Генсек тогда напророчил им полную приключений жизнь и переезд за границу.
— Ты собираешься вызвать Лилю при помощи карандашей?
— Не совсем. Все знают, что такое Уиджа?
Лариса качнула головой.
— Ведьмовская доска, — сказал Хитров. — Мы недавно смотрели фильм.
Лариса поморщила носик, она явно не разделяла увлечения мужа жанром ужасов.
— Верно, — сказала Ника, — я порылась в приложениях, и… вуаля.
Повинуясь ее движению, экран гаджета зажегся, стал желтым. Фон имитировал лакированное дерево, потертое и растрескавшееся. На нем чернели дугой буквы латинского алфавита, словно выжженные пирографом. Вверху расположилось солнце со словом «Yes» внутри и луна со словом «No», внизу — цифры и гравировка, хэллоуинская тыква.
Ника поелозила виртуальной планшеткой, деревяшкой в форме сердца.
— Здесь немного неудобная стрелка, я дома попробовала. Лучше ее отключить и использовать настоящий предмет. Что-то, чем мы сможем водить по дисплею вчетвером.
— Подойдет? — Лариса сняла из уха серьгу сантиметров пяти в диаметре. Перламутровый кругляш с крупной дырой.
— Идеально.
Ника покопалась в настройках.
— Где-то был русификатор…
— Для отечественных духов, — вставил Андрей.
— Готово.
Латиницу сменил родной алфавит, «Yes» и «No» преобразовались в «Да» и «Нет».
Распираемый любопытством, Андрей склонился над гаджетом. Страх, обострившийся в супермаркете, покинул его. Запах Никиных волос, замок на дверях, присутствие друзей… все это не оставляло места для подлого голосочка.
Наличие планшета, как современного способа беседовать с потусторонним, не нарушало ощущения таинства, магии.
Хитров и Лариса тоже, кажется, прониклись идеей.
— Это почти как святочные гадания, — сказала Лариса. — Когда я была маленькая, мама плавила свечи и подносила кусочки воска к свече. На стене появлялись тени, и мы угадывали, что они нам сулят. Это было сказочно и немного жутковато.
Ника предложила погасить свет. Гостиную теперь освещали лишь елочные гирлянды да дисплей. Он озарял снизу сосредоточенные лица начинающих спиритов. По углам скопилась непроницаемая тьма. Андрей чувствовал ее затылком. Он покосился на спальню. Дверной проем слился с темнотой, в островке света сгорбились четверо. Упаси бог отлучиться из круга.
Сказочно и жутковато.
Будучи ребенком, он требовал у бабушки рассказать о Рогатом Мэке. Как-то, гуляя возле поликлиники, он увидел пасущегося козла. Зверь был на редкость уродливым и напугал Андрюшку. Черная шерсть свалялась, в бороде запутался репейник. Желтые глаза с вертикальными зрачками пялились на расплакавшегося мальчика:
— Мэк! Рогатый Мэк, — хныкал он, зарываясь в бабушкин подол.
Но перед сном он потребовал рассказать о козле, и бабушка сочинила по его просьбе историю, сюжет которой давно забылся.
— Разве тебе не страшно? — спросила она.
— Я люблю Мэка.
— Любишь? Почему?
— Потому что… боюсь его.
Образ черного козла контрастировал с домашним уютом, было волнующе думать о нем, укрывшись пуховым одеялом. А иногда на пару секунд высовывать из-под одеяла пятку, чтобы тут же, едва ли не взвизгнув, засовывать ее обратно.
Нечто подобное он испытывал сейчас. Друзья уселись теснее, Ника разместила на «доске» импровизированную стрелку.
— Теперь дотроньтесь до нее.
Четыре указательных пальца легли на серьгу с четырех сторон.
Никто не шутил, не подначивал друг друга. В полутьме блестели внимательные глаза.
Ника заговорила:
— Мы обращаемся к духу Лили Дереш. Лиля, если ты здесь, отзовись.
Ветер гудел, басило в трубах. Булькали батареи. Локоть Ники прижался к ребрам.
— Лиля, если ты слышишь нас, дай знак.
Хитров посмотрел поверх голов. Сколько подобных сцен он видел в кино? Лариса неотрывно следила за планшетом. У Андрея затекла нога, он потянулся, чтобы помассировать защипавшую икру.
— Ли…
Указатель ожил. Норовя выскользнуть из-под пальцев, ринулся по дисплею. Как рыбка, соскочившая с крючка зазевавшегося рыболова. Лариса ахнула и убрала руку, но немедленно вернула ее на серьгу. Та уже достигла солнышка и застыла.
— Черт, — пробормотал Хитров.
Посетители пещеры ужасов шли по лабиринту, зная, что за ближайшим поворотом на них набросится оскаленный скелет.
— Получается, — сказал Андрей.
— Лиля, это ты?
Они передвинули указатель к исходной точке.
— Лиля, ты можешь доказать, что это не мы управляем стрелкой? Не кто-то из нас?
Серьга уверенно пошла по полю, пальцы еле поспевали за ней. Хитров и Лариса переглянулись и вновь уставились на планшет.
Кругляш замер. В отверстии виднелась буква «С». Постояв пару секунд, он повел пальцы по алфавиту.
«С», «У», «М», «К», «А»…
— Сумка, — расшифровала Ника.
Кругляш продолжал скольжение.
«Т», «А», «Р», «Е», «Л», «К», «А», «Ц» «Е», «П», «М», «Е», «Ч».
— Сумка, тарелка, цеп, меч.
— Это что за ребус? — поерзала Лариса.
— Меч, — выдохнула Ника. — Я сегодня купила меч.
— Зачем тебе меч? — спросил Андрей.
— Я… не важно.
— Тарелка, — забормотал Хитров. — Что-то связанное с тарелкой. Посуда, НЛО, музыкальный инструмент, спутниковая антенна.
Он напоминал игрока «Что? Где? Когда?», вслух проговаривающего варианты ответа.
— Музыкальная тарелка, — ойкнула Лариса. — Мне ее доставили вчера по почте.
— Ты купила мне тарелку? — Хитров сжал жену в объятиях.
— Это должен был быть сюрприз, — насупилась она.
— Я приготовил для Ники цепочку, — сказал Андрей.
Ника заурчала, потерлась об его грудь.
— Милый!
— А меч, стало быть, предназначен мне?
— Он тебе понравится. Ты мне снился с японским мечом, и я решила, что это знак.
— Сумка? — воскликнула Лариса, хватая мужа за руку. — Та самая, из каталога?
— Ну да, — нехотя признался он.
Лариса расцеловала Хитрова.
— Лиля, — Ника подняла голову. Так знатоки обращаются к невидимому господину ведущему. — Ты только что испортила наши сюрпризы, верно?
