– Я бы сейчас быка сожрал! – сказал Игорь, ритм-гитара «Плацебо».
– А знаете, что… – остановился на секунду Шишкин-младший. – Пойдёмте в нашу колхозную столовую. Там неплохо готовят. Я угощаю!
– О, у нас завелась дочка Рокфеллера! – засмеялся Макс.
– Я не дочка Рокфеллера, но жалованье школьного учителя, работающего на полную ставку, несколько превышает даже повышенные студенческие стипендии всех здесь, вместе взятых.
– Благородство переполнило молодого графа и медленно растеклось по полу! – съехидничала Колпакиди-младшая.
– А далеко идти? – оглядел панораму села Игорёк.
– Куда вы собрались? – неторопливо бредущую компанию догнала неразлучная парочка Ашурков – Сумкина.
– Тётенька, очень кушать хотца!
– Никуда идти не надо. Обед вас ждёт в Доме культуры. Вам же, как я понимаю, ещё порепетировать необходимо? Концерт в три часа, так что осталось не так уж много времени. Пойдёмте поедим. Все вместе, – добавила Клавочка, посмотрев на Александра и Машеньку с сочувственным пониманием: ну как разлучить хоть на миг трепетные сердца!.. Шишкин-младший ещё раз поразился женской солидарности и устыдил себя, что совершенно не разбирается в людях. Дюймовочка, неврастеничка… Не-ет! Не зря её комсоргом всего колхоза выбрали! Дай пальчик – отхватит ручонку с ключицей!..
У Дома культуры Шишкин на секунду остановился:
– Братцы, вы приступайте к трапезе, а я за Максом схожу.
Но заспавшегося гостя дома не оказалось. Шишкинские апартаменты были заперты на оба замка, это он узрел через окно веранды. Ключи, понятно, у Макса. И Александр побрёл обратно.
На половине дороги увидел спешащую Машеньку.
– Шишкин, а я за тобой. Максим в клубе и даже уже пообедал.
– А тебе чего не естся? Мог бы и Макс за мной…
– Поговорить с тобой хотела.
– Машуль, не начинай, а…
– Шишкин, остановись и выслушай меня! – решительно проговорила Маша. – Мы, может, видимся с тобой в последний раз…
– Машуль, сельская улица совершенно не похожа на театральные подмостки. Сцена последняя: «Графиня изменившимся лицом бежит к пруду», – продекламировал он телеграмму Остапа Бендера из «Золотого телёнка».
Маша пристально оглядела Александра с головы до ног и вздохнула.
– Ты знаешь… Я ехала сюда…
– «Душа была полна…» – пропел Шишкин.
– Да заткнись ты! – уже зло выпалила Маша. – Я ехала сюда, чтобы для себя определиться, как мне поступить.
– Ну и как, определилась?
– Да! – Это было сказано даже с каким-то отчаянным облегчением.
– Интересно… – Язвительность Шишкина не покидала.
– Шишкин, можно ли назвать человека дураком, если он в анкете в графе «Не заполнять» пишет: «Хорошо!»?
– Про дурака слыхал уже неоднократно.
– А дуракам и приходится по нескольку раз повторять…
– Ты что-то там про последний раз заявила, про то, как определилась…
– Шишкин! Максим, с которым вы вчера так мило чирикали, сделал мне предложение…
– Давно?
– Не вчера.
– И что же ты? – как-то нехорошо шевельнулось у Шишкина на душе.
– А я думаю.
– Ага, стало быть, ты приехала сравнить и выбрать лучший вариант. Ну для этого ехать не стоило! – через силу улыбнулся Александр. – Что девушки ценят в избраннике? Физическую привлекательность. Нагло посчитаю, что в этом у нас с Максом паритет. Наличие юмора – тоже ничья, надеюсь. Творческие способности – в этом мне минус… На гитаре побренчать могу, но высоты фортепиано, как и нотная грамота, мне оказались не по зубам… Так сказать, музыкальных школ и консерваториев не кончали…
– Перестань паясничать!
– Да нет уж, позвольте закончить, потому как мы не коснулись основного критерия! А скажите, Мария Григорьевна, как у моего соперника с происхождением, в смысле – каково социальное положение? Надеюсь, он из достойной семьи?
– Более чем! – Машка бешено засверкала очами. – Да если ты хочешь знать, отец Макса – начальник медицинского управления военного округа, генерал! И его переводят в Ленинград. И Максу, практически, уже перевод сделали – в Военно-медицинскую академию имени Кирова… Новый учебный год уже встретит слушателем ВМА…
– Это серьёзно, – покачал головой Шишкин. – Это уже целая династия военных медиков образуется! Я так понимаю, что и ваша светлость при этом без перевода в питерский вуз не останется? Мария! Я поднимаю руки! Со счётом два – ноль побеждает Макс… Как его? Ах да! Максим Ткачёв!
Александр сдёрнул с головы шапку и выставил лоб.
– Мария! Облобызайте в чело!
Колпакиди-младшая с недоумением уставилась на Александра. Он деловито пояснил:
– Пациент почувствовал что-то неладное, когда врач при обходе поцеловал его в лоб.
– Эй, народ! Вы чего там примёрзли? – от ДК шёл Макс. Легок на помине!
– Вот видишь, волнуется человек! – продолжая сохранять на лице улыбку, проговорил Александр. – Совет вам да любовь!
Он обошёл застывшую Машеньку, шагнул навстречу Максиму и протянул руку:
– Ключи от моего дворца у тебя?
– Да. Вот.
– Ага. Забирай красну девицу, веди кормить. А у меня ещё дельце одно. На концерте увидимся. – Александр быстро зашагал в обратную сторону.
Придя домой, бухнулся в кресло в совершеннейшей прострации. Да уж… Ай да Мария Георгиевна! И как стремительно! Всего три месяца – и такие перемены… Но чего он сейчас задёргался? Не сам ли определил милую соседочку-конфеточку как одну из причин бегства из города. «Тётя Эля, тётя Эля без пяти минут!»… И уж прямо-таки так не лежит его душа к брюнеткам! Да это вообще дурь какая-то! Как будто не было у него подруг тёмной масти! И чего зациклился на студенистой безразмерности тёти Эли, почему Машка обязательно должна стать её копией? Наследственность, конечно, играет определённую роль, и немаленькую. Но у любого пирожка куда важней начинка… Конечно, заиметь таких тёщеньку, а особенно тестя, как родители Машки – это полный крандец, будь Машка хоть стопроцентной блондинкой!
Александр внезапно поймал себя на мысли, что он совершенно ничего не знает про Машку. Чем она вообще дышит? Ну вот он… Сбежал от родительской опеки, а всё равно нет-нет да и размышляет над родительскими постулатами, а где-то и следует им. И никуда из него не испарится шишкинский семейный дух. Учится он его фильтровать, агнцев от козлищ отделять. Но козлищ – двойных стандартов – не так уж и много в шишкинском доме. А у Машки? О-о-о… Там один Георгий Аполлонович чего стоит! И если для Машки он образец – туши свет! Но откуда он знает, кто для Машки образец? Они же никогда не разговаривали по душам. И не он, она попыталась начать такой разговор. А он… В ванной отсиживался, как в бомбоубежище! Да ещё хотел из девушки посмешище сделать…
