– Ой, да сейчас, не торопи меня, Люд! Что-то такое ненашенское, не русское… Вроде гладиаторское что-то…
– Какое-какое? – удивилась Люда.
– Может, «Колизей»? – тихо спросила Таня. – Если гладиаторское?
– Ой, точно! «Колизей»! – обрадованно подтвердила Лариса. – Как же я сразу не сообразила!
– Ну, хоть вообще сообразила, и то хлеб… – недовольно проворчала Люда, видимо, огорченная таким быстрым решением проблемы.
– А окна квартиры прямо на эти синие буквы смотрят! Поняла, да? – не обращая на нее внимания, радостно подтвердила свою наблюдательность Лариса. И тут же добавила осторожно: – А что, Тань… Ты обязательно хочешь найти Серегу, да?
– Хочет, хочет! – ответила за нее Людмила. – Она ж не знала, что он живой! А как узнала, так сразу и захотела!
– А как? Как узнала-то? – снова спросила Лариска.
– Да я сегодня Настю в городе встретила. Случайно… – тихо пояснила Таня.
– Это какую такую Настю? Евдокимову, что ли? – перекинувшись быстрым взглядом с Ларисой, спросила Люда.
– Да. Евдокимову, – подтвердила Таня.
– Ну, ты смотри, а, Ларис? – хлопнула себя по бедрам Люда. – Везде эту Настьку спросили, а? Наш пострел везде поспел!
– Ну, ты ж знаешь, какая она! – живенько подхватила Лариса. – Думает, если из Озерков уехала, уже и принцессой стала! Только мужик у нее вовсе не принц, а простой автослесарь! Да я вообще про нее знаю такое, такое…
У Ларисы жадно загорелись глаза в надежде вкусно посплетничать, и Люда явно подхватила на лету эту жадность, но Таня проговорила тихо, умоляюще:
– Я пойду, ладно, девчонки? Вы уж без меня тут…
– Постой! Как это – пойдешь? – обиженно произнесла Люда. – Только встретились, ни посидеть не успели, ни поговорить толком. Давай хоть выпьем за встречу по сто грамм? А то не по-людски как-то…
– Что, прямо здесь? В магазине? – удивленно подняла брови Таня.
– Так у меня ж подсобка есть! – радостно сообщила Люда. – Хоть маленькая, но втроем точно разместимся! Посидим, повспоминаем, выпьем за наше детство золотое. А если не хватит выпивки да закуски, так в магазин бежать не надо, все под рукой…
– А может, ко мне рванем, девчонки? – предложила свой вариант посиделок Лариса. – У меня и борщ наварен, и грузди соленые есть, еще с прошлого засола остались! А, Людк? Ты ж знаешь, какие у меня грузди!
– Да знаю, знаю… – задумчиво подтвердила Люда. – Можно и к тебе, конечно, мне без разницы… Оставлю на двери табличку про санитарный день, и гуляй, рванина, хоть до ночи! Все равно хозяина сегодня не будет, он в город к любовнице укатил! А чего взять-то, девчонки, а? Мы с Лариской однозначно водку будем, а ты, Тань, чего пьешь? Пригляди вон себе на полке чего из благородного!
– Ой, да я не могу, девчонки! – взмолилась Таня. – Я ж за рулем. Тем более мне обратно ехать пора! Еще и на могилу к бабушке надо успеть… Давайте в другой раз, ладно?
– Да когда – в другой раз… – протянула с большим сожалением Люда. – Не приедешь ты сюда в другой раз.
– Да почему? Я приеду… – неуверенно пообещала Таня, пятясь к двери. – Выберу специально время и приеду.
– Эх ты, такой повод был… – грустно покачала головой Люда, и Лариска повторила за ней эхом: – Да, хороший был повод. Только настроение нам испортила…
– Простите, девчонки! – обернулась Таня уже от двери. – И спасибо вам за все! Пока…
Спустившись с крыльца, она быстро пошла к машине, будто боялась, что они побегут за ней следом. Прежде чем плюхнуться на водительское место, махнула рукой в сторону окна магазинчика, улыбнулась. Знала, что смотрят… Сейчас, наверное, сплетничать про нее будут, косточки перемывать, осуждать ее за желание найти Сергея. Может, они и правы. Других эмоций это желание вызвать не может. Но не объяснишь ведь всей правды…
Заехав на кладбище, она долго искала могилу бабушки. Хорошо, кладбищенский сторож помог, привел ее к аккуратному памятнику из мрамора, который поставили родители лет десять назад. И оградка вокруг памятника была, крашенная серебрянкой. И скамеечка.
Сев на скамеечку, Таня досадливо ругнула себя – могла ведь в магазине у Люды хотя бы печенья да конфет взять, а не являться к бабушке с пустыми руками! Вот во всем она такая – соображает задним числом!
Бабушка смотрела на нее с овала фотографии радостно и приветливо, будто хотела сказать – не надо мне ничего, сама пришла, и ладно. Я и рада. Она и в жизни была такая – все ей прощала. И всегда ждала, и радовалась, когда внучка приезжала на каникулы, и грустила, когда прощалась…
Посидев немного, Таня встала, произнесла тихим и слезным голосом:
– Прости меня, бабушка, что я раньше к тебе не приезжала… Не могла я, прости. Пойду я, бабушка. Мне еще Сережу надо найти… Зачем – и сама не знаю. Надо, и все. Так чувствую. Не знаю, что дальше будет. Может, я глупость большую делаю, да как понять? Благослови…
Поклонившись низко, она быстро прошла по тропинке к выходу, села в машину, поехала.
Время было едва-едва послеобеденное, и никуда она, в общем, не опаздывала. Но все равно гнала машину, будто сидело в ней какое-то нетерпение – скорей, скорей! Скорее увидеть Сережу! Так надо, так надо. Надо, и все тут!
* * *
Конечно же, она знала распрекрасно, где находится кинотеатр «Колизей». Более того, бывала там не однажды. И ни разу сердце не шелохнулось, что, может быть, Сергей смотрит из окна на толпу зрителей, спешащих в кинотеатр… А там, в толпе, и она тоже. И невдомек ему. Хотя… Может, он забыл ее давно и не узнает при встрече?
Пусть так… Пусть. По крайней мере, иллюзии уйдут и душенька успокоится, не будет грезить наваждением. И слава богу, да! Зачем счастливой женщине какие-то наваждения? С жиру эта женщина бесится, вот что!
Так, уговаривая себя, Таня доехала до кинотеатра «Колизей», глянула на окна дома напротив. Потом въехала во двор, соображая, где лучше поставить машину – у самого подъезда или чуть подальше, чтобы удобнее было наблюдать. Так ничего и не решив, придумала промежуточный вариант – оставила машину в общем ряду на небольшой стоянке, а сама села на скамью на детской площадке, откуда хорошо просматривался пятачок перед нужным подъездом.
Боже, какие они тягостные – минуты ожидания… И сердце колотится в бешеном ритме. И нервы на пределе. И вообще, она сейчас, наверное, очень смешно выглядит на этой детской площадке, среди мамаш, караулящих своих деток. Вон какие они расслабленные, эти мамаши, вон как лениво и спокойно переговариваются друг с другом. А она – как белая ворона среди них. Беспокойная ворона. Нахохлившаяся. Измученная ожиданием. Смешная ворона, потому что самой неизвестно, чего она ждет. Может, Сергей с семьей давно уже переехал из этого дома? Действительно, какой срок давности показаний Лариски – более чем десятилетний? Ну, если даже не уехал, то необязательно, что может вот-вот появиться у своего подъезда… Может, он по сменам работает? Или в отпуск уехал, к примеру?
