– Мне сейчас уже все равно, Тань, как это выглядит. Мне просто больше некого попросить, так уж вышло. Давай сейчас не будем ни о чем рассуждать, просто я тебя прошу… Помоги мне, Таня. Пожалуйста.
– Да, конечно… – заторопилась Таня. – Просто я растерялась, Сереж… А что я им скажу? Кто я такая, откуда взялась?
– Я уже им сказал, что придет моя сотрудница с работы. Да ты не бойся, они вполне самостоятельные девочки. Наверное, они и сами бы смогли справиться, но мне так спокойнее, Тань. Все-таки тринадцать лет – это еще не тот возраст, чтобы… Так мы договорились, да?
– Хорошо, Сережа. Я сегодня же к ним пойду. Все будет хорошо, не волнуйся. Только я номер квартиры не знаю. Дом и подъезд помню, а номер квартиры…
– Квартира сорок восемь. Спасибо, Тань. Извини, что прошу тебя об этом. Просто у меня выхода нет. Все, мы приехали в аэропорт, я потом тебе перезвоню…
Она медленно опустила ладонь с телефоном, глянула пустыми глазами в окно. Моргнула, пытаясь осознать, что происходит.
Выходит, что вместо своих детей ей придется сегодня общаться с детьми Сережиными… Да что это такое, в конце концов? Сколько еще эта роковая любовь будет выкручивать ей руки?
– У вас что-то случилось, да? – участливо спросил попутчик по имени Дмитрий.
Она глянула на него так, будто не поняла, о чем он спрашивает. Да она и впрямь не очень поняла – в голове было гулко, как в бочке, и звуки извне отдавались в ней эхом.
– Что-то случилось, я спрашиваю? – снова повторил Дмитрий, чуть наклонившись вперед. – Что-то такое из ряда вон?
Она кивнула молча, но ничего не ответила.
– Может, я могу чем-то помочь? Ну, что же вы молчите? И смотрите так странно… Что же у вас все-таки случилось?
Что она могла ему ответить? Мол, случилось ужасное? Что придется проникнуть на территорию, куда вход мне заказан? И что придется смотреть чужим детям в глаза и врать про папину сотрудницу, вызвавшуюся помочь, пока маме делают операцию? Да разве кому-то постороннему это все объяснишь? Да и зачем объяснять, если и сама себе ничего объяснить не может?
– Да что с вами… Извините, не знаю вашего имени? – не унимался своим участием Дмитрий. – У вас такое лицо, будто вы только что услышали, что приняты в отряд космонавтов, и вовсе не рады этому обстоятельству!
Таня усмехнулась, глянула на него удивленно. Наконец до нее начал доходить смысл его вопросов. Подумав немного, ответила тихо, с трудом разделяя слова:
– Нет, Дмитрий, на этот раз вы ошиблись… Потому что улететь в космос было бы для меня сейчас гораздо легче. Наверняка в космосе я была бы сейчас более уместна, чем…
Он что-то еще ей говорил, она уже не слышала. Отвернулась к окну, задумалась, пытаясь устроить в себе новое возникшее обстоятельство. Электричка уже въезжала в город, показались первые окраинные дома. Глянула на часы – почти шесть… Значит, надо прямо с вокзала идти к Сереже. О боже, как страшно! Как, как она посмотрит его детям в глаза? Ведь это из-за нее все… Это она придумала убийственный для всех компромисс – «отпусти меня ненадолго»…
Теперь неизвестно, справится ли с этим компромиссом Тамара. Выдержит ли ее сердце, неизвестно.
Теперь неизвестно, что будет с ней самой. Неизвестно, захотят ли жить с ней ее дети.
Многое, многое теперь неизвестно.
Что мы с тобой наделали, Сережа, что? Вернее, что я наделала! Даже Анна Каренина в этом смысле более честной была, она не придумывала компромиссов. Хотя и у нее все плохо закончилось…
Электричка уже въехала на перрон, медленно останавливала свой ход. Таня встала со скамьи, направилась к выходу, вливаясь в поток скопившихся в проходе пассажиров.
– Э, куда же вы… А телефончик? По-моему, мы с вами не договорили… – услышала она за спиной досадливый голос своего попутчика Дмитрия.
И не обернулась, махнула рукой сердито. Еще чего, телефончик ему! Только этого сейчас не хватало…
* * *
Таня долго стояла перед дверью Сережиной квартиры, боясь нажать на кнопку звонка. Пока шла, вроде бы придумала все, что скажет, и даже выражение лица оптимистически-приветливое попыталась сконструировать, но здесь, перед дверью, все вдруг подевалось куда-то.
Прислушалась – за дверью было тихо, лишь в самой квартирной глубине бормотал телевизор. Глянула на часы – пора… Уже восемь вечера. Надо Сережиных дочек ужином кормить, если сами не догадались поужинать. А что? Могут и не догадаться, им же всего по тринадцать лет. Егору вон четырнадцать, но если ужином вовремя не накормить, обязательно какой-нибудь дряни нахватается, вроде чипсов или сухих крекеров. Так что – пора… Не стоять же под дверью до самой ночи!
Звонок ответил нежной мелодией «К Элизе». Даже как-то спокойнее на душе стало – ничего, мол, все делаешь правильно… Если так надо. Если Сережа просил.
А вот и легкие поспешные шаги за дверью, и звук открываемого замка… И две симпатичные мордашки, совершенно одинаковые. Русые челки, карие глаза, прямые носики, четко вырезанная линия губ. Очень на Сережу похожи.
– Здравствуйте… А вы тетя Таня, да? Вы с папой вместе работаете? Он нам звонил и сказал, что вы придете.
– Да… Да. Мы вместе работаем. Здравствуйте, девочки…
– Да вы проходите, не стесняйтесь! – обрадовалась первая. – Вы же у нас будете жить, пока папа не приедет, да?
– Ну чего ты… – обернулась одна близняшка к другой, сердито нахмурив брови, – Ну, ты и нахалка! Чего сразу жить-то? Что, у человека своих дел нет? Не жить, а просто проведать, как мы тут одни… Просто папа слишком за нас беспокоится…
– Вы ужинали, девочки? – деловито спросила Таня, снимая ботинки и куртку. – Кстати, которая из вас Надя, а которая Вера?
– Я – Надя, – приложила руку к груди одна из близняшек, та, что укорила сестру в нахальстве.
– А я – Вера… – улыбнувшись, присела в неуклюжем книксене другая.
– Ой… – глянув на них растерянно, махнула рукой Таня. – Все равно я вас не различу, можно и не спрашивать… Но вы мне сами подсказывайте, кто из вас Вера а кто Надя, ладно?
– Хорошо. Подскажем по мере необходимости, – деловито согласилась Надя.
– А вот вы насчет ужина спросили… – вкрадчиво улыбнулась Вера.
– Что, не ужинали, да? – тут же подхватила Таня сочувственно.
– Нет. Не ужинали. Но нам и не хочется. Мы чай с конфетами пили, – ответила за сестру Надя и продолжила со вздохом, совсем как взрослая женщина: – Да и никакая еда в горло не полезет, пока маме операцию не сделают. Вы ведь знаете, что папа нашу маму на операцию в Москву повез, да? У нее сердце не выдержало. Потому что… Она очень папу любит, а он… Он в командировку уехал, и…
– Надо обязательно поужинать, девочки! – произнесла Таня торопливо, испугавшись продолжения Надиных откровений. – Сейчас мы что-нибудь вкусненькое сообразим. Где у вас кухня, показывайте!
