– Пугаете, ли чо ли?
– Да чем же я вас напугаю, милые вы мои? Я один, а вас, вон, какая орава. Конечно, в свисток могу свистнуть. Напужаетесь?
Парни заржали.
– Но вот один свеженький примерчик могу привести. Так сказать, из «дембельского альбома»… – Шишкину-младшему подумалось, что несколько «утяжелённая» верхалейская история может сыграть профилактическую роль. – Жила-была девочка-школьница. И познакомилась с «дембелем». И как-то так получилось, что через некоторое время встала девочка и её родители перед выбором: то ли к врачу бежать, то ли коляску через несколько месяцев катать…
– Да у нас таких историй – полсела! – осклабился один из парней. Остальные заржали.
– Ты погоди, дослушай, – терпеливо выждал смех Александр. – Ну так вот… Дело, согласен, житейское. К тому же парень оказался неплохой. В сам-деле в девчонку влюбился. И собрались они даже подать заявление в загс. По закону, могут и с шестнадцати лет расписать, – пояснил Шишкин, – если причина уважительная имеется, типа беременности. А прокурор сказал: «Расписаться хотите – ваше право. Но вместо медового месяца поедет молодой муженёк в места не столь отдалённые, так как статья в Уголовном кодексе имеется – об ответственности за связь с несовершеннолетними». И утартали бедолагу туда, куда Макар телят не гонял, на три годика, кажется. А заявление они так и не подали…
– Лёха, ты это… Уезжайте, спать охота. Не надо вам здесь… – За спиной Шишкина-младшего выросла фигура второгодника Кутяева.
– Здорово, Кутяй! – расплылся в улыбке тот, кого назвали Лёхой. – А ты чё тут делашь?
– Десятилетку домучиваю.
– А чё там Нинка?
– А чё Нинка… На ферме пашет.
– Замуж-то не выскочила?
– Да нет…
– Хлопцы, на часы посмотрите, – с позевотой лениво проговорил Шишкин. – Кутяев, ты чего здесь? Иди спи, завтра рано подниму. Со своими знакомыми завтра поговоришь – день длинный. Давайте, ребята, всё на завтра перенесём. – Это он уже незваным гостям адресовал. – Тем более, заделье одно до вас имеется.
– Како ещё заделье? – напряжённым голосом спросил самый немногословный из парней, который единственный раз-то и рот разинул, про свободу поинтересовавшись. «А ты, дружок, видимо, уже на собственной шкуре прочувствовал, какое это сладкое слово «свобода», – подумал Шишкин. – «По тундре, по железной дороге… – невесело пропелось в мозгах. – Рановато расслабляться…»
– А ты меня завтра в школе разыщи, поговорим… Спросишь Александра Сергеевича… Это я.
Шишкин демонстративно зевнул. – «Вот она, кульминация…» – подумал кто-то в голове у Шишкина, но не он, это точно, скорее всего, та самая загнанный в угол крыса, потому как он думать уже не мог, совершенно не представляя, что делать, если сейчас вся эта публика сдвинет его в сторону и направится «женихаться». Отвлекать хлопцев регулировкой мотора, как Ашурков, он не умеет.
– Да знам, – нехотя кивнул «немногословный». Он явно верховодил во всей этой компании «железных лыцарей». Оглядел исподлобья Шишкина с ног до головы и вызывающе ухмыльнулся: – А как и подъедем завтра… насчёт заделья?
– Так я и не шучу. – Александр даже изобразил некоторое недоумение. – Только после трёх часов, раньше мне некогда.
– А чё щас не перебазарить?
– Ночь на дворе. А разговор не минутный… – Александр подпустил интриги и повернулся к дверям.
– Дак мы и не торопимся! – хохотнул предводитель «лыцарей».
– Ну вы-то, может, и не торопитесь, а я по ночам я сплю, спят усталые игрушки, книжки спят, и деткам, – он качнул головой в сторону интернатских окон, – по распорядку тоже давно пора. Чего и вам желаю.
– И то, братва, ночь на дворе, – буркнул и Кутяев, широко зевая.
– Ладно, поехали… – бросил своим «немногословный». Парни нехотя вернулись к мотоциклам, залязгали пусковыми рычагами.
– Пока, Кутяй! Завтра Нинку навещу! – проорал Лёха через долгожданный треск заработавших моторов, и мотокомпания покатила прочь, оставив у крыльца расползающееся в темноту сизое облако отработанных газов.
Шишкин повернулся к второгоднику Кутяеву и негромко сказал:
– Спасибо за поддержку.
Кутяев стушевался, неловко затоптался на месте, потом повернулся и бросил в коридор:
– Чё застыли? Кина не будет – кинщик спился! Айда дрыхнуть!
Оказалось, что за дверью в коридоре таилась и остальная четвёрка пацанов. Шишкин нахмурил брови, но внутри у него поднялась такая тёплая волна, что защипало в носу. «Ишь ты, защитнички…»
– Отбой, ребята. От-бо-ой…
Он лязгнул внутренней задвижкой на входных дверях и вернулся в воспитательскую комнату, испытывая самые противоречивые чувства. Прилёг на кушетку с чувством облегчения. Поддатые «железные лыцари» могли и рёбра с зубами пересчитать. Былое чудо на домкультуровской «дискотэке», как бы там ни было, – исключение. Там слишком много глаз было. Вот и здесь Кутяев с пацанами к месту оказался. А встреть мотобанду в тёмном переулке – неизвестно, как взыграет удаль молодецкая. «А не хотелось по морде-то схлопотать? – едко осведомился внутренний голос. – Трусоват ты, батенька, трусоват!» Возразить было нечего. Школяры во главе с Кутяевым посмелее оказались… В этих пароксизмах уничижительности Шишкин-младший незаметно забылся нервным чутким сном.
Утром вскочил от первого стука в двери, отпёр. Через порог шагнула баба Дуся. Оглядела с сочувствием:
– Чево-то вид у вас, Ляксандр Сергеич, измученный. Спали плохо?
«Думает небось, что извёлся переживаниями из-за хамства школьных девиц в отношении Алёны. Та конечно же дома матушке нажалилась, – мелькнуло в голове. – Как и наверняка сообщила, что учитель-то и разговаривал с ней участливо, и на её защиту встал… Заключит баба Дуся, что дочурка мне в душу запала… Господи, а ведь так и будет! Сам же вчера «теянтер» перед девчонками устроил. А уж они и по школе разнесут, и далеко за её пределы. Зря я… Но баба Дуся-то довольна! Вот умоет бабу Женю! Бита, дескать, подруга, твоя с Лизаветой карта!.. Кстати, всё собираюсь поглядеть на эту самую Лизавету. Может, конечно, уже и видел…»
– Ой, а чо жа вы пирожков-то не съели? С черёмухой Алёнка уж такие бравы делат, и с грибочками – сплошная вкуснота! – всплеснула руками баба Дуся. «Не до грибов, Петька, не до грибов!» – чуть было не брякнул Александр цитату из «бородатого» анекдота. Пирожки-то он и попозже слопает, а вот идею «заделья», обещанного «железным лыцарям», надо было до обеда обмозговать и лучше в три головы – с Доржиевым и Ашурковым…
– И ты думаешь, это отвадит наших женишков от интерната? – насмешливо отреагировал физрук Доржиев на идею Шишкина-младшего. – Да они ещё больше выпендриваться начнут!..
– Ну тем, кто на нашу идею клюнет, не до интерната будет, – возразил Ашурков. – Им своими мотоциклами всёрьёз заняться придётся. И движки перебрать, и подвеску усилить… Да чего говорить, возни – за глаза! А вся эта гоп-компания пока – ездуны! И, опять же, на гоночной трассе – это не по улице…
