3
А Шишкин-младший справил себе новый костюм. И не хуже прежнего. Обошёлся он, правда, недёшево – в месячную зарплату, но того стоил! Ореол славы в этот день сиял просто неимоверно! Без этой славы и с костюмчиком-то вряд ли бы что получилось.
– Сергеич, – отозвал Шишкина после уроков в сторонку завхоз Терентьич – вот уж совершенно с чекистским конспиративным видом: связник, сопровождающий жену Штирлица на короткое свиданьице в берлинское кафе «Элефант», может нервно курить в сторонке! – Сергеич, ты выбери время до закрытия магазина и найди там супруженицу мою, Марию Поликарповну… Обязательно сегодня! Ашуркова жеж с собой не тащи. А то где наш трудовик, там и Клавка, а где Клавка – там полна лавка!.. Спонял? Ну, будь. Но сегодня жеж, сегодня…
Предчувствуя нечто приятное – из-под прилавка! – Шишкин-младший прихватил с собой всю имеющуюся наличность и поспешил в «сельпо». Но оказалось, что вполне хватило сто двадцати «рябчиков».
Мария Поликарповна, по-царственному благосклонно и величаво, завела молодого учителя в подсобку, окинула его оценивающе пристальным взглядом и зашуршала полиэтиленом в одной из объёмистых коробок рифлёного картона. Извлекла на свет два мужских костюма – на плечиках! что даже бы и Фоме неверующему не позволило усомниться: импорт! Один костюм, чёрный, в еле заметную полоску, посверкивал искорками под источающей жар над головой лампой-двухсоткой; другой, тёмно-коричневый, в полоску более заметную, и без искорки, смотрелся не менее импозантно.
– Японские! – раскинув полные руки, крутнула директорша «сельпо» перед носом Александра оба костюма. – По последней моде! Какой?
– А померить можно? – робко спросил Шишкин-младший.
– Конешно! – расплылась радушной улыбкой Поликарповна. – Вот тут у девок зеркало. – Отдёрнула она занавеску, за которой оказались целое трюмо, рукомойник, столик с двумя хлипкими табуреточками, на стенке – полочка с чашками, сахарницей и другой чаепительной обязаловкой. – Но и так скажу вам, Александр Сергеич, – оба как по вам сшиты. Но померяйте, померяйте… – И она деликатно выплыла в торговый зал, где тут же обрушилась на переругивающуюся с парой мужичков Любку: – Да што ты с ними лаешься! Напиши объявление и прилепи себе на весы: «Белой водки нет и не ожидается – ликёроводочный завод на ремонте!».
– Вопросы есть? Вопросов нет! – Это Поликарповна уже мужичкам.
«Ну это вряд ли, – улыбнулся про себя Шишкин. – Чтоб областного водочного монстра остановили! Да не в жизнь! В самом жутком случае одну поточную линию могут на ремонт поставить, но чтобы весь завод… Революция начнётся! И пойдёт на баррикады не пьющий люд, а чиновничье войско – это ж кошмарные убытки для областного бюджета и прочих госкарманов. Называла как-то маман Шишкина какую-то умопомрачительную сумму… Не-е-ет! Это «ландрасский вепрь» мужикам аукается…»
Оба костюма и впрямь словно по Шишкину сшиты. Остановился он – не сразу – на коричневом. Мелькнула поначалу мыслишка раскатать губу на оба, но победила скромность, а больше не она – к скромности Шишкин-младший относился довольно снисходительно – победило некое предубеждение: чёрный – это тождественно свадебному, тем более, этот шедевр «Made in Japan» – с искоркой. О грустном не хотелось.
В тон костюму в «закромах» Марии Поликарповны обнаружились и шикарные японские «корочки» – невесомые тёмно-коричневые туфли, отливающие благородной чуть притушенной лакировкой. В общем, из магазина Шишкин-младший вышел – кум королю, с аккуратно перевязанным бечёвочным шпагатом свёртком.
И столкнулся на крыльце «сельпо» с Анжеликой.
– Привет, Саша! – загадочно улыбнулась фельдшерица. – Не окольцевали ещё… в Кашулане?
– Да ладно тебе… – буркнул Шишкин-младший, чувствуя, как лицо заливает алая краска. И оглушительно чихнул!
– Да ты простыл! – воскликнула Анжелика. – Небось последствия вчерашней битвы со стихией? Приходи ко мне лечиться… И корова, и волчица, и… жучок-паучок… – Она обволокла Александра грудным смешком и новой загадочной улыбкой. И что-то в этом её поведении насторожило Шишкина-младшего, а вот что – непонятно.
Анжелика грациозно, с эффектом повиливая филейной частью, зашла в магазин, а Шишкин с испорченным настроением ступил с крыльца.
– Шишкин? Сашок?!
Он обернулся. Из синего «уазика» (что уже само по себе являлось экзотикой, потому как везде и всюду «четыреста шестьдесят девятые» были крашены одинаково – в зеленовато-коричневый, «защитный», цвет «хаки») вылазило что-то большое и знакомое.
Автор этих строк не уточнял, какого роста и габаритов был классик, родивший «Капитал», но гордо посаженная голова пассажира «уазика», с буйной чёрной шевелюрой и щегольски подстриженной бородкой той же масти, так и просилась на канонический портрет. Как в старом анекдоте про Вовочку, которого учитель спросил, показывая на висящий над классной доской такой портрет: «А кто это изображён?», на что Вовочка ответил, что это школьный истопник дядя Вася. Учитель в испуге призвал директора, но и ему школьник ответил то же самое. Призвали дядю Васю. Матерь божья – одно лицо! «Дядя Вася! – закричал директор. – Ты хотя бы бороду сбрил – дети путаются!» – «Бороду сбрить можно, – согласился истопник, однако постучал себя по лбу. – А умище-то куда денешь?» Действительно! Вот и сейчас. Классика коммунистического учения Шишкин-младший признал, а вот пассажира «уазика» никак не получалось.
– Сосед! – «К. Маркс» обеими руками хлопнул Александра по плечам. – Шишкин! Сколько лет, сколько зим!
«Ба-а! – изумлённо проорал внутренний голос. – Так это же Сашка Колпакиди!» Старшего отпрыска тёти Эли Шишкин-младший последний раз лицезрел две пятилетки назад, когда тот, закончив школу, укатил в Симферополь. И ведал про тёзку только то, что в прошлом году, появившись в селе, сообщила его сестрица Машуля: развёлся, вернулся к родным пенатам, папаша устроил к себе, в службу снабжения областного геологоуправления.
– Ты?!
– Я!
– А тут-то какими ветрами?
– Неисповедимы пути снабженческие! – захохотал Колпакиди. – Нет, Машка мне говорила, куда тебя черти занесли, но сегодня мне тут даже в голову не пришло! Однако кто-то сверху, – Колпакиди ткнул пальцем в небо, – напомнил! Это дело надо отметить! Тут что-то злачное-то имеется?
– Только колхозная столовка с комплексным обедом…
– Фу! На безрыбье, конечно, и рыба раком станет, но… – Колпакиди многозначительно поднял указательный палец. – Плох тот снабженец, который умудрился уподобиться сапожнику без сапог. Давай-ка, тёзка, куда-нибудь под кустики отъедем. Что-то на природу захотелось! Свежим… коньячком-шашлычком подышать! Ты не торопишься? – спохватился поинтересоваться.
Шишкин-младший пожал плечами.
– Да вроде нет.
– Вот и прекрасно. Шашлык-машлык, извини, не обещаю. Знал бы, что встретимся, – ей-богу бы замариновал. Но, надеюсь, и так не пропадём. Где тут у вас красоты неописуемые, панорамы волнительные, слезу вышибающие просторами отчизны?
