Взять, к примеру, наступившее в современном мире преобладание монотеизма. Уж не знак ли это, что высшие сущности отбросили демократию и перешли к более авторитарным формам правления?..»
8
Брат Родима заскочил в избу, глянул хозяйским глазом – не нужно ли чего гостям?
– Вы за машину не бойтесь, – сказал он. – С ней все в порядке.
– Заклятие наложили? – ехидно поинтересовалась Ева.
– Какое заклятие, зачем заклятие? В город отогнали, поставили на охраняемую стоянку. Там все договорено, оплачено, можете забрать в любое время, только права покажите.
– Надеюсь, из салона ничего не пропало? – не сдавалась красавица.
– У нас, славян, воровства отродясь не водилось! – гордо выпрямился Родима.
Я, не сдержавшись, фыркнул.
– Вот это смелое заявление! А кто у меня двух гусей попер? Кто бочонок с медовухой слямзил не далее как… Хотя нет, далее, – признал я.
Родима странно посмотрел на меня. Можно понять.
– Древние славяне были щедры, добродушны, миролюбивы и гостеприимны, – веско объяснил он.
– Ну крылья им тоже не надо приделывать, – ответил я. – Щедры – да. Потому что всегда были пофигистами – забирай, мол, и всего делов… Гостеприимны – конечно. Любопытство – тоже наша национальная черта, а как гостя расспросить поподробнее, если не напоить-накормить. Что у нас еще – миролюбивы и добродушны? Вот это уже с оговорками… Если назвать миролюбием жалость к побежденным – согласен, имела место. Но когда начиналась драка, как сейчас помню…
Я замолчал. Подумал, не надо делиться этими воспоминаниями, а то еще обидится за лютых предков. Разрушение стереотипов – штука жестокая, сродни хирургической операции.
– В общем, как и любой народ, мы составили о себе много лестных мифов, которые выдают желаемое за действительное.
Лесной брат ответил не сразу. Хмурился и сопел возмущенно. Не понял меня. Но – вспомнил про миролюбие. Пересилил себя, сказал спокойно:
– Вы плохо знаете историю, Альберт Петрович… Да вы кушайте, кушайте, гости дорогие. Все свое, все свежее, без химии, – и тут же снова выбежал из избы. Очень хлопотливый брат, так и скачет туда-сюда.
Мы снова остались одни.
– Есть у меня подозрение, Альберт Петрович, вы куда лучше нас понимаете, что здесь творится, – сказала Ева.
Я навернул еще ложку пшенной каши. А так как этикет отрицает разговоры с набитым ртом, я лишь кивнул.
– Да, Алик, ты бы просветил нас немного, – поддержал ее Багор. – Вижу, что цирк, но не понимаю какой.
Сдержанный Толик тоже поглядывал на меня ожидающе. Но и про кашу не забывал. Работал ложкой обстоятельно, по-солдатски.
Если современные язычники взяли нас в плен, то, надо признать, условия предоставили вполне комфортные. Изба, стол, лавки – все стилизовано под старину. На столе – угощение. Каша, свежий каравай хлеба, грибки, соленья всякие, квашеная капуста с мочеными яблоками, в глиняном кувшине – кислый квас с травами, в другом – медовуха. Кофейку бы еще… Но, понятно, кофейник в антураж не вписывается.
Нас привели, накрыли стол и оставили с извинениями, мол, дела-заботы, а вы отдохните пока, покушайте, мы скоро. Сядем рядком, поговорим ладком. Явно ждали кого-то.
Горячий Багор уже предлагал прорываться с боем, но я его остудил. Куда рваться? Побудем, отдохнем, с лесным народом каляки покалякаем. Надоело уже мотаться – туда едем, сюда едем, обратно едем. Поневоле почувствуешь себя ополоумевшей сороконожкой.
В окошки было видно, что обустроились со-временные родичи с размахом. Целую деревню соорудили посреди леса. В отдалении, за бревенчатым частоколом, возвышались чуры древних богов. Капище. Построили не совсем по канонам, но близко к ним, отметил я. Вообще, вся обстановка, детали и мелочи ближе к истине, чем ожидалось. Даже интересно. Опять же, действующее заклинание пути…
– Что касается сути местного цирка, друзья мои, объяснять, по-моему, долго не нужно. Язычество, как видите, живет и здравствует и все еще находит своих приверженцев. Генная память – никуда не денешься. – Я налил себе медовухи в глиняную чашу, глотнул.
Неплохо. С добавками трав, в меру забористо. Подумал и положил себе еще каши. Добавил хрусткой капустки, крепеньких грибочков. Увенчал тарелку моченым яблочком. Со вчерашнего утра ничего не ел, кроме чая с печеньем, все как-то не до того было.
– Алик, не лопнешь? – заинтересованно спросил Жора.
– На себя посмотри…
– Кто хорошо ест, тот хорошо работает, – примирительно сказал Толик.
– Может, уже хватит жрать! – не выдержала Ева. – Давайте, мальчики, думать, что делать!
Я глотнул еще медовухи. Совсем неплохо.
– Вы, Ева, совершаете типичную ошибку нашего времени, – сказал я. – Современный человек почему-то решил, что именно его усилиями вращается Земля. Ему все время кажется, что нужно делать, бежать, нестись куда-то, выпучив глаза. Давить на газ… – мстительно припомнил я. – А куда несемся, зачем? Суета сует, как уже было замечено… Я предлагаю отделить полезные действия от нервной дрожи по уходящему времени. Время – это грех, слышали такое высказывание?
– Очень образно… – пробормотала красавица.
– Получила, подруга? – хохотнул Жора.
– И все-таки, Алик, мы кого-то ищем или от кого-то бежим? – спросил Толик. – Просто ради интереса…
Я кивнул. Задумчиво ковырнул кашу. Вздохнул и отложил ложку. Пожалуй, пришло время кое-что объяснить.
– Ищем. И бежим. И ждем. Потому что скоро он здесь появится. Чувствую, очень скоро.
– Кто – он?
– Не хочу вас пугать, друзья мои, но это Варгун!
Древние родичи после моего сообщения уже бы падали с лавок, наиболее нервные – забивались бы по щелям со скоростью тараканов. Современники же приняли сообщение на удивление мужественно. Переглядывались недоуменно.
– Не сказать, что я очень испуган, – сознался Жора.
Толик согласно качнул головой.
– Так… И вы, Ева, не испуганы?.. Понятно. Вот они, потомки… Дьявола – эту дуру рогатую, вонючку серную, мы боимся, а Варгуна – нет. Сколько живу, столько спрашиваю себя – куда же катится этот мир? – проворчал я. – Хотя, надо отдать ему должное, все катится и катится… Что ж, пойдем от корня, от тех времен, что называют «до нашей эры». Про Чернобога вы, надеюсь, слышали?
– Древнеславянский бог зла, – за всех ответила Ева. – У него были слуги – Вий, Кощей…
– Плохо, Ева, на сей раз – плохо с натяжкой. Кощей был повелителем подземного царства и вполне автономен в пределах означенной территории. С Чернобогом он, конечно, водил шашни, ну да кто из нас хоть раз в жизни не заигрывал со злом… Это в более поздней интерпретации он стал Кощеем Бессмертным, олицетворением всяческих ужасов. Вообще-то, не был он ни злым, ни добрым, и звали его Кощей Мертвый. В другом состоянии в подземное царство хода не было. С Вием – похожая история. Этот был судьей мертвых, выносил приговор душам и как судья не стоял ни на чьей стороне. Это с легкой руки Николая Васильевича Гоголя Вий вдруг спутался со всякой дурной нежитью и, вообще, всячески напрашивался на служебное расследование…
