– И вас, Василий Николаевич, попрошу самым серьёзным образом…
– Даже не сумлевайтесь, Алексей Егорыч! – гаркнул, вскакивая, участковый инспектор капитан милиции Недорезов. – К нам ещё группа усиления из райотдела подъедет.
– Добре… – Дудонин отметил жирной карандашной галочкой очередной пункт в лежащем перед ним на столе разграфленном листе – развёрнутом, подробном плане торжеств.
Заседания оргкомитета уже традиционно завершались в полных сумерках. Измождённые въедливостью Дудонина, сгорбленные от груза общественной ответственности, члены высокого органа бесплотными тенями расползались по домам, утратив аппетит и приобретя стойкую бессонницу. Утром их ждала работа, которой тоже надо было отдаваться без остатка, а вечером снова ждал Дудонин.
Неимоверная нагрузка отчётливо прослеживалась на примере Клавочки. Она стала совершенно прозрачной, глаза ввалились, их окружали зловещие тёмные круги. Получше выглядел, видимо, в силу своей незаурядной физкультурно-спортивной закалки, только Доржиев.
Но сегодня и он появился после четвёртого урока в учительской с ошалелым выражением лица. Тяжело, прямо-таки в каком-то потрясении опустился на стул и трагическим взглядом упёрся в застывшую у форточки учительницу начальных классов, такую же древнюю, как Баррикадьевна-Политизьма. Правда, в отличие от завуча, Надежда Васильевна Казанцева статью была в директрису, а ещё нещадно смолила папиросы, прерываясь в этом занятии только на время уроков. Но на переменах оккупировала в учительской место у форточки. Никакие уговоры, увещевания, просьбы и даже директорские угрозы на бабу Надю не действовали. «Не лишайте меня единственного удовольствия, которое у меня осталось!» – громко заявляла она в ответ на мольбы и просьбы, становясь в такие минуты поразительно похожей тембром голоса и внешними повадками на знаменитую Фаину Раневскую.
– Сергей Балданович! Что случилось? На вас лица нет! – испуганно вскричала «географиня».
– Я эксперимент провёл… на табачный дым… Всего ожидал, но чтобы такое… Надежда Васильевна! Да выбросьте вы свою гадкую папиросу! Вас это в первую очередь касается. Народ! Слушайте все! Слушайте и смотрите сюда! – Доржиев вытащил из нагрудного кармана две индикаторные трубки от ВПХР. – Вот это, дорогие коллеги, индикаторы для обнаружения в окружающей среде отравляющих веществ. Вот эта определяет наличие в воздухе хлорциана, фосгена и прочих удушающих газов. А эта, с жёлтым ободком, определяет более жуткий иприт, отраву не только удушающего, но и кожно-нарывного действия. И пригласил я на урок в качестве ассистента нашего сторожа Прокопыча, который, как вы знаете, дымит столь же нещадно, как наша Надежда Васильевна. Только смолит не папиросы, а самосад. Впрочем, по ядрёности папиросы нашей коллеги от самосада Прокопыча недалеко ушли.
Доржиев перевёл дух и продолжил:
– Вначале я дал Прокопычу болгарскую сигарету «Стюардеса» и прокачал её дым. Через фильтр прокачал! Сработала трубка на фосген! А потом Прокопыч задымил своим самосадом… И представьте себе! Сработал индикатор на иприт! Свидетелей – целый класс! И сам Прокопыч, конечно… Вот, сами посмотрите! – Доржиев потряс индикаторными трубками. – Что вы такое курите, Надежда Васильевна? Какая тут капля никотина, убивающая лошадь! Ваши папиросы и самосад Прокопыча в былые времена всю бы конницу Чингисхана повалили!
– Сергей Балданович! Я принадлежу к тому поколению, которое и атомной бомбой не испугать, а вы с каким-то ипритом! – презрительно обронила Казанцева-Раневская.
– Да чёрт с вами и конницей Чингисхана! – рявкнула Элеонора Никифоровна. – Чего нас-то травить и подрастающие поколения?! Идите домой, заберитесь в подполье, вот там и травите мышей и крыс, а мы вам не они!
– И почему Колумб не проплыл мимо Америки? – проговорила в раздумье «географиня» Наталья Николаевна. – Мы бы не ведали про табак.
– Не Колумб бы так другой! – отрезала Элеонора Никифоровна. – Вон, первое сентября Поликарповна магазин закрыла на учёт. И что? Выпили наши мужички! И не винца! Откуда черпали? Аль у нас в каждой избе брага томится?.. Да и чего нам Колумб! Привыкли всё на Америку валить! А табачок в Россию кто припёр? И не из Америки – куда ближе! – из Голландии. Прорубил окно в Европу и – припёр!
Шишкин-младший подумал, что вроде бы сначала царь Пётр как раз с табачком подсуетился, а уж потом с окном. Хотя… В силу актуальности борьбы с курением нынче это значения не имело.
– Господи, да я и вовсе на пенсию уйду, чем жить в таком остракизме! – гордо вскинула голову Надежда Васильевна и, швырнув папиросу в форточку, покинула учительскую.
– Вот зря вы так, Сергей Балданович, на баушку Надю накинулись! – укоризненно промолвила Валентина Семёновна. – Она же не Прокопыч, а отличник просвещения, труженица военного тыла, мужа на фронте потеряла, двух детей в военное лихолетье подымала. Закуришь тут!.. Да и ваши бурятские баушки – те и вовсе поголовно курят!
– Да я… – Доржиев пристыженно сгрёб со стола индикаторные трубочки, засунул их обратно в карман.
– Что наших недорослей-курильщиков воспитываете со всей наглядностью – это хорошо, – продолжила школьная комиссарша, – но с бабушкой Надей – потерпим. А как и впрямь заявление накатает? И что мы будем делать с её вторым классом? Учебный год только начался. Где ей замену найдём, ежели она и впрямь возьмёт да и выкинет фортель с увольнением? Думать надо! – строго подытожила Валентина Семёновна!
Все, кто был в учительской, осуждающе посмотрели на физрука, но тут, на его счастье, заревела электропила звонка, призывая к пятому уроку, и Доржиев с видимым облегчением шмыгнул за пределы учительской. Шишкин-младший тоже поспешил убраться в класс, испытывая чувство вины за то, что предложил коллеге чёртов эксперимент с ВПХР.
Но даже с учетом этого инцидента в учительской события последних дней позволяют зафиксировать некоторое снижение негативизма в чмаровской жизни, особенно вокруг потенциальных невест из школьного интерната, а также пользительность конкретного воплощения в сельскую явь мудрого всесоюзного лозунга про единство армии и народа.
И во всём этом прослеживается определённая заслуга… Нет, скажем со всей прямотой и откровенностью: налицо очередной, уже шестой подвиг нашего главного героя Шишкина Александра.
Подвиг седьмой
Избавление от амазонок, или «Мы к вам заехали на час!..»
Она – Женщина-Воительница, лавровым венком повенчана.
Она всегда Победительница, всегда и во всем Безупречная.
Она просто Счастливая, не знает ни Боли, ни Страха.
Она не бывает постылой, занудной, забитой, зажатой…
Олег Левицкий «Амазонкам…»
1
Праздник удался. Колхозная юбилейная дата как нельзя лучше вписалась в календарь. Она выпала на воскресенье, поэтому сам бог велел прихватить и субботу. В субботу и развернулось главное торжество.
К пятнадцати часам площадь перед Домом культуры была плотно заставлена легковым автотранспортом всех отечественных марок и моделей – от сверкающих антрацитом «Волг» двадцать четвёртой модели до видавших виды «запорожцев». На «Волгах» номенклатурного цвета на торжества прибыли высокие гости из областного центра. Районное начальство и дюжина наиболее выпендрёжных руководителей колхозно-совхозного звена прикатили на «двадцатьчетвёрках» иных тонов. Разноцветные «жигули», «москвичи» и «запорожцы» привезли к Дому культуры авангардный контингент колхоза-юбиляра: ветеранов, передовых механизаторов и животноводов, представителей сельской интеллигенции из Кашулана, Шмаровки, Верх-Алея и Алея.
